100 великих афер - Игорь Мусский

Когда Боярский заявил, что это деньги настоящие, потому что получены из банка, комиссар Бенаму ему не поверил. Он доложил министру внутренних дел о задержании подозреваемого с поличным. Найденные у Боярского деньги повезли на экспертизу, самого Чеслава – на допрос, а в его доме осталась большая группа полицейских для проведения обыска.

Заключение экспертов Банка Франции было для комиссара неожиданным: деньги, изъятые у Чеслава Боярского, – настоящие. Утром 18 января 1964 года пришел доклад от группы, проводившей обыск в Монжероне: типографии не обнаружено.

Даже получив весьма красноречивые и достоверные показания Антуана Довгье, полиция не могла добиться признания Чеслава Боярского. И тут комиссара Бенаму озарило: создавая проект своей виллы на авеню Сенар, архитектор Боярский наверняка предусмотреть тайник для подпольной типографии.

Полицейские снова приехали в Монжероне. В течение восьми часов они пpocтукивали стены и пол. В кабинете Боярского сыщики обнаружили под письменным столом едва приметную щель. Оказалось, что это створ двух половинок раскрывающихся вверх дверей. Замаскированный спуск вел в подвальное помещение. Типография занимала всего шесть квадратных метров!

Чеслав Боярский понял, что дальше запираться бессмысленно и поведал печальную историю своей жизни.

Он родился в 1912 году в польском городке Ланцут в семье коммерсанта. Чеслав учился в политехникуме Львова, потом уехал в Германию. В Данциге он получил диплом архитектора. В начале Второй мировой войны Боярский – офицер польской армии. В 1940 году в Марселе Чеслав вступил в ряды Сопротивления.

После войны Боярский остался во Франции, в надежде, что его инженерный талант здесь оценят по достоинству. Он снял квартиру в Бобиньи, северном пригороде Парижа, и превратил ее в мастерскую. В 1948 году Чеслав женился на молодой француженке из состоятельной семьи. Сюзанна поддерживала честолюбивого мужа, но оригинальными устройствами Боярского никто не заинтересовался.

Его удивительная типография началась с покупки в 1948 году за 200 франков… старого биде. Оказалось, что из биде может получиться прекрасная мельница для переработки бумаги. Затем Боярский построил небольшой пресс. За два с половиной года он достиг потрясающих результатов. Его банкноты практически не отличались от настоящих. Он сам пускал их в оборот, всегда по одной купюре, спрятав ее среди настоящих денег. Покончив с бедностью, Боярский в конце 1954 года остановил свое прибыльное производство и снова занялся изобретательством. Но удача и на этот раз отвернулась от него.

В 1957 году Боярский приступил к изготовлению банкнот в 5000 франков. Инфляция сказывалась и на его преступном промысле. Ему оставалось только расширять производство, но он по-прежнему сбывал фальшивки сам. В 1962 году в подвале своей виллы в Монжероне Чеслав наладил выпуск новых 100-франковых купюр.

Наконец у Боярского появился помощник – Антуан Довгье, которого он часто спасал от неуплаты долгов. Антуан получил четкую инструкцию: никогда не расплачиваться сразу несколькими фальшивыми купюрами. Довгье отдавал Боярскому за 100-франковую банкноту 70 настоящих франков. Довгье втянул в дело Шувалоффа, рассчитываясь с ним по курсу 75 настоящих франков за 100 франков Боярского. Увы, именно потерявшие бдительность сообщники сгубили все дело…

В 1965 году Боярский попал в тюремную больницу со страшным диагнозом – туберкулез и рак костного мозга. Он отказался от операции, не желая оставаться до конца жизни инвалидом.

Судебный процесс открылся 12 мая 1966 года. Прокурор Шарасс назвал Боярского «паразитом в превосходной степени»: вместо того, чтобы приносить обществу пользу, он наводнил страну фальшивыми деньгами. «Низшей точкой его падения, было то, что он ни разу не удосужился уплатить налоги!», – заявил прокурор. Последнее замечание вызвало в зале смех.

Журналистское общество разделилось на два лагеря. Одни изображали Боярского человеком хитрым, изворотливым и нераскаявшимся, который отплатил приютившей его стране черной неблагодарностью. Другие отдавали дань его таланту. «Художник, маг, гений, само лукавство» – так называла Боярского «Юманите». Репортер из «Монд» писал о его «удивительных, необыкновенных способностях», считая Чеслава «самым оригинальным фальшивомонетчиком своего времени». Многие скорбили о потерянном гение, которому общество не смогло предложить ничего иного, кроме карьеры преступника.

