Месть Розы - Майкл Муркок

– Я отнесу его отцу, – сказал Элрик.

– А потом, – сказала она, – ты можешь взять меня с собой в Танелорн.

Вдруг раздается крик Уэлдрейка:

– Ящер! Ящер!

Это тварь на своих массивных лапах выползает из дверей и двигается дальше по галереям и разрушенным палубам, по которым бегут все несчастные, освобожденные из Гейнорова рабства. Они выбегают из огромного корпуса, как кролики разбегаются из садка, а Уэлдрейк бежит следом за ящером и кричит:

– Стой! Дорогой Хоргах, стой! Мой милый соперник! Остановись ради нашей общей любви, я умоляю тебя!

Но ящер уже у входа на Корабль, Который Был, он поворачивается, чтобы бросить взгляд на Уэлдрейка, на Чарион Пфатт, которая тоже следует за ним, и замирает, словно дожидаясь их. Но когда они приближаются, ящер вываливается из корпуса на свет дня, вокруг него, как вши, суетятся люди, разбегаются, возвращаются в землю, где больше не хозяйничает Хаос. А потом он приседает и дожидается их…

…Там, где матушку Пфатт в неустойчивом кресле несут вдоль берега ее сын и внук. Эти двое чуть не валятся с ног от усталости, а она покрикивает на них, поторапливает, потом видит внучку и Уэлдрейка и кричит своим носильщикам, чтобы они остановились.

– Мои голубчики, мои зайчики, моя радость, мой хороший мальчик! – Она бросает потрепанный зонтик, которым защищала от солнца свою умную старую голову, и облизывает губы, глядя на него влюбленными глазами. – Мой леденчик! Мой словопряд! Ах, как счастлива будет моя Чарион! Ах, как была бы счастлива я, знай я тогда, что ты в Патни! Поставьте меня. Поставьте меня, мальчики. Мы добрались. Я вам говорила, что они в безопасности! Я же вам говорила, что она знает кой-какие приемы, знает складку в космической ткани, маленькое ровное пространство на сморщенных рукавах. Ах ты, маленький фат! Собиратель рифм! А ну-ка, идем со мной, поищем Край Времени!

– Насколько мне помнится, это не очень приятное место, – говорит Уэлдрейк, но он наслаждается ее словами, ее похвалой, ее удовольствием видеть всю семью снова вместе.

– Я же тебе говорил, что не нужно уходить далеко, папа! – несколько самодовольно заявил Коропит Пфатт, отчего Фаллогард Пфатт смотрит на него укоризненным взглядом. – Хотя и ты тоже, конечно, был прав, когда узнал этот берег.

Навстречу друзьям вышли три сестры и Роза, несли они с собой ларец, внутри которого находился скованный колдовством граф Ада. У него теперь была возможность поразмыслить о своей судьбе, которая вынуждала его восстанавливать все, что было противно его существу. В левой руке Роза несла – вернее, волочила по гальке – серую волчью шкуру, которой завладел Гейнор, не понимая, что она является в известном смысле символом того, что Эсберн Снар сумел сбросить с себя тяжелое бремя, долгие годы давившее его.

– Что это? – немного удивленный, сказал Уэлдрейк. – Ты взяла это в качестве трофея, госпожа?

Но Роза в ответ покачала головой.

– Когда-то эта шкура принадлежала моей сестре, – сказала она. – Она была единственной, кроме меня, кто пережил предательство Гейнора…

И только теперь Элрик в полной мере оценил смысл того, что плела Роза, смысл ее удивительных манипуляций с тканью множественной вселенной.

Матушка Пфатт недоуменно смотрела на нее.

– Значит, ты добилась своего, моя дорогая?

– В полной мере, – согласилась Роза.

– Ты служишь чему-то очень сильному, – сказала старушка, выбираясь из своих шатких носилок и шлепая по гальке. Ее красное лицо лучилось гаммой самых разнообразных радостных чувств. – Ты случайно не называешь это что-то Равновесием?

Роза взяла матушку Пфатт под руку и помогла ей добраться до перевернутой бадейки, посадила на нее старушку и сказала:

– Давай просто сойдемся на том, что я противостою тирании в любой ее форме, будь то Закон, Хаос или любая другая сила…

– Тогда ты служишь самой судьбе, – твердо сказала старушка. – Ты сплела мощную ткань, дитя. Она создала новую реальность в мультивселенной. Она исправила нарушения, которые так сильно расстроили нас. А теперь мы можем продолжить наш путь.

– Куда же вы направляетесь, матушка Пфатт? – спросил Элрик. – Где вы сможете найти безопасность, которую ищете?

– Будущий муж моей племянницы убедил нас, что мы найдем мирную жизнь в месте, которое он называет «Патни», – сказал Фаллогард Пфатт с какой-то неуверенной задушевностью. – И потому мы все отправляемся с ним на поиски этого места. Он говорит, что у него есть неоконченная эпическая поэма об отважном воине его народа. Он оставил эту свою поэму в Патни. Так что мы должны начать оттуда. Мы теперь все одна семья, и мы больше не хотим разделяться.

– Я пойду с ними, моя госпожа, – сказал Коропит Пфатт, быстро схватив руку Розы и словно бы в смущении целуя ее. – Мы сядем на этот корабль, возьмем с собой ящера и снова пересечем Тяжелое море. Оттуда мы направимся по путям между царствами, а там уж неизбежно доберемся до Патни.

– Я желаю вам безопасного и легкого пути, – сказала Роза. Затем и она поцеловала его руки. – Мне будет недоставать тебя, дорогой Пфатт, и твоего умения находить пути в мультивселенной. Я еще не знала такого славного и умелого проводника!

Принц Элрик покинул брег роковой.Надежда вперед звала,Рожденная запахом розы той,Что лишь для него цвела, —

продекламировал рыжеволосый поэт, а потом, словно извиняясь, пожал плечами:

– Я сегодня вовсе не был готов к эпилогам. Я надеялся только на достойную смерть. Идем, ящер! Идем, Чарион! Идем, семья! Мы снова поплывем по Тяжелому морю! К далекому Патни и золотому счастью семейной жизни.

И гордый владыка руин, прощаясь со своими друзьями, вдруг почувствовал, что какая-то его часть не прочь забыть обо всех этих героических приключениях и предаться радостям, которые сулит домашний очаг.

Потом он повернулся к Розе, к этой таинственной женщине, умевшей манипулировать судьбами, и поклонился ей.

– Идем, госпожа, – сказал он. – Нам еще предстоит вызвать дракона и совершить путешествие. Мой отец наверняка уже начал волноваться – что там происходит с его заложенной-перезаложенной душой.

Эпилог

В котором Владыка Руин держит слово

В час полной луны Шрамоликая подняла свою великолепную голову и попробовала ветер, взмахнула крыльями и взяла курс прочь от той вечной ночи, где скрывался дух Садрика.

Элрик вложил живую розу в бледную руку отца. Он видел, как роза наконец завяла и умерла – то, что таилось внутри нее, больше не поддерживало в ней жизнь. И тогда Садрик вздохнул.

– Больше я не могу ненавидеть тебя, сын твоей матери, – сказал он. – Я не надеялся, что ты принесешь мне мою душу. – И отец, подчиняясь минутному порыву, неожиданно теплыми губами поцеловал его в щеку, чего никогда не делал при жизни. – Я буду ждать тебя, сын мой, там, где твоя мать ждет меня, – в Лесу Душ.