Отдел непримиримых врагов - Эвелина Шегай

Они вышли во двор и залезли в служебный микроавтобус, доставивший их для начала до главного отделения полиции в Пледоксе. Капитану и Гросу предстояло официально принять дело у местных детективов — заполнить и подписать кучу никому не нужной макулатуры, прежде чем приступить к собственному расследованию. И поскольку это занятие обещало растянуться на часы, а на узкие улочки провинциального городка и без того опустились густые сумерки, Вел и Марселя отправили обратно в гостиницу.

В холле его напарницу окликнул водитель микроавтобуса, последующий за ними в отель, и неловко пригласил её на свидание. Она захлопала ресницами, нахмурила брови. Неужели на полном серьёзе прикидывала насколько для неё хорош носатый коротышка, целыми днями сидящий за рулём служебного автомобиля? Кем бы он не был на самом деле, но в человеческой форме походил на оголодавшего хомяка.

Эта её нерешительность стала последней каплей в переполненной чаше терпения. Марсель так свирепо рявкнул на парня, как если бы сам мог претендовать на излишне популярную лисицу. Схватил её за локоть и затащил в кабину лифта, наплевав на дискомфорт, что она испытывала от перемещения на нём.

— Какого кошака?.. — шипела Вел вполне по-кошачьи.

— Что, опять испортил намечающийся перепехон?

— Я его нюхала! Не могла понять, к какому подвиду он относится!..

— И что, если бы псиной оказался, то побежала бы с ним в кусты?

— Нет, я просто!.. Ты!..

— Что — я? — он с грохотом ударил ладонью о стенку лифта на уровне её головы, после чего наклонился к пылающему от злости лицу. — Я не оборотень, поэтому точно не подхожу для удовлетворения ваших высоких потребностей, принцесса.

Постепенно бушующая ярость в Вел угасла и сменилась на стыдливое возбуждение, которое совершенно не соответствовало обстоятельствам. Она шумно сглотнула и облизала свои губы. Большие, пухлые и наверняка невероятно мягкие губы.

Марсель сам не понял: как, когда и зачем к ним потянулся. Он почти коснулся влажной, шелковистой кожи, как очнулся от заливистой трели, оповещающей, что они поднялись до шестого этажа.

Ещё чуть-чуть, миллиметр и они бы поцеловались. Им буквально не хватило секунды, чтобы совершить роковую ошибку. И эта дурочка, вот же первородная тьма, прикрыла глаза, словно намеренно искушая его. Зачем она это делала? К чему эти извращённые пытки?

Пальцы сжались в кулаки, и Марсель выдавил из себя язвительную насмешку, что выдохнул прямо в приоткрытые губы:

— Ведёшь себя как похотливая кошка.

Вел распахнула глаза и оттолкнула его. Да так оттолкнула, что он впечатался в стену напротив. Устоял на ногах и опасливо на неё покосился в ожидании щедрой добавки. Но её не последовало. Обиженно поджав губы, она рванула по коридору в сторону их номера, а уже там заперлась у себя в комнате.

Вот теперь между ними всё окончательно запуталось.

Растянувшись на заправленной кровати, Марсель положил предплечье на глаза и тяжело вздохнул. Этот день тянулся целую вечность и всё никак не заканчивался.

Яркими вспышками под закрытыми веками проносились сцены из представления, что сегодня ему устроила Вел. Он сразу приметил мстительный огонёк, горящий в голубых глазах, когда она налетела на него в одном полотенце. Её голова с мокрым водопадом из рыжих завитушек, как всегда, была распахнута настежь: смотри, что хочешь. Нужно будет научить глупышку хотя бы для вида прикрываться.

Однако то, что последовало после… Марсель не собирался и дальше себе врать — он захотел Вел. Так остро и мучительно, как ещё никогда и никого не хотел. За последние сорок лет он состоял в романтических отношениях с разными красавицами вампирской аристократии: длинноногими девами с идеальной фарфоровой кожей и гладкими, как жидкий шёлк волосами. Плавность их движений отдавала кошачьей грацией. А мелодичность голоса ласкала слух. Ему казалось, что он наслаждался их обществом. Но теперь понимал, что они его радовали скорее как живописная картина или прекрасная музыкальная композиция. В том восторге не чувствовалось красок жизни — одно бутафорное великолепие.

Уголки рта сами поползли вверх, когда Марсель вспомнил абсолютно топорные в своём прямодушие неуклюжие попытки Вел выглядеть соблазнительно. По всем известным ему законам логики, они должны были его рассмешить. Вот как сейчас. Но тогда те неловкие, чуть смущённые касания отзывались в нём огнём. Ему пришлось вцепиться в покрывало и читать про себя мантру, лишь бы её не тронуть. Особенно после того, как эта негодница заставила его попробовать собственную кровь — какого тёмного она оказалась такой вкусной?! Он чудом не сорвался и не набросился на неё, наплевав на их видовую несовместимость.

Тем не менее его тормозило и даже жалило колючим холодом её желание отомстить за грубые слова, брошенные им сгоряча в самолёте. Вел его не хотела на самом деле. Он мог обмануться её эмоциями, среди которых громче всех гремело возбуждение, но статьи в интернете ясно давали понять о взрыве гормонов в организме оборотней во время течки. И особенно чётко Марсель осознал, что поступил правильно, когда она заметила, как далеко зашла в своих играх и испугалась.

Он, конечно, не святой. Но приставать к девушке, которая в прошлом прошла через сексуальное насилие, для него было так же неприемлемо, как пить против воли чужую кровь. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как отпустить её, оставшись наедине с мыслью, что он окончательно вступил в ряды извращенцев.

Нет.

Может, всё не так уж и запущено. Марсель долгое время жил с мыслью, что оборотни — худшее, что существует на Мальдоре. Дикие варвары, бесконтрольно плодящиеся и живущие в ветхих хибарах или минимально облагороженных пещерах. Искренне верил в абсурдную по своей сути пропаганду. Даже не допускал застенчивой мысли, что мог являться пешкой в информационной войне, развернувшейся между Флемоа, Ирашем и Мумбрешем. А Вел свалилась ему, как снег на голову посреди лета. Открыла глаза на неприятную правду, оглушила симпатичной мордашкой и сексуальным телом, в конце концов растопила кровь в его замёрзших жилах своей неуёмной энергией.

Мог ли Марсель спутать интерес и обычную дружескую симпатию с влюблённостью в ту, с кем он точно и никогда не смог бы быть вместе? Как же сильно хотелось, чтобы это оказалось правдой. Хуже влюблённости в оборотня ничего и придумать нельзя.

— И всё же… я сошёл с ума, — прошептал Марсель и накрыл лицо ладонями.

Рикард

Узкая юбка обтягивала стройные бёдра от талии до колен. В ней явно было неудобно ходить — приходилось мелко семенить изящными ножками, закованными в туфли на высоком каблуке. А струящаяся блузка с безмерно широкой горловиной дразнила