Не соблазняй повесу - Сабрина Джеффрис

– А ты достаточно неразумна, чтобы верить ей, Амелия, – со злостью произнес Лукас, хотя в словах его жены заключался вполне здравый смысл. – Стоило бы, между прочим, признать, что ты не самый лучший судья, когда речь идет об оценке характера человека. Ты ведь считала Помроя вполне безопасным.

– Ты прав, я в этом плохой судья. – Голос ее понизился до почти болезненного шепота. – Во всяком случае, я была достаточно глупа, чтобы довериться тебе. Но больше этого не будет. О нет!

Амелия резко повернулась и пошла к двери, а Лукас смотрел ей вслед. Не будет? Что это, черт побери, значит?

Он двинулся было за ней, но остановился, чтобы сказать тестю:

– С вашего позволения мы продолжим этот разговор завтра утром. Я представлю вам свои доказательства и хотел бы увидеть свидетельство о смерти, которое, как утверждает ваша супруга, у нее имеется. – Когда лорд Тови согласно кивнул, Лукас добавил: – Если ваша жена до завтра исчезнет или сделает попытку связаться с братом, я привлеку к ответу вас, ясно?

– Мы оба завтра будем здесь, уверяю вас, – сухо ответил граф.

Уинтер вышел следом за женой.

Увидев, как она почти бегом поднимается по лестнице, он бросился за ней.

– Куда ты идешь?

– В свою комнату.

– Ты хочешь сказать – в нашу комнату?

– Я иду в свою комнату, – повторила она, – и велю кому-нибудь из слуг перенести туда мои вещи.

– Ты этого не сделаешь. – Лукас был вынужден ускорить шаги, чтобы поравняться с ней; она бежала так, будто за ней гнались охотничьи собаки. – Между нами ничего не изменилось.

– Изменилось абсолютно все. Я не стану делить с тобой постель, пока ты не придешь в себя и не станешь рассуждать трезво.

– Ты имеешь в виду, пока я не приму твою точку зрения, – он продолжал следовать за ней по длинному коридору к двери в самом его конце, – пока я не поглажу твою мачеху по головке и не скажу ей: «Благодарю вас за информацию, мэм, и простите, что я нарушил ход вашей уютной приятной жизни».

– Если бы я считала, что ты просто исполняешь свой долг, я бы не стала вмешиваться. – Когда он недоверчиво хмыкнул, Амелия обожгла его негодующим взглядом. – Но ты не просто исполняешь свой долг, и мы оба это понимаем.

Она вошла в комнату и хотела захлопнуть дверь у него перед носом, но Лукас просунул в щель ногу. Взвинченный до последней степени, он ворвался в комнату, повернулся и закрыл дверь.

– Уйди, пожалуйста, – попросила Амелия.

– Не раньше, чем мы уладим это дело. Когда мы поженились, ты согласилась с тем, что если твоя мачеха и есть Дороти Фрайер, то я могу поступить с ней как сочту необходимым.

– Я сказала совсем иное. Я сказала, что, если она соучастница ограбления, ее следует арестовать. Но она не соучастница. Арестовывать ее не за что.

– Суть дела в том, что она разъезжала из страны в страну вместе с Фрайером и тратила деньги, украденные им. Она и никто другой может привести меня к нему.

– Но он мертв, и ты это знаешь. – Амелия сжала руки в кулаки. – В глубине души ты это понимаешь. – Лукас вперил в нее пылающий взгляд, но в нем ясно читалось опасение, что она права, и Амелия несколько смягчила тон: – Но если ты признаешь, что он умер, тебе некого будет судить. Ты позволяешь желанию отомстить ослепить себя. Потому и не видишь правду.

– А ты позволяешь ослепить себя лживым утверждениям женщины с милым личиком. Потому и не видишь фактов.

– Каких фактов? У тебя есть доказательства, что Фрайер жив?

Лукас стиснул зубы. Таких доказательств у него не было. Более того, собранные им сведения подтверждали рассказ Дороти, потому что сам он потерял Фрайера после Руана.

Однако Фрайер мог, догадавшись, что за ним следят, расстаться с сестрой, чтобы избавиться от преследователей, сбив их с толку.

– Фактов у тебя нет, – сказала Амелия. – Так я и думала.

– Проклятие, не могу же я прекратить расследование на основании слов женщины, которая призналась, что во многом лгала.

– Верно, в этом она призналась. Но о том единственном, чего она не может признать ложным, ты не желаешь слышать. Даже ее собственный муж верит Долли.

– Потому что он должен либо верить ей, либо признать, что его жена могла укрывать преступника, а это он признавать не собирается.

– Пока что ты готов признать, что твоя собственная жена глупа. Или, еще хуже, что она готова обмануть тебя, едва ты повернешься к ней спиной.

– Речь не о нас, Амелия, – произнес он резко.

– Неужели? – Она подступила к нему. – Я вышла за тебя замуж, хотя моя интуиция подсказывала мне, что я сошла с ума. И знаешь, почему я все-таки это сделала?

– Потому что не хотела жить опозоренной старой девой в Торки?

– Если бы причина заключалась в этом, я вышла бы за Помроя, который не стремился, мало того – не хотел позорить нашу семью. – Теперь она смотрела ему прямо в лицо. – Я вышла за тебя замуж потому, что поверила тебе. Потому что ты был честен и справедлив, и я надеялась, что ты также будешь относиться к Долли.

Ее нижняя губа задрожала.

– Но все это было до того, как я поняла, что ты питаешь жгучую ненависть к Долли и это может пересилить более разумные побуждения.

– Разумные! Ты считаешь, что разумно поверить слову лгуньи?

– Никто не просит тебя это делать. И я не прошу об этом. Я прошу дать Долли шанс. Поезжай во Францию. Постарайся уяснить правду из независимых источников. Тогда уж, если не сможешь и если захочешь протащить мою семью через суд...

– Ты примешь мое решение, – произнес он тоном, полным сарказма.

– Да. Потому что буду знать, что ты не просто хочешь нанести ответный удар нашей семье из-за того, что не в состоянии нанести ответный удар Фрайеру.

Уинтер с силой втянул в себя воздух. Он был немало обеспокоен тем, как легко Амелия разбирается в его чувствах. По сути дела, он был склонен поступить так, как предлагал ее отец, хотя бы лишь для того, чтобы подтвердить свое мнение о лживых объяснениях ее мачехи.

Но то, что его хорошенькая жена этого требовала, вызывало у Лукаса раздражение. Он дал себе слово, что не позволит жене водить себя за нос, как бычка с кольцом в носу, а она сейчас именно этим и занималась.

– А если я не поеду во Францию? Как долго ты намерена наказывать меня, не пуская к себе в постель?

Амелия посмотрела на него с безнадежным сожалением.

– Если ты не сможешь подтвердить рассказ Долли, я не буду отказывать тебе в моей постели. Я откажу тебе во всем другом, Лукас. Ты можешь делать то, что ты хочешь, но я останусь с папой и Долли, помогая им перенести скандал, который ты учинишь, требуя оживить покойника.

Эти ее слова обрушились на Лукаса, словно штормовые волны на корпус корабля. Она собиралась бросить его. После всего, что они пережили вместе, она еще...