ДОМ ПЛОТИ - СТЮАРТ МАКБРАЙД
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
КРЫСА!
Алек взвизгнул и отпрянул, дрыгая ногой. Гребаные крысы! Господи, гребаные… Кто-то стоял за его спиной.
Огосподиогосподиогосподи…
Алек взглянул в безжизненное резиновое лицо:
— Пожалуйста…
Мясник схватил визжащего и лягающегося Алека за ворот и потащил через дверь в темноту.
61
Логан со стоном перевернулся на бок, и его вырвало на жесткий земляной пол.
— Как ты? — спросил Фолдс, морща нос от резкого запаха.
Сержант закашлялся, сплюнул едкую слюну и с трудом встал на колени. Джекки помогла ему подняться и теперь поддерживала в стоячем положении. Он чувствовал тепло ее тела.
— О чем ты думал, врываясь сюда один, совсем как герой гребаного «Крепкого орешка»?
Голова у Логана кружилась.
— Она звала на помощь. Что я должен был делать?
— Бог мой… — Фолдс открыл один из морозильников. — Здесь полно мяса… — Он взял кусок замороженной груди, бледный околососковый кружок и темный сосок хорошо просматривались через пластиковый пакет.
Джекки отпустила Логана и отошла к дальней стене:
— Здесь что-то вроде могилы в углу…
— «Здесь покоятся останки Кэтрин Дэвидсон, любимой подруги. Умерла 14 го сентября 1991 года». Что, черт возьми, это означает?
Логан на несколько секунд закрыл глаза, потом оглядел комнату с низким потолком. Везде доски из древесных опилок — дерево уже вздулось и покрылось плесенью. К противоположной стене прислонен стол из нержавейки, на каких мясники разделывают туши. Над ним висели на магнитных полосах ножи. Отверстие, с которого Логан сорвал занавеску, вело в туннель, идущий к дому. Еще пара занавесок частично прикрывала дыру рядом со столом мясника, и еще пара висела в дальнем конце помещения, рядом с морозильниками.
— Где Алек?
Они обнаружили его за второй занавеской. Там была кухня — стены обшиты тем же пятнистым деревом, пол закрыт кусками полусгнившего ковра. В углу стояли два газовых баллона, прикрепленные к идеально чистой газовой конфорке и печке. Комната была уставлена кухонной мебелью времен семидесятых, грязно-кремового и поблекшего буро-коричневого цвета. Сильно пахло кровью и чесноком.
Алек висел в центре комнаты вниз головой над оловянной ванной, наполненной чем-то темно-красным. Его кожа была настолько белой, что казалась прозрачной. Он все еще был теплым.
Фолдс выругался, затем повернулся к Логану:
— Какого черта ты его сюда приволок? Он ведь гражданский…
— Я не знал…
— Ты хоть представляешь, что с нами сделает Би-би-си? Это же будет глобальной катастрофой!
— Алек, глупый ты урод…
На макушке Алека зияла дыра, откуда сочилась густая розовая жидкость, стекая в ванну, полную крови.
— Как ты мог допустить, чтобы такое случилось?
— Я ничего не допускал…
— Нет? Сам же ты умудрился спасти свою собственную…
— Я ел ее стряпню. Понятно? Вот почему.
— Что? — Лицо Фолдса исказило отвращение. — Что за…
— Нет никакого Джимми Сотера — это Элизабет. И всегда была Элизабет. — Логан повернулся спиной к висящему телу. — Когда она вчера подала ленч, я съел мясо…
Он откинул занавеску и вышел в разделочную. Его снова рвало.
Третья занавеска — рядом с морозильниками — вся была в тусклых розах и птичках. Логан схватил ее в кулак и сдернул.
Открылся еще туннель, тянувшийся под мертвым светом флуоресцентных ламп. Футов через шесть обнаружились две пары металлических дверей, точь-в-точь таких, как на контейнерах для морских перевозок. Одна пара красная, вторая синяя, краска сильно изъедена ржавчиной.
Логан толкнул красную дверь, и она со скрипом открылась.
Точно контейнер. Металлическая коробка, перегороженная в центре металлической решеткой. В контейнере ничего не было, кроме матраса, одеяла и подъемных блоков, привинченных к потолку.
Синий контейнер выглядел по-другому. Вместо блоков — А-образная конструкция на помосте. Весь пол забрызган темными каплями, в углу свалена черная одежда. Красный контейнер пах дезинфекцией, здесь же пахло кровью и страхом.
Осторожно вошла Джекки. Ее ботинки производили чмокающие звуки, когда она пересекла помещение.
— Это полицейская форма. — Джекки наклонилась, покопалась в карманах брюк, валявшихся на полу, нашла небольшой футляр для карточек, открыла его и выругалась.
