Сполохи - Ирина Ростова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обрывки песни-колыбельной на языке эолен вились вокруг, но Мист не хотела спать. Ей казалось, что теперь она не будет спать никогда.
– … случилось? Ваэрле… – слова пробивались сквозь окружающий мир, но Мист не могла понять, к чему они относятся или кто их говорит.
– ..проклятье. Каким-то …
Голос был смутно знакомый, но именно что смутно – точно говорил не кто-то, кого Мист знала всю жизнь.
Мист хотела подумать об этом, вспомнить, но вместо этого мысли сами собой сложились иначе: “Никогда не глянет солнце в эту мертвенную дверь”.
И внезапно это было страшно – нерассуждающий, иррациональный страх, который на секунду перекрыл собой все остальное, заставив мир мигнуть и поменяться. На краткий миг, но Мист увидела вместо деревьев сухие земляные стены, и каменный гроб вместо скамьи, и все те же красные волосы возле своей ноги, только спутанные, покрытые сухой пылью и прахом погибших трав.
– Меня прокляли, – успела подумать Мист прежде, чем ее мысли снова вернулись в зачарованный круг, и иллюзорный мир не выстроился вокруг снова. – Никогда не будет ветер обрывать листы с берез.
– ...сделать… разбить!
Что разбить?..
А потом прозвучал адский, полный отчаянной боли и ярости крик, леденящий душу, словно ветер, сносящий в сторону все чары и иллюзии, оставляя только мертвый остов реальности. Зачарованный мир сполз в сторону еще на несколько мгновений, но потом снова наполз обратно, нарастив себя вокруг сухих стен, гроба и тела, но Мист, на удивление, сохранила часть своего нормального сознания и память о том, что вокруг все ненастоящее.
Она встрепенулась, встала со скамьи, оглядываясь вокруг, потом тронула спящую эолен за плечо, пытаясь разбудить, но она спала крепко. Или она была мертва, похоронена в том каменном гробу, который был в реальности, а Мист была оставлена охранять мертвое тело, как страж могилы?
– Эола Эийладд, – позвал ее отовсюду и ниоткуда более знакомый голос. – Ты под действием заклятья. Наложившая его нежить более не существует, но заклятье действует. Ты должна бороться.
Нежить по имени Ренмирт Холода, нежить по имени ард-Риокар Эльмистра. Как такое вообще могло выйти, Мист не понимала, и не была уверена, что получит все свои ответы. И как она должна бороться, она не понимала, тоже. Она попробовала, впрочем: сосредоточилась на иллюзии и попыталась ее развеять, но, чем больше она пыталась пронзить ее, тем больше сил теряла сама. И Домены не отзывались, вернее, пытаясь нащупать нить Домена, Мист ее, как будто бы, ощущала, но тяга прочь была такой же нетвердой, как и все остальное, и точно так же вытягивала из нее силы, словно бы она боролась сама с собой. Возможно, так и было. Возможно, заняв место нежити, она сама стала стражем пустой могилы, которая оказалась вовсе не пустой, и теперь ничего не могла с этим сделать.
Вероятно, это поняла не только она.
– .. постараюсь заменить, пока могу, – услышала она менее знакомый голос, который опознала как приснопамятного жреца, и потом раздался звук падения чего-то, короткий удар, перестук.
Красноволосая эльфийка на скамье вздрогнула и открыла глаза, которые оказались цвета солнечных лучей, но не успела ни слова сказать, как исчезла, провалившись за иллюзию. И оттуда, из реальности, Мист услышала приглушенные возгласы, которые доносились до нее словно из-за толщи воды.
А на скамье вместо нее оказался ощутимо немолодой эльф в белой одежде жреца, с цепким взглядом, с внимательными глазами, которыми он тут же начал с интересом оглядывать окружающую иллюзию.
– Так не должно быть, – сказал он, нахмурившись. – Это с тобой я говорил, ты забрала мое бренное тело дороги и донесла сюда.
– Да, – кивнула Мист. – Но я не понимаю, что произошло.
– Ты попала в ловушку проклятой нежити, бенши, что своими песнями заманивает путников. Ты заняла ее место, к которому она была прикована чарами, и теперь обречена быть привязанной сама, вместо нее. Твой спутник уничтожил ее, но чары не рассеялись, потому что теперь они привязаны к тебе самой. Я надеялся, что смогу заменить тебя, но, вероятно, не получилось.
– Вы заменили собой ту девушку, которая спала здесь. Ир-Риокар эр-Дэйдрэ Тиллэайнэ, – вспомнила Мист и сама себя спросила. – Дочь короля Треллиона?
– У рилантара Треллиона трое детей, – подтвердил эр-Дейдре, и его речь стала замедляться и пропадать. – Эльмистра, Тиллэайнэ и Эльдестейн. Может быть… Дея помогла мне занять место Тиллэайнэ, чтобы дать свободу другому ее жрецу?
– Логично, – почти всхрапнула Мист. – Жрец за жреца. Где мне найти другого эр-Маэрэ, чтобы заменить меня?
Жрец не ответил. Кончалось ли время зенита, или ловушка иначе действовала на мертвецов, но взгляд его затуманился, и он, подергиваясь, начал то и дело обращаться обратно в мертвые кости, теряя иллюзию жизни.
– .. отсрочка, – пробился сквозь наведенный мираж голос Мейли. Потому что это был голос Мейли, больше просто некому.
Мист сразу отбросила эту мысль, но почти тут же к ней вернулась. Ей было не найти сейчас себе замену – никакой эр- или ар-Маэре тут больше случайно не пройдет еще сотни лет, наверное, а если ей надо ждать другую Ренмирт, еще одну Ренмирт, чтобы спихнуть на нее это проклятье, дело может затянуться еще больше. Но у нее была она сама – сейчас и в будущем, и если каким-то образом отодвинуть действие