Сам Боярский гордился результатом своей работы: «Делать фальшивые банкноты так, чтобы их принимали за настоящие, – это невозможно. Я отрешился от всего и попытался сделать невозможное возможным». Он надеялся, что правительство позволит ему стать экспертом по деньгам. Но Банк Франции не нуждался в услугах фальшивомонетчика.

Суд приступил к допросу Шувалоффа и Довгье. Разумеется, оба и не знали, что имеют дело с фальшивыми деньгами.

Судья Перес: «Месье Шувалофф, вы считали нормальным, что 100 франков вам предлагают за 75 франков?»

Шувалофф: «Я думал, они настоящие, может быть, краденые…»

Антуан Довгье, опираясь на статью 138 Уголовного кодекса («Лицо, замешанное в афере с фальшивыми деньгами, освобождается от ответственности, в случае выдачи правосудию сообщников»), дал подробные показания о деятельности преступной группы.

Банк Франции оценил прямой ущерб от деятельности группы Боярского в 1,1 млн новых франков; общий же – в 3,6 млн франков. Можно предположить, что реальная сумма отпечатанных им и пущенных в оборот денег была существенно больше. Шарасс потребовал для Боярского пожизненного заключения.

14 мая 1966 года оглашается приговор. Довгье оставлен на свободе. Шувалофф получил пять лет условно, Боярский – двадцать лет тюрьмы. Через несколько месяцев гениальный фальшивомонетчик скончался.

«Король масла для салатов» Энтони де Анджелис

Одна из крупнейших афер в истории США связана с обыкновенным растительным маслом, которое используют для заправки салатов. Ущерб от мошенничества составил по различным оценкам от 150 млн до 175 млн долларов (более миллиарда долларов в ценах 2000 года). Один из крупных брокерских домов прекратил свое существование, двадцать могущественных банков и дюжина международных коммерческих компаний потеряли на кредитах десятки миллионов. Виновником всех этих бед был торговец растительным маслом Энтони де Анджелис. Впрочем, не просто торговец. Его называли «Королем масла для салатов» (оказывается, в Америке есть и такие). Во время судебных слушаний он упорно настаивал на своей невиновности, хотя ему грозило страшное наказание – 185 лет тюрьмы.

Внешне Энтони (Тино) де Анджелис мало походил на афериста мирового масштаба – тучный господин невысокого роста. Окружающие гадали, каким образом ему удается втискивать свои 250 фунтов в слегка помятый костюм, приобретенный в магазине готового платья. Трудолюбивый, тихий, богобоязненный сын итальянских эмигрантов – таким его знали друзья. Официально резиденцией де Анджелиса считалась шестикомнатная квартира в доме тестя в Бронксе, где Тино вместе с женой Вирджинией поселился сразу после свадьбы много лет назад. (В последнее время он предпочитал снимать апартаменты в Нью-Йоркском отеле.)

Энтони де Анджелис

Настоящей страстью де Анджелиса были велосипеды. Он покупал велосипеды для детского спортивного клуба и спонсировал велогонки. «Благодаря “железному коню” я окреп физически, – говорил бизнесмен. – Мои руки и ноги налились необыкновенной силой». Трудно судить насчет его физической силы, но вот железной хваткой Тино обладал всегда. Да и амбиции у него были императорские, как у Цезаря. В Америке о таких людях говорят: он «сделал себя сам».

Энтони («Тино») де Анджелис родился в 1915 году. Для того чтобы поддержать бедных родителей, ему пришлось забросить учебу и устроиться помощником мясника на рынке Бронкса. Смышленый парнишка стал истинным мастером своего дела. Он придумал «конвейерный» способ разделки свиных туш, позволявший экономить время и деньги.

Тино едва перевалило за двадцать, когда он открыл фирму по производству свинины, вложив в нее 2000 долларов сбережений и 10 тыс. заемных средств. По его словам, уже через несколько месяцев фирма принесла 100 тыс. долларов прибыли, а через три года прибыль составила 300 тысяч! В конце сороковых де Анджелис располагал капиталом, позволившим ему приобрести контрольный пакет акций компании «Адольф Гобел», которая имела мясоперерабатывающее предприятие в Норт-Бергене, штат Нью-Джерси.

На первых порах Тино сопутствовал успех. Однако в 1952 году у Министерства сельского хозяйства возникли претензии к фирме «Гобел»: 2 миллиона фунтов мяса, проданных де Анджелисом правительству по федеральной программе бесплатных школьных завтраков, оказалось низкого качества. Для того чтобы уладить дело, бизнесмену пришлось выплатить 100 тыс. долларов штрафа. Но на этом неприятности не закончились. Вскоре Комиссия по биржам и ценным бумагам обвинило руководство «Гобел» в том, что в финансовом отчете за 1952 год убытки компании были намеренно занижены на 145 тыс. долларов. В июле 1953 года фирма «Гобел» была признана в суде банкротом.