Логан стоял в дверях:
— Это Мунро, верно? Она была вегетарианкой…
— Черт бы все побрал! — Джекки пнула ногой металлическую стену. БУМ. — Черт бы все побрал к едреной матери! — Еще один пинок.
— Ладно, ладно, хватит. — Логан схватил ее за руку и вытащил в туннель. — Сколько вы сюда шли? Когда Алек позвонил? Десять минут назад? Пятнадцать?
— Около того. Нам пришлось взломать входную дверь.
— И вы не видели никого, выходящего из дома?
— Разумеется, мы не видели! Неужели ты думаешь, что мы бы об этом не сказали?
Логан кивнул, вернулся в мясницкую и забрал свой фонарь. Пришлось встряхнуть его несколько раз, прежде чем тонкий луч осветил грязные стены. Ладно, сойдет.
Если Мясник уходил не через дом, то есть только один путь, которым он мог воспользоваться.
И Логан прошел мимо контейнеров в темноту.
62
Казалось, туннель продолжался бесконечно — темный, давящий, воняющий землей и гнилью… и немного мясом. Внезапно туннель повернул направо, и дорогу преградила деревянная дверь. Логан остановился, пытаясь догадаться, есть ли кто-нибудь с другой стороны.
У него не было ни малейшего желания выяснять это, подвергая себя риску.
— Полная, невероятных размеров катастрофа… — Это бормотал Фолдс, двигаясь к нему по коридору, за ним шла Джекки с фонарем.
У двери она остановилась и посветила в лицо Логану. Свет вызывал приступ тошноты.
— Брр, господи… — Он прикрыл глаза ладонью.
— У тебя кровь течет. И дерьмово выглядишь.
— Ох! — Логан отдернул голову, когда Джекки попыталась осмотреть рану. — Спасибо, я тоже тебя люблю.
Она уставилась на него:
— Ты? Ничего подобного. Именно в этом была все проблема, забыл?
Фолдс протолкнулся вперед:
— Нам не следует оставлять все эти вещественные доказательства без охраны.
— Тогда вот что я вам скажу, — хмыкнула Джекки, — почему бы вам здесь не остаться — в темноте, одному, в логове Мясника? А мы пойдем искать эту сволочь. Уверена, вы будете еще живы, когда мы вернемся.
— Как вы… — Фолдс осекся. Джекки была права: их всего трое, так что о том, чтобы разделиться, не могло быть и речи.
Логан схватился за ручку и потянул дверь на себя… За ней оказалась глухая белая стена.
— Ну просто блеск, — сказал Фолдс. — Тупик. И пока мы тут возимся, Мясник убегает. — Он повернулся: — Констебль Уотсон, я хочу, чтобы вы…
— Подождите… — Логан пробежался лучом по гладкой поверхности. Слева обнаружилась парочка небольших петель. — Это дверь.
Пришлось повозиться, но в конечном счете дверь удалось открыть. За ней была кладовка, на полках стояли чистящие средства. Джекки вытащила дубинку и раздвинула ее на полную длину. Они осторожно пошли вдоль рядов.
— Чисто.
Дверь в дальнем конце была самой обыкновенной. Джекки повернула ручку, и они оказались в коридоре, освещенном лампами дневного света: пол из нержавейки с выпуклым рисунком, чтобы не скользить; отдаленный визг работающих агрегатов; звуки радио; тяжелый запах баранины.
Логан посмотрел сначала в одну, потом в другую сторону:
— Направо или налево?
— Налево. Там, где радио, точно есть люди, — сказал Фолдс и решительно двинулся вперед, Джекки шла за ним, Логан сзади. От каждого шага голова у него кружилась. А от шума, яркого света и запахов кружилась еще больше. Наверное, сотрясение и…
Оживший телефон вызвал очередной приступ тошноты. Он с трудом выудил его из кармана:
— Что?
Звонил Ренни, он говорил так быстро, что разобрать было трудно.
— Я нашел! Чуть из штанов не выпрыгнул! Каждый раз, когда Элизабет Николь гнала свой грузовик на континент, там, по данным Интерпола, случалось хотя бы одно убийство. Она и есть Мясник!
— Немедленно пришлите вооруженную группу к скотобойне!
Логан крепко зажмурился, прислонившись к стене, чтобы не упасть. Рот наполнился слюной. Нельзя, чтобы его снова вырвало, нельзя, чтобы его снова вырвало…
— Вот почему у нас не было трупов восемнадцать лет, она убивала людей в Восточной Европе. Бейн сказал…
— Заткнись, ради бога… Пробки на дорогах… каждый раз, как едешь из Терриффа…
Может, лучше сейчас проблеваться и покончить с этим?
— Ты в порядке?
— Нет.
Логан оттолкнулся от стены, глубоко вздохнул и пошел туда, где звучало радио. Шум работающих машин становился все громче.
