В дебрях Даль-Гея - Юрий Тупицын

— Милейший, — сказал он, не повышая голоса, — подите-ка сюда.

Печальный человек или действительно не расслышал слова Клима, или сделал вид, что не расслышал, и только украдкой косился на него. Тогда Клим постучал стеком по столу и жестом предложил ему приблизиться. Человек повиновался. Клим скептически оглядел его, взял рюмку, отпил глоток кроча, бросил в рот еще один орешек и не совсем внятно спросил:

— Милейший, не приходилось ли мне встречать вас у роллины Кайны Стан?

Лицо печального человека осветилось искренней улыбкой.

— О, разумеется! Два или три раза. Но я думал, что вы соблаговолите запомнить мою скромную персону.

Клим нахмурил брови и проговорил недоуменно:

— Право, я и сам не понимаю, почему это случилось! С кем… э-э… с кем имею честь?

— О, Сайн, доктор Сайн Дагель к вашим услугам.

Весь этот диалог был паролем. Во время его Клим имел возможность рассмотреть лицо Сайна и убедиться, что его внешность вполне соответствует словесному портрету, который сообщил ему Снегин вместе с другими сведениями из записки Алексея. Клим подбородком указал на свободный стул и, чтобы привлечь внимание хозяина бара, постучал стеком по столу.

— Рюмку доктору Сайну! — Потом уже другим тоном, пряча губы под рукой, прошептал: — Ну?

— Операция закончена благополучно. Реализован экстремальный вариант. Ждут транспорта, информации, указаний. Все.

Клим отдал должное конспиративной выучке Сайна, доктор выговорил это сообщение, не меняя счастливоподобострастного выражения лица и почти не шевеля губами, как чревовещатель. Впрочем, если бы сообщение Сайна пытались подслушать, ничего путного из этого все равно бы не получилось, потому что работающая музола создавала надежные помехи.

Хозяин бара поставил перед Сайном рюмку, наполнил ее и, повинуясь взгляду Клима, удалился. Клим жестом пригласил Сайна последовать своему примеру, поднял рюмку и прочувствованно провозгласил;

— За благоденствие и радости неповторимой ленни Кайны! И уже тихо добавил: — Пейте кроч, уроните платок. Когда нагнетесь за ним, получите перстень для Ивана. И уходите.

— За радости божественной ленни Кайны! — откликнулся доктор.

Он опять оказался на высоте — видно, прошел хорошую, истинно далийскую жизненную школу, — выпил кроч так, что залил подбородок. Смущаясь, достал платок и стал вытираться им так поспешно, что тот вывалился из руки. Клим, глядя на доктора с насмешливой брезгливой улыбкой, стеком пододвинул ему платок. Бормоча извинения, Сайн нагнулся и с ловкостью фокусника вместе с платком захватил часы-перстень.

— Я искренне сожалею, уважаемый ленд.

— Иногда случается. — Клим усмехнулся. — Я вижу, доктор куда-то спешит?

— О да! Я забежал сюда буквально на минутку.

— Ну, так я вас больше не задерживаю. — Клим холодно кивнул поднявшемуся со стула Сайну и отвел взгляд.

Он с трудом сохранял надменное, брезгливое выражение лица, внутри у него все пело — операция прошла благополучно. Единственное, что туманило его радость, — цена, которой достигнуто это благополучие. Клим хорошо представлял себе страшный смысл, казалось бы, простых слов — экстремальный вариант! Оставалось ждать разговора с Иваном. И действовать!

Клим знал, что, вступив в прямой контакт с Сайном Дагелем, он в какой-то мере расшифровал себя, во всяком случае, вызвал определенные подозрения у тех, кто вел за ним слежку. Но он знал также и то, что любой другой путь был бы отнюдь не безупречен с точки зрения строгой конспирации, но вместе с тем и намного длиннее. А ситуация была такой, что выигрыш во времени мог стать решающим фактором. Частичная расшифровка не страшна. Если Иван своевременно выйдет на связь и укажет место встречи, то, пока сыщики выработают общую точку зрения, свяжутся с начальством и получат ясные инструкции, операция уже закончится. Ну, а слежка сама по себе неизбежна во всех случаях.

Только бы Иван не запоздал!

— Ваше аттофе, уважаемый ленд, — услышал он вкрадчиво-почтительный голос хозяина бара.

Глава 4

Водрузив на нос специальные очки, Лобов бегло просматривал микродокументы, склеенные в папку, легко помещавшуюся на ладони. Эти документы были извлечены из секретного нейтридного тайника личного сейфа Линга. Если бы не мастерство Кронина, вряд ли бы этот тайник удалось найти, а уж тем более вскрыть его.

— Тут есть все, о чем просил Всеволод, и, по-моему, даже с избытком, хоть я и не специалист в бюрократии, — констатировал Иван, наконец снимая очки и тщательно укладывая микропапку в карман своей куртки.

— Не только Всеволод — и президент будет доволен. — Алексей усмехнулся. — Яр-Хису придется плохо!

— А если президенту? — хмуро бросил Хаасен. — Сколько президентов они отправили к праотцам и своими и чужими руками! Не так-то просто справиться с этой тайной организацией!

— Ну, теперь у Таига большие возможности, которых не имели его предшественники. Разве мы не поможем далийскому правительству, если оно попросит пашей помощи? — возразил инженер.

— Не будем торопить события. — Лобов устало оглядел собравшихся.

Где-то в самой глубине его глаз таились скорбь и горечь, но заметить их смог лишь Алексей Кронин, который прошел со своим командиром долгий и трудный путь по звездным дорогам. Взгляд Ивана задержался на Хаасене. Тот сидел, бессильно откинувшись на спинку дивана, лицо неподвижно, глаза закрыты так и спорил с Алексеем, не открывая глаз. Вот и Тика. Она толком так и не разобралась в том, что произошло. Тика настороженно поглядывала на Хаасена и инстинктивно жалась к Лобову. Иван улыбнулся.

— Что ж, осталось одно — покинуть эту тихую обитель.

— И побыстрее, — негромко добавил Хаасен, не открывая глаз.

— Немного раньше, немного позже — разве это существенно? — пожал плечами Кронин. — По-моему, куда важнее убраться отсюда без лишнего шума, тихо и корректно, как и полагается воспитанным людям.

— Я бы не возражал и против некоторого шума, — буркнул Хаасен и, приоткрыв глаза, покосился на часы. — Что-то долго нет этого доктора. Надеюсь, ему не пришла в голову оригинальная мысль предать нас?

— Я поручился за Сайна и ручаюсь еще раз, — живо ответил Алексей.

Хаасен иронически покосился на него:

— Ручаешься? Ну-ну…

— Я тоже ему верю, — поддержал Кронина Иван. — Сайн сам отрезал себе все пути отступления.

Хаасен мрачно усмехнулся:

— Отрезал, ну и что? Предатель — это предатель. Разве можно понять его психологию и логику?