Иномиры: Романы - Александр Казанцев

Пожалуй, этот мир служил Оле как бы увеличительным стеклом, через которое она могла разглядывать и свой собственный в ином измерении, на ином уровне культуры.

Местная «культура» проявилась вскоре после раздачи пищи. Появились музыканты, «битуны», как прозвала их Оля. Они старались производить шум, бить что есть силы, одним куском дерева по другому с видом виртуозов, извлекающих чарующие звуки с дробным ритмом. Подчиняясь ему, дикари «танцевали», правда не трогаясь с места, но кривляясь и извиваясь всем телом, принимая разнообразные скабрезные позы. А потом просто тряслись, приходя от этого в неистовое возбуждение. Вместе с ними тряслась и Ева.

Оля и на этот раз вспомнила свой мир, секту «трясунов», которые когда-то таким способом во время богослужения приводили себя в исступленное состояние, после чего предавались оргиям.

Оля поморщилась: насколько выше была культура даже у найнов. Достаточно вспомнить исполненный чувства и грации «журавлиный» танец Мохнатика! Не говоря уже о сравнении с танцорами, которые пластическими движениями выражали глубочайшие человеческие переживания, а потом словно летали, иногда на мгновения застывая в воздухе. Она помнит, как они с Альсино любовались этим зрелищем в театре. А здесь… эти «битуны» и «трясуны»!..

На сей раз зрительница не сидела в ложе на концерте модного музыканта: со скрученными руками пристроилась на краешке варварской волокуши, привязанная к ней веревкой за шею.

Помогло ей словно подсказанное кем-то вдумчивое отношение ко всему происходящему, которое она наблюдает как исследователь, изучающий быт неимоверно далеких своих предков.

Для ее положения подобное временами казалось просто невероятным, но именно это придавало силу вынести все, что было уготовано для нее двуногими спрутами.

И по малейшим деталям она пыталась представить себе, как они тут живут, каков уклад их жизни.

Вероятно, чтобы все это постигнуть, ей пришлось бы прожить с ними какое-то время, возможно, поближе познакомиться с той же «Евой», проявившей о ней женскую заботу, узнать через нее все подробности их быта.

Но у Оли не было ни времени, ни надежды на такое общение с неандертальцами, а тем более на изучение их первобытного общества. Неизвестно, под чьим невидимым влиянием повела себя так эта хрупкая девушка. В ней сочетались и слабость ребенка, и смелость человека, идущего на контакт с неизвестным существом из другого мира, а теперь… Теперь, не зная своей судьбы, она оказалась способной наблюдать и делать выводы, которые немало удивили бы ее университетских профессоров. Вот если бы еще Альсино был с ней! Они бы думали вместе…

Есть ли у неандертальцев семья? Существует ли супружество?

Олины наблюдения подсказывали, что семьи как таковой у этого племени не существовало. Мужчины входили в толпу женщин и с любой из них, даже с несколькими, обращались так фривольно, что Оля иной раз даже краснела. К детям, дерущимся из-за куска брошенного мяса, ни одна женщина не сделала поползновения подойти, сделать замечание…

Может быть, именно такое отношение и являлось здесь основой воспитания? Как кто сумеет, выживет наиболее сильный и приспособленный, не знающий ни отца своего, ни матери?…

И чем больше Оля всматривалась в происходящее, тем глубже утверждалась в своем мнении.

То, что мужчины здесь охотники и основные добытчики, Оле стало ясно еще во время горького пути с веревкой на шее.

Женщины, очевидно, были хранительницами очага и огня.

Неандертальцы знали огонь, но умели ли его добывать?

И, конечно, мужчины ведут нескончаемые войны с соседями. Доказательством служили бородатые рабы, запряженные в волокушу. Да и такое оружие, как «пило-мечи», нужно было не столько для охоты, сколько для рукопашных схваток.

Но лук они изобрели и град стрел обрушили на Седого и Олю. Сердце найна их стрела пробила, но бронежилет не смогла.

Речь их, с помощью которой они общались между собой, была до крайности скупа, состояла из небольшого числа слов, подкрепляемых выразительными жестами. Оле запомнились лишь выкрики танцоров в такт «битунам»: «Крок!.. Крок!.. Крок!..» Очевидно, для подчеркивания ритма, но без смыслового значения.

После насыщения и танцев с музыкой «Крок-крок» дошла очередь и до пленницы.

За Олей пришли два размалеванных дикаря и, не снимая с ее шеи петли, повели на веревке к костру показать там свой охотничий трофей.

Олю поставили перед царьком. Сердце защемило у девушки при виде белоснежной шкуры своего пещерного друга.

И слезы навернулись на глаза у недавней исследовательницы первобытного общества.

К Оле проявили интерес многие дикари — подходили и мужчины, и женщины. Бесцеремонно ощупывали ее. Особенно их привлекал комбинезон, они явно удивлялись, зачем ей эта вторая кожа, если вполне достаточно узкой полоски из волокон трав. Царек подарил охотничий трофей — новую пленницу — двум своим сыновьям, дюжим неандертальцам со скошенными к затылку лбами.

Оля не могла понять, достанется ли она этим безобразным дикарям как рабыня или как еда? В усладу похоти или желудка?

Но, пусть даже дикари не знали семьи и права собственности на женщину, тем не менее из-за белокурой Оли у сыновей царька возник неожиданный спор.

Каждый хотел заполучить ее первым.

Они кричали друг на друга, и эта перепалка начинала приобретать злобный характер, а они оба без конца повторяли «Крок-крок».

Теперь это выражение звучало как ругательство. В какой-то момент дикари расступились, и началась приведшая всех соплеменников в восторг драка.

Уже второй раз в сказочном параллельном мире его обитатели вступали в бой за обладание Олей, а окружающая толпа вела себя точно так же, как зрители на трибунах знакомого стадиона.

Оба претендента были одинаково омерзительны. Один коренастый, широкоплечий, с тупым безбородым лицом.

Другой сухопарый, высокий, похожий на жердь, тоже безбородый, с маленькими, спрятанными в глубине впадин глазками.

Некоторое время они напряженно стояли друг против друга, набычив головы, держа согнутые руки на уровне плеч, готовые в любой момент ухватить противника. А иногда делали выпад, выкидывали вперед руки для удара или ногу для пинка в наиболее уязвимое место. Но цели не достигали. Оба успевали либо отскочить, либо уклониться.

Дикари улюлюкали, как футбольные болельщики, подбадривая бойцов.

Наконец братья яростно кинулись друг на друга, словно между ними исчезла вдруг невидимая перегородка.

Удары кулаками посыпались на размалеванные оранжевой краской тела, на которых скоро начали появляться синяки и кровоподтеки.