Плутовки - Бертрис Смолл

– Рада слышать это, Патрик, – сухо ответила мать.

Дайана и ее кузины не собирались подслушивать разговор. Они как раз входили в зал, чтобы посидеть у огня и посплетничать, но тут Синара вдруг услышала обрывок фразы и сделала Дайане знак остановиться. К тому времени, когда та поняла, что не следовало бы подслушивать, было уже слишком поздно. Показаться сейчас означало выдать себя с головой. Когда взрослые заговорили о другом, девушки улизнули из зала и вышли в сад. Герцогиня Ланди недавно велела построить очаровательную мраморную беседку в конце сада, у самого озера. Туда и поспешили кузины.

– Поверить невозможно, что я когда-то коверкала язык, как мои родители, – заметила Дайана. – Они приезжают каждое лето, и я всякий раз поражаюсь! Сама я шотландка, но теперь говорю, как настоящая англичанка. Наверное, и Мэйр через несколько лет сумеет переучиться. Твои родители так добры и гостеприимны, что позволили ей жить с бабушкой!

– Они говорят, что дом оживает, когда в нем много детей, – пояснила Синара. – С тех пор как моя сводная сестра Бри и ее семья живут в Девоне, здесь так тихо. А сводные братья не выказывают ни малейшего намерения жениться. Как зовут их твои родители? Ребятня?

– Именно. Ребятня.

– Мне нравятся твои родители, Дайана, – вставила Фэнси. – Я так рада, что они приехали в Англию! Мать часто рассказывала мне, как они все жили в ГлеНкирке и приезжали в Англию на лето, как и их бабушка, графиня Броккерн. Прекрасная традиция, а я люблю традиции. – Она бережно положила руку на живот, словно защищая будущего младенца.

– Моя интуиция подсказывает, что ты уже выбрала между герцогом и маркизом, – заметила Синара. – Скажи, кузина, кто счастливчик?

Дайана покачала головой:

– Нет. Ты скорее всего права, но пока они не приедут, я ничего не скажу. Мой, как ты говоришь, избранник, услышит все из моих уст. Не из твоих, Синара. Увы, ты не умеешь хранить секреты.

Они с Фэнси рассмеялись, а Синара надулась.

– Я тоже могу хранить секреты!

– Ну так вот, этот тебе хранить не придется, потому что ты его не узнаешь! – сообщила Дайана, все еще смеясь.

Герцог и маркиз должны были прибыть в последнюю неделю августа. Вскоре после этого Лесли из Гленкирка собирались вернуться домой, на север, но прежде с нетерпением ожидали знакомства с будущим мужем дочери.

– Обуздай свой ветреный разум, девочка, и соберись с мыслями, – предупредил герцог. – Я не намерен пропускать сезон охоты на тетеревов!

– Обещаю, папа, – кивнула Дайана.

– Ты обещал не вмешиваться, Патрик Лесли, – возмутилась герцогиня Гленкирк. – Твоя мама лучше знает, а она сказала, что Дайана все делает правильно.

– Женщина, много ты власти взяла! – буркнул герцог. Фланна Лесли шутливо шлепнула мужа.

– Я всегда такова там, где дело касается тебя!

– Да, – неожиданно согласился он. – Уж это точно!

Наконец приехали поклонники Дайаны. Герцог сидел на большом сером в яблоках жеребце с черными хвостом и гривой. Его брат, маркиз, скакал на таком же гигантском вороном мерине. Их рыжевато-каштановые волосы переливались медью на летнем солнышке. Оба не сводили глаз с Дайаны.

– Вижу, они разбираются в лошадях, – заметил Гленкирк.

– И в девушках, – согласился Чарли.

Братья рассмеялись.

Гости спешились, и, когда все перезнакомились, их повели в зал, где предложили вина и закуски. Братья поражение разглядывали большое семейство. Пятеро братьев Дайаны казались настоящими шотландскими разбойниками, хотя младшему было всего семь. Но все гордились своей статью и ростом и любили похвастаться. Младшая сестра мало чем отличалась от них, но средняя, Мэйр, больше походила на Дайану и вежливо присела перед визитерами.

Пока взрослые вели светскую беседу, Мэйр подобралась к сестре и прошептала:

– Надеюсь, ты выбрала не маркиза?

– А в чем дело? – тихо спросила удивленная Дайана. – Это Синара просила разузнать, кого я выберу?

– Нет, но я ничего не скажу, пока не заговоришь ты, а может, и вообще промолчу.

Дайана взъерошила золотисто-рыжие локоны сестры.

– Забавная ты девчонка! Я скучала по тебе.

– И теперь, когда я здесь, тебе придется выйти замуж и покинуть Куинз-Молверн.

– Тебе здесь понравится, – заверила Дайана, – и я не уеду так уж далеко, чтобы мы не смогли видеться почаще. Кроме того, бабушка и тетя с дядей будут всячески тебя баловать.

– А ты вспоминаешь о Гленкирке? – спросила Мэйр.

– Когда я только приехала в Англию – часто, но теперь все реже. Гленкирк больше не мой дом, а вскоре и Куинз-Молверн перестанет быть моим домом.

Подали ужин. Дайана сидела между двумя претендентами в роскошной столовой герцога Ланди. У братьев почти не было времени поговорить с Дайаной, поскольку ее отец засыпал их вопросами о домах, имуществе, доходах и поместьях. Наконец он пронзил молодых людей строгим взглядом. Дайана, с детства знавшая, что означает этот взгляд, поняла: настал самый ответственный и страшный момент.

– У кого-нибудь из вас есть любовница? – осведомился герцог. – И я не имею в виду какую-нибудь глупенькую доярку и служанку, с которой можно время от времени позабавиться, как случается с каждым здоровым парнем. Я спрашиваю о женщине, которую вы можете содержать в доме или имении. Ну?!

– Нет! – в один голос ответили близнецы, но у герцога Роксли хватило деликатности слегка покраснеть. Только крохотная жилка, дернувшаяся на щеке, свидетельствовала о его раздражении: очевидно, он посчитал вопрос нетактичным.

– Не считайте, что я слишком уж с вами суров, – вместо извинения пояснил Гленкирк, заметив досаду Дэмиена. – Это моя старшая и самая любимая дочь, милорды, и я должен увериться, что она не будет несчастлива. Итак, есть ли у вас побочные дети, которых необходимо принимать в расчет?

– У меня, вполне возможно, есть... один или два, – медленно произнес маркиз.

– Значит, вы не знаете точно? – прищурился Гленкирк.

– У моего брата трое детей, – вмешался герцог. – У меня один ребенок. Четырехлетняя дочь. Ее мать была дочерью моего егеря. Мы выросли вместе. Ее звали Энн Флеминг. Она умерла, рожая наше дитя, которое было окрещено в ее честь. Энн живет с дедушкой и бабушкой в их коттедже. Я забочусь о ней, милорд, ибо даже ради жены не отрекусь от собственного ребенка.

Гленкирк, слегка улыбаясь, кивнул, но тут же обратился к маркизу.

– Ты лгал мне или настолько беззаботен? – сухо поинтересовался он. – Мужчина по крайней мере должен знать, сколько у него детей, не важно, законных или нет.

– Последний родился как раз перед тем, как мы уехали ко двору, – оправдывался маркиз. – Я видел парнишку раз-другой, не больше. И говорил о других своих отпрысках, двух девчонках, милорд. Если показалось, что я не слишком правдив, прошу меня простить, ибо я не стал бы лгать своему будущему тестю. Вряд ли это слишком уж умно.