Констанция. Книга пятая - Жюльетта Бенцони

Королева задумчиво теребила в руках иголку с золотой нитью. — Да, жаль… Жаль, что я не могу позволить себе такой роскоши… Ну, ничего, надеюсь, что эти ювелиры найдут применение своему ожерелью.

— Они выглядели очень разочарованными, когда вы отказались от покупки, — осторожно заметила Констанция. — Возможно, они еще на что-то надеются.

— Им не на что надеяться, — сухо отрезала Мария-Антуанетта. — Я больше не хочу к этому возвращаться. У вас есть какие-нибудь новости для меня, кроме этого нелепого сна?

Мария-Антуанетта выглядела раздраженной, и Констанция решила больше не тревожить ее своими сомнениями. Скорее всего, старик из мастерской Бемера и Бассенжа оказался прав — кто — то хочет выманить ожерелье у ювелиров, прикрываясь именем королевы. Кто-то ведет крупную игру. Но сама королева ничего не знает о том, что происходит вокруг. Интересно, увидел ли Шаваньян что-нибудь интересное возле мастерской Бемера и Бассенжа? Констанции вдруг нестерпимо захотелось домой, к сыну, подальше от этих интриг и поближе к единственному родному существу на всем свете…

Кардинал де Роан прибыл в Версаль в два часа дня по полудни и сразу же направился на прием к его величеству королю Людовику XVI с докладом о результатах поездки в Марсель. Однако король был занят беседой с прусскими дипломатами, которые рассказывали ему о том, что недавно король Фридрих II отправил письмо маркизу де ла Файетту с приглашением наблюдать за военными маневрами, которыми будет руководить сам Фридрих Великий. Одновременно король Фридрих пригласил в Пруссию и бывшего противника маркиза да Файетта по войне за независимость Соединенных Штатов лорда Корнуолиса.

Это сообщение, как ни странно, обрадовало короля. В последнее время маркиз ла Файетт, недавно возвратившийся на родину из Соединенных Штатов Америки, где он принимал участие в войне за независимость, развил излишне бурную активность во внутри французских делах. Он интересовался положением протестантов во Франции, выступал в защиту их прав, принимал участие в работе местных ассамблей, где критиковал абсолютную власть монарха и рассказывал о преимуществах республиканской формы правления, принятой в Америке.

Маркиз де ла Файетт был национальным героем Франции, и каждое его выступление привлекало большое внимание публики. Маркиз становился распространителем опасных идей, а потому от него нужно было поскорее избавиться. Приглашение, высланное королем Пруссии Фридрихом II Великим маркизу де ла Файетту, оказалось как нельзя кстати. Юный маркиз, любимец нации, самый молодой полевой маршал Франции за всю историю страны, должен бы покинуть родину под вполне благовидным предлогом.

Людовик XVI поблагодарил прусских дипломатов за приятное сообщение и в хорошем расположении духа принял великого капеллана Франции кардинала де Роана. Когда на пороге возникла высокая, слегка сутулая фигура кардинала, король, демонстрируя совсем несвойственную ему бодрость и энергичность, направился навстречу де Роану.

— Ваше высокопреосвященство, добро пожаловать в Париж! радостно воскликнул он.

Де Роан, еще не знавший о причинах столь радостного настроения монарха, изумленно смотрел на Людовика.

— Кажется, вы привезли мне из Рима хорошие известия? — продолжал король, ввергая кардинала в еще большее смятение.

— Простите, ваше величество, — недоуменно протяпул кардинал — но я ездил не в Рим, а в Марсель.

Король беззаботно махнул рукой.

— В Марсель так в Марсель, какая разница? И что вы делали в Марселе?

Кардинала сейчас волновала лишь одна мысль — о предстоящем свидании с королевой Марией — Антуанеттой. А потому, он отвечал довольно сухо и односложно.

— Вместе с папским нунцием, представителем святого престола, мы проверяли на месте, как идет строительство большого католического собора. Работа продвигается успешно.

— Как здоровье папского нунция? — полюбопытствовал король.

Кардинал поклонился.

— Благодарю вас, ваше величество, хорошо.

— Кажется, я слышал о том, что в последнее время посланник святого престола жаловался на плохую погоду в Париже и связанные с этим недомогания. Хотя нет, погодите, кажется, это был австрийский посол… Или нет?

Король принялся вслух перебирать имена различных сановников, которые вполне могли жаловаться и на парижскую погоду, и на связанные с этим недомогания. Этим Людовик вызвал явное неудовольствие кардинала де Роана, единственной мечтой которого было поскорее покинуть королевские покои. Разумеется, вслух он ни чем не выразил своей обеспокоенности и терпеливо дожидался, пