Золотая планета - Сергей Кусков

— Что такое Венера, дамы и господа? — начал я менторским тоном. — Правильно, это колония. Имперская колония, на которую однажды прибыла имперская принцесса Алисия Мануэла Веласкес. Это все знают, как и то, что сделала эта женщина для планеты.

— Что она сделала плохого? — оглядел я зал. — Да ничего особенного. Ну, решила зарабатывать на всем, на чем нельзя заработать в объятой пожаром ультраконсерватизма метрополии. Допустим. Но она что, тащила сюда кого-то насильно? Заставляла что-то делать из-под палки?

Пауза.

— Нет, нет и еще раз нет, сеньоры и сеньорины, дамы и господа! Никакого насилия! Все, что делалось, делалось людьми, которые ХОТЕЛИ это делать, и летели сюда, зная, что их ждет. Как женщины, так и мужчины.

Я знаю, есть такая тенденция, жалеть тогдашних мужчин, дескать, бедные и несчастные работяги, выбора не было. Право, не стоит. Выбор был всегда, как есть он и сейчас. На этой планете не было и нет несчастных и обманутых, есть только те, кто выбрал для себя такую жизнь, или эдакую — в зависимости от вкусов и предпочтений. Венера — планета свободы, в самом полном смысле этого слова.

— Можем ли мы судить наших предков за то, что устроили на этой планете? — продолжил я, помолчав. — Имеем ли право?

И тут же ответил:

— Нет, не имеем. — Ни мы, потомки, ни тем более вы, чужаки.

— Что сделала собственно принцесса Алисия такого, что осталась в истории? — подошел я с другого конца. — Да, развила здесь кластер туристического бизнеса, львиную долю которого составляла проституция — это знают все. Но мало кто задумывается, что это на самом деле мелочь, ерунда. Кластеры проституции были много где, в том числе в благопристойных и консервативных странах. Они существовали века, принося прибыль владельцам, но при этом жизнь окружающих аборигенов не менялась от этого никак. Бизнес сам по себе, жизнь — сама. Так же могло быть, и было бы, на Венере, если бы не ее высочество.

Что она сделала? Да собственно, сущую мелочь. Она совершила ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВБРОС, провела кампанию по внедрению на новоосваиваемой планете новых ценностей, замене ими старых. Ввиду того, что планета, действительно, осваивалась, а переселенцы были готовы с легкостью забыть старый дом, полный бед и лишений, со всеми его законами и традициями, это был сильный ход.

— Что же было сделано такого великого и гениального?

Снова пауза.

— Она создала культ красоты, сеньоры, сеньорины, дамы и господа. Красоты, с большой буквы. Именно это изменило Венеру, а не какой-то там бизнес по продаже интим-услуг.

Это был именно культ, и он внедрялся постепенно, метадично, без резких скачков и видимых изменений на памяти одного поколения. И благодаря постоянному притоку «свежей крови», с радостью перенимающей новые незнакомые традиции, успешно преодолевал сопротивление «старой», наиболее консервативной части общества.

Пятьдесят лет, сеньоры и сеньорины, всего навсего. Полвека политики информационного переформатирования, и налицо новое абсолютно непохожее на других государство с полностью чуждым для окружающих мировоззрением, готовое защищать себя с оружием в руках.

Это и стало причиной первой войны, — воскликнул я. — Да-да, дело было не в деньгах, и не в проблеме распределения финансовых потоков — деньги шли без перебоя и всех все устраивало. Имперцы просто не поняли, что произошло и попытались силой повернуть процессы вспять, как они привыкли действовать со времен первой конкисты.

— Глупость, конечно. — Иронично хмыкнул. — Но тем не менее, причиной гибели двух миллионов человек стало всего-навсего то, что некоторые люди не смогли понять, что ЭТО — красиво.

По движению моих пальцев по контуру управляющего вихря на экране возник слайд-ряд с… Обнаженными красавицами-моделями. Не то, чтобы совсем обнаженными, но для марсиан достаточно.

Из зала словно понеслась волна, порыв, в котором слышалось и негодование, что позволяю себе непотребства на подобном мероприятии, и поощрение со стороны мужской части аудитории, оценившей подборку по достоинству… Да и одобрение тоже — в конце концов, некоторые переселенцы с Марса живут у нас более десяти лет, «овенерились», и многие моменты нашего менталитета для них давным-давно близки и понятны.

Но общей все же была эмоция удивления. Я сумел удивить всех присутствующих, создал предпосылку к возникновению внутреннего конфликта в обществе, и это было замечательно.

— В этих картинках ничего пошлого, — как бы расшифровал я свой поступок. — Да, девушки. Но они пристойные, можете сами это оценить! Главное, они КРАСИВЫЕ.

Древние восхищались человеческой красотой, записывали ее для потомков в виде картин и статуй. Тонкости отношений между мужчинами и женщинами не считались пошлостью, а зачастую и не были таинством. Во всяком случае, в дохристианскую эру — точно.

— Мы не древние, — покачал я головой, подводя промежуточный итог. — Но красота для нас — это красота, а не распущенность и падение нравов. И жесткое мини, как у девушки из метро, не показатель ее доступности.

Повторюсь, это культ, особое состояние души членов общества. Если хотите — поклонение красоте, как таинству.

Ведь на таинство нельзя поднимать руку, как бы ни хотелось — есть другие пути решения. Таинство неприкосновенно. А презираемая вами проституция — всего лишь попытка познать некую часть этого таинства, заплатив деньги за его временную аренду. Прикосновение к красоте. Ерунда в общем, к тому же полный бесперспективняк — ибо таинство не покупается и не продается. Я в достаточной степени владею русским, понятно употребил слово «бесперспективняк»? — выдавил я коварную улыбку, повернув лицо к адвокату.

По залу прошлась легкая волна, но быстро опала. Мне удалось загрузить присутствующих, и главное, независимо от результата выступления, хоть кто-то, хоть несколько человек, но переосмыслит свою оценку венериан и венерианской культуры. Хотя бы начнет идти по этому долгому пути. И это — тоже достижение.

Возможно, я уже сделал для мира между нашими народами больше, чем поколения политиков и деятелей культуры. Однако, не стоит задираться, к тому же я и не закончил.

— Некоторые наши традиции кажутся вам распущенностью, — с жаром продолжил я. — Большинству из вас. Да, я понимаю эту позицию, она основывается на ваших ценностях и вашем менталитете. Ну что уж там, пусть так и будет — распущенность, чистой воды в чистом виде! — я хрипло рассмеялся. — Допустим! Но у меня вопрос: имеете ли вы право нас за это судить? Кто вы такие, чтобы мы ставили ваше мнение выше собственных традиций? Почему мы обязаны выполнять чужие «хотелки» вопреки собственным привычкам и желаниям?