Как достать стража. Влюбить и обезвредить - Ольга Райская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Закрой глаза и мир изменится», «у мира должна быть та, что видит», «любовь дарит крылья», «береги Лесара»… Разумеется, про Лесара шелестел все тот же дух. Береги! Легко ему тут шептать, а я стража, между прочим, сама не так часто вижу. Теперь еще о плохом думать буду, а мне нервничать нельзя, как оказалось.
Глаза я закрыла послушно, а вот когда открыла, зажмурилась, потому что из дыры в потолке светило яркое солнце, дверь в тайную комнату была настежь распахнута, а надо мной склонились страж и моя будущая свекровь. И если Лесар был бледен, то Хорилайн раскраснелась от переживаний.
— Я же просил, мама, без самодеятельности.
— Прости, сын, — всхлипывала леди Рацис.
— А что случилось? — вклинилась, приподнимаясь на локти. Все-таки каменный пол холодный, что ни говори.
— Инни! — воскликнула Хорилайн. Улыбка преобразила ее лицо, сделав его еще более прекрасным.
— Инни! — рыкнул Лесар. — Я же просил тебя…
— Я только на минуточку. Одним глазком, — попыталась оправдаться, но вышло неубедительно.
— С этой минуты будешь под моим личным присмотром, и только я буду нести за тебя ответственность! — заявил страж.
— В смысле? — ничего не поняла. Может, страж о каких-то редких местных обычаях говорил? В любом случае стоило уточнить.
— В смысле — выйдешь из храма только после обряда бракосочетания, моей законной женой, — еще больше рассердился Лесар.
Я его, конечно, понимала. Вот если бы он сгинул в странной комнате, то я не только его мужем бы сделала, но и цепью к себе приковала. Навечно.
— Согласна, — зачем-то кивнула я. — Но с одним условием.
— Превосходно! Обряд немедленно, а все условия после! — возликовал страж. Бледность сошла с его лица, и на щеках заиграл легкий румянец.
Серые глаза блестели азартом. И я успокоилась. Если любимый мужчина счастлив, то и у женщины на душе радостно. Хочет свадьбу — будет ему свадьба.
— Мама, несите браслеты! — заявил он.
У леди Рацис округлились глаза, она охнула и, подняв пышные юбки, ретировалась из комнаты.
Мне же страж предложил руку, помогая подняться. Признаться, принимала я ее с осторожностью, размышляя о том, не слишком ли скоро и опрометчиво дала согласие? И что это за браслеты такие? Наручники? Лорд понимает толк в ролевых играх? У нас и времени не было попробовать что-то новенькое в постели. Все игры заканчивались пусть и чувственным, но вполне ожидаемым сексом с использованием скучных традиционных поз. Впрочем, никто не был разочарован.
И все же…
— Возможно, мы слишком торопимся… — вяло прозвучала моя жалкая попытка достучаться до жениха.
— Не думаю, — отчеканил Лесар. Он вел меня за руку по лестнице. Причем, точно знал, куда мы направляемся.
— А что если поговорить с отцом, посоветоваться, спланировать…
— Поздно, Инни. Поздно.
Волнение нарастало.
— Может быть, мы могли бы…
— Не могли!
Он остановился и резко развернулся, а я от неожиданности впечаталась в его грудь. Серые глаза испепеляли, будоражили, возбуждали. Я дрожала, словно лист на ветру, но взгляда отвести не могла.
— Трусишь? — прищурился Лесар.
— Еще как, — честно призналась я, потому что… потому что в таких вопросах откровенность — это главное правило. Иначе ничего не получится.
— Сейчас не время бояться, девочка моя, — хрипло, томно и чувственно в своей манере успокоил меня жених.
Ну и ладно. Лучше Лессара мужчины нет, а хуже мне не нужно.
— Тогда… пошли? — спросила я.
Он кивнул величественно и немного манерно. В зал со статуей Адана мы входили, как пара, рука об руку. Обряд практически ничем не отличался от наших. Тех, что проходят повсеместно в ЗАГСах. Только вместо дородной дамы, читающей зычным голосом положенный текст, выступала мать жениха.
Что касается браслетов… Это были никакие не наручники, а тонкие золотые ободки, которые бесследно исчезли, впитались в руку, как только соприкоснулись с кожей, оставив вместо себя едва заметные следы.
Вопросы типовые. Их, наверное, во всех мирах под копирку пишут. Но, стоило мне сказать «да», как я услышала:
«Да», «да, вы слышите», «она согласилась», «он наш». Я даже вздрогнула, потому что такой подставы никак не ожидала. А вот на счет «он наш» оставались сомнения. Подразумевалось, что муж у меня один, и я у него тоже единственная. Никакие голоса, глаза, уши и прочие запчасти к таинству не прилагаются. Духи настолько говорливые и непонятные, что с ума сведут любого, не говоря уж о том, что в первую нашу ночь советами достанут.
— Поздравляю, дети мои! — Хорилайн распахнула объятья и ринулась на нас, как экскаватор на старинные особнячки, которые вознамерился во что бы то ни стало снести.
Ее примеру последовали мой свекр и сестра. Светка улыбалась, но ее глаза оставались грустными. Я знала, что это не из-за меня, но все равно расстроилась. Хотелось поделиться с ней своим счастьем, чтобы она подставила ладони, а я отсыпала ей смеха и радости столько, сколько потребуется.
— Так держать, Женька, — шепнула она.
Я лишь улыбнулась в ответ, но про себя поклялась, что сделаю все для Светкиного счастья. Хочу, чтобы рядом с мужчиной, которого она однажды выберет, сестре было теплее и светлее.
Кстати, в храме действительно стало светлее. Часть звездного неба растворилась. В образовавшемся окне неспешно плыли облака. Ветер колыхал развешенные вдоль стен гобелены с вытканными на них гербами и знаками родов. Арсы взирали на происходящее, как на чудо, и только мы с сестрой ничего не понимали.
— Полет! Полет! — закричала леди Рацис.
Призыв подхватил ее супруг, а потом и все, кто в этот час находился в храме.
— Летим, перышко мое легкое? — улыбнулся мне Лесар, подавая руку.
— Летим… — ответила я.
Выходит, если на Земле кричат «Горько!», то здесь его заменили на «Полет!»? В этот момент я посмотрела на огромную скульптуру Адана, и мне показалось… что темноволосая копия супруга, выполненная из лучших образцов местной каменной породы, мне подмигнула. Дурдом на выезде! Нет, тут у кого хочешь, вода под крышечкой закипит, но не до такой же степени! Мне, знаете ли, и голосов хватило.
С тихим шелестом за спиной распахнулись крылья. Мы, словно две искры костра, подхваченные ветром, взмыли вверх. А потом Лесар подхватил и закружил совсем как в танце. Посетители храма галдели, кричали, хлопали. Посторонние звуки постепенно стихали, оставляя лишь свист ветра и шелест крыльев.
— Значит, полет? — спросила я у мужа.
— Да, моя Инни… — выдохнул он и закружил еще сильнее, закричав: — Поле-е-е-е-ет!
Ну, как мальчишка! А еще страж. Его радость была настолько заразительной, что
