Святой – Гарпун для акулы - Сергей Зверев

– Надеешься разбогатеть? – вдруг раздался у него за спиной чей-то голос.

Владик резко обернулся.

Незнакомец застыл в нескольких шагах от него. Наемный убийца мог поклясться, что никогда не видел этого человека прежде. Но ему показалось, что он его знает. Странное чувство беспокойства охватило Скуридина. Он не испугался автомата, так как давно приучил себя к мысли о собственной смерти. Как это ни странно, в глубине души он всегда боялся именно такого внезапного появления у себя за спиной "человека в черном", который однажды возникнет из его собственной тени, чтобы восстановить нарушенный им, Владом, круговорот жизни…

Ствол "беретты" в руке Скуридина дернулся по направлению к незнакомцу. Но, прежде чем Влад успел что-либо сделать, "Калашников" разродился короткой очередью.

Первая пуля пробила Владу плечо, оставив дыру на двубортном пиджаке, и вышла чуть выше правой ключицы.

Вторая попала в подбородок. От третьей голова Скуридина раскололась пополам.

Отшвырнув пистолет носком ботинка подальше от бездыханного тела, стрелявший шагнул к Святому.

Со стороны шоссе доносился вой пожарных и милицейских сирен.

– Надо уходить! – Святой ухватился за протянутую ему руку.

Поднявшись, он начал искать Серегина. Человек, расправившийся со Скуридиным, молча наблюдал за ним и наконец спросил:

– Что ты здесь делаешь?

– Тот же вопрос я мог бы задать тебе, – заметил Святой. – Что ты делаешь во Владивостоке рядом с этими долбаными складами?

– Тебе бы больше понравилось оказаться на его месте? – Незнакомец кивнул в сторону трупа Скуридина.

Святой не ответил. Он увидел Серегина, которого завалило куском жести. Николай при падении рассек бровь, а в остальном отделался царапинами и парой синяков.

– – В следующий раз запасной выход отправишься искать сам, – попробовал пошутить Серегин, выбираясь из завала, и, заметив рядом со Святым человека, добавил:

– Дим, от контузии галлюцинации бывают?

– Вообще-то не знаю, – честно признался Святой. – А что?

– Просто мне кажется, будто возле тебя стоит мужик, которого я тогда на станции отмазал от мента. – И, прикрыв ладонью лицо, Николай захныкал:

– Это ж надо было так головой об асфальт долбануться!

– Может, отложим все-таки выяснение обстоятельств на потом? – не выдержал Новиков. – А насчет мента… По-моему, мы квиты!

Найти угол во Владивостоке для Новикова не составило труда. Виктор остановился у одного знакомого по зоне. Сам хозяин квартиры успел перебраться в пригородный особняк, круто поднявшись за последние два года на утилизации американского мусора. Бывший зек с фамилией лихого украинского атамана времен гражданской войны Александр Сафронович Тютюнник теперь разъезжал на "нулевых", прямо из автомобильных салонов, иномарках и с какой-то особенной гордостью вспоминал о времени, проведенном на тюремных нарах. Новикова он встретил с радушием русского барина, широким жестом протянув ключи от владивостокской квартиры.

– На, владей! Будут нужны бабки – устраивайся ко мне на работу. Еще и подъемные получишь.

Давно успев отвыкнуть от подобного бескорыстия, Виктор посчитал выходку Тютюнника обычным пижонством.

– На зоне подобного понта – выше крыши, – нехотя объяснил Серегину свою неприязнь к "мусорному королю"

Новиков. – Чем человек пожиже, потщедушнее, тем больше пыли в глаза норовит пустить. Отсюда и пальцы веером: смотри, мол, расширяй кругозор. А стоит такое чмо к ногтю прижать, он сразу и сопли пускает…

– А почему "мусорный король"?

Серегин вылез из ванны и разгуливал по комнате, опоясанный полотенцем. От его мускулистого тела шли клубы пара.

– Тютюнник нашел в свое время золотую жилу и теперь близко никого к ней не подпускает, крутым фирмачом заделался. На первый взгляд дело пустяковое: из-за бугра поступает партия товара – ковровые покрытия там или резиновые перчатки. А вместо этого в контейнерах привозится мусор. Чтобы избавиться от него в той же Америке, платить приходится бешеные бабки. Обычно это какая-нибудь химия вроде пластмассы, которая будет гнить еще лет девятьсот. Можно, конечно, и радиоактивные отходы прибрать, но это и стоит дороже.

Колька, понаслышке знавший о подобного рода делах, одобрительно присвистнул:

– Смотри ты, из дерьма деньги кует! Башковитый, видать, мужик.

– Когда срок мотал, старался особенно не выделяться.

Это тебе не Димка!

Обернувшись к Святому, Виктор спросил:

– Небось до сих пор огрызаться не отучился?

Святой царапал подвернувшимся под руку карандашом дурашливые рожицы на краю газеты. Он сделал вид, будто не расслышал вопроса, полностью поглощенный своими мыслями.

Тогда у складов Рогожин не очень удивился появлению Новикова. Он и сам толком не понимал, почему. После неудачной попытки перехватить Виктора на выходе из зоны Святой часто вспоминал бывшего командира. Ему казалось, Новиков не сможет найти себя в новой России, сменившей за неполные две пятилетки не только несколько правительств, но и пару государственных строев: от "социализма с человеческим лицом" до "рыночного капитализма". По правде сказать. Святой и сам иногда чувствовал себя лишним, так до конца и не принявшим новые правила игры, царившие в стране. Однако Рогожину пришлось признать, что он ошибался.

Святой терпеливо ждал, пока Серегин отправится в Сучаны за оставшейся частью взрывчатки и они наконец смогут поговорить с Виктором. Не то чтобы Колька мешал разговору, но все-таки его присутствие удерживало обоих от дальнейших расспросов.

– И давно ты у нас на хвосте? – спросил Святой, когда они остались одни.

– Давай сразу объяснимся, – сухо, почти грубо оборвал его Виктор. Сегодняшняя встреча была абсолютно случайной. Я больше недели следил за складом. Все дело в том, что человек, засадивший меня за решетку, держал там в свое время разное барахло. Искать с ним встречи в городе не приходилось, так как мужик прикинулся трупом и лег на дно капитально. А вот забрать кое-что со склада он мог прислать своих людей. Для меня это была единственная возможность выйти на Банникова.

– Генерала Банникова? – Святой не скрывал своего удивления. – Генерал играет по-крупному и наверняка забыл о твоем существовании. Может, пора и тебе перестать о нем думать?! Посмотри вокруг. Мне иногда кажется, что, пока мы воевали, кто-то подменил нашу Родину, подсунув взамен никому не нужную рухлядь. Кому и за что ты собираешься мстить? Проворовавшемуся генералу или, может, себе за прошлую слабость и беспомощность перед ложью и предательством?

Лицо Новикова превратилось в гипсовый слепок. Виктор застыл, сидя в кресле напротив с видом человека, приговорившего себя к смертной казни. Он не спорил, не пытался возражать, а молча смотрел на Святого, и от этого взгляда тому становилось не по себе.

– Не замечал раньше, чтобы ты умел так красиво говорить!

Новиков закурил, стряхивая пепел на газету с рисунками Дмитрия.

– Только знаешь, сколько на зоне таких, "со смыслом", и каждый норовит залезть в душу?

– Оставь Банникова, Виктор! – Святой сделал последнюю попытку прорваться сквозь невидимую преграду, ставшую между ними. – Тебе сейчас нельзя мстить. Я знаю по себе: раз ступив на этот путь, с него не свернуть. Это только кажется, что, увидев смерть врага, ты найдешь облегчение.

Ложь, все ложь! Посмотри на меня. Моя жизнь превратилась в полет пули, пущенной наугад. Она проходит сквозь одного негодяя, второго, третьего и не остановится, пока не расплющится о бетонную стену. Но твоя война давно закончилась…

– Ты не сможешь меня переубедить! – В голосе Виктора послышалась горькая нота. – Я не могу, да и не хочу ничего менять. Слишком поздно!

– Генерал все равно не уйдет от причитающегося ему куска свинца! Зло часто остается безнаказанным, но только не в этот раз! – Святой говорил, а сам чувствовал прилив сил, внутреннюю убежденность в правоте своих слов. Не марай больше руки кровью. Этот груз не под силу унести простому человеку…

Внезапно все оборвалось. Виктор еще не успел ничего сказать, а Святой почувствовал, что проиграл.

– Не становись на моем пути, Рогожин! Банников мой, и я не намерен его ни с кем делить! Надеюсь, это ясно?

Новиков резко поднялся из-за стола.

– Можешь и дальше играть героя, пытаясь догнать этот винтокрылый кусок дерьма! Вдруг на том свете тебя и вправду запишут в святые, чем черт не шутит?! Но если попробуешь убрать генерала – пеняй на себя. Сдохнешь вместо него!

Он – мой!

Виктор изо всех сил ударил кулаком по столу.

– Откуда ты узнал про вертолет?

Святой безуспешно пытался погасить в душе накатившую обиду на друга, теперь уже, судя по всему, бывшего.

– Колька успел проболтаться. И про сухогруз, на котором Банников собирается дернуть в теплые страны, и про то, как вас подставили. Твой приятель не в меру болтлив для подобного рода дел.