Рюрик и мистика истинной власти - Михаил Серяков

Мистическая сущность истинной власти обладала ярко выраженным космогоническим значением. Из иранской мифологии следует, что Хварно не только расчленяет Первобога, создавая видимую вселенную, но и поддерживает ее существование. В древнерусской «двоеверной» традиции мы видим образ Саваофа, выдыхающего из своих уст Святой Дух в виде голубя, который, по всей видимости, восходит к тому же кругу представлений. В славянской традиции нам встречается и образ сокола на столбе или мировом древе (в последнем случае он оказывается тождествен грифону). Поскольку в архаичном сознании весь мир организован вокруг мировой оси, то и находящийся на ней сокол наделен космогоническим значением. Подобно тому как Хварно поддерживает существование вселенной, так и правитель – носитель этой мистической сущности должен был поддерживать порядок в своем государстве, причем этот человеческий порядок должен был соответствовать порядку космическому. Все это в очередной раз говорит о космогонической роли первого князя как носителя Рарога.

Главной задачей основателя княжеской династии стала организация жизни призвавших его племен на основе наряда и Правды. Поскольку призвание происходило в языческую эпоху, представления наших далеких предков о правильном устройстве общества было неотделимо от их религиозной картины мира и представлений о вселенском законе, частным проявлением которого являлись людские законы. Как неоднократно отмечали различные исследователи, в условиях архаичного мышления благополучие и даже само существование человеческого общества определялось тем, насколько точно оно соответствовало общему космическому миропорядку, и именно это соответствие должен был устанавливать его глава, совмещавший в своем лице функции как светской, так и религиозной власти. В этом отношении представления предков о должном устройстве своего общества носили космический характер, и их глава должен был этим представлениям строго соответствовать. Отголоски этой традиции сохранились в ободритско-древнерусских преданиях о первых князьях как основателях городов, которые, как показывает пример Тура, носили космогонический характер.

Понятно, что на страницах летописей, составлявшихся приверженцами христианства, почти ничего не говорится о тех основах, на которых языческие князья созидали русскую государственность, и используемых ими способах. Об этом лишь немного обмолвился в своем введении новгородский летописец, противопоставляя первых князей современным. Иоакимовская летопись отмечает заботу Рюрика «о росправе земли и правосудии». Очевидно, что для осуществления этой важнейшей функции новый князь должен был знать славянское право, без чего было немыслимо осуществление им справедливого суда. Следует вспомнить, что именно регион Старграда, где находилась одна из земель Варяжской Руси, был известен немецким хронистам не только отвагой своих жителей, но и культом Прове, что говорит об укорененной там традиции следовании Праву и Правде. Необходимо также подчеркнуть, что мистическая сущность княжеской власти хоть и давала богатство и победоносность, но ко многому и обязывала, в первую очередь следовать Правде. В том случае, если ее носитель отходил от этого принципа, участь его была незавидна, как это показывают примеры Йимы и Игоря. Вполне возможно, что, зная об этом, четыре восточноевропейских племени с тем большей уверенностью остановили свой выбор на варяжских князьях. Кроме того, еще с эпохи единства восточной части индоевропейской общности характеристикой идеального правителя становится мудрость и храбрость. Очевидно, что первое начало было необходимо как для праведного суда, так и для управления обществом. Помимо упоминавшейся выше его тесной связи с божественным началом следует вспомнить и утверждение Гераклита о том, что «мудрость же в том, чтобы говорить истину и действовать согласно природе»[721].

Благодаря исследованиям археологов нам известен частный случай регулярной застройки Ладоги, произведенный во время правления Рюрика, когда бессистемно расположенные крупные дома внезапно сменяются рядами мелких изб, а городская территория делится на одинаковые по размеру участки. Можно предположить, что во имя процветания всей городской общины происходит принудительная перепланировка поселения, в результате чего все жители вне зависимости от имеющихся у них состояний оказываются в равных условиях. Кроме того, из труда Ибн-Мискавейха мы узнаем, что в случае повиновения иноплеменников их власти наши предки считали себя связанными обязательством хорошо к ним относиться. По всей видимости, во многом благодаря этому вошедшие в состав державы Рюрика не только славянские, но и финно-угорские племена води, карелы, ижоры и веси переживают впоследствии расцвет своей культуры. На примере Полоцка мы также видим, что появление в городе княжеского наместника не привело к ломке сложившегося устройства и, по всей видимости, присоединение происходило на вполне приемлимых для местного населения условиях.

Следует обратить внимание и на такой чрезвычайно существенный факт, что хоть Рюрик и считался потомком богов, носителем мистической сущности истинной власти и, вполне возможно, обожествлялся при жизни, четыре восточноевропейских племени заключают с ним договор, в котором оговаривались права и обязанности сторон. Выше уже приводилось мнение В. Л. Янина о том, что важнейший пункт этого договора запрещал князю самому собирать дань с пригласивших его племен, в результате чего он был вынужден довольствоваться лишь жалованьем. Подобное решительное ограничение княжеской власти стало краеугольным камнем всей последующей новгородской государственности. Такое парадоксальное на первый взгляд обстоятельство помимо политико-экономических интересов было обусловлено тем, что и простые славяне считали себя потомками Дажьбога, отцом которого был тот же самый Сварог. Понятно, что в жилах варяжских князей текла гораздо более чистая божественная кровь, чем у рядового общинника, однако и тот помнил о своем божественном происхождении. Соответственно, конфедерация племен и князь, несмотря на огромный авторитет последнего в религиозном плане, выступают как две равноправные договаривающиеся стороны. Похожее положение дел мы видим и у других народов восточной половины индоевропейского мира. Как уже отмечалось, в Индии по каким-то причинам не сложилось развитой концепции наподобие иранского Хварно и там отсутствовало представление о том, что в случае нарушение правителем Правды эта мистическая сущность покинет его, обрекая его на гибель. Вместо этого в «Законах Ману», датируемых II в. до н. э. – II в. н. э., формулируется следующий принцип: «Царь, который по неразумию беспечно мучает свою страну, немедленно лишается вместе с родственниками страны и жизни»[722]. Думаю, следование одному ему уберегло бы наш народ от многих трагических событий. Хоть царь и в Индии рассматривался как потомок богов, это не означало его право на вседозволенность и в случае причинения существенного вреда своим подданным этими законами он обрекался на смерть. Все эти примеры показывают, что, несмотря на восприятие индоевропейцами правителя как сакральной фигуры, ни о какой азиатской деспотии в привычном понимании этого слова речи не шло.

Религиозно-идеологические основы взаимоотношений народа и власти начинают принципиально меняться после 988 г. Священное писание новой религии провозглашало кардинально иной подход. Уже апостол Павел совершенно недвусмысленно постулирует: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению» (Рим., 13: 1, 2). Совершенно солидарен в этом с ним был и апостол Петр: «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым… Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите. Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым. Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо» (1 Пет., 2: 13-19). В Послании ефесянам Павел утверждал: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам…» (Еф., 6: 5-7). В Послании к Титу он так наставлял своего адресата: «Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить…» (Тит., 2:9). Христианство, с очень удобными для власть предержащих формулами «всякая власть от бога» и «рабы, повинуйтесь господам своим», обрубило значительную часть наших духовных корней, в том числе и в деле государственного строительства. Именно навязывание нашему народу чуждых ему принципов и обусловило во многом те многочисленные трагические эпизоды во взаимотношении между государством и народом, которыми так богата наша история. Отречение от веры предков повело страну совсем по другому пути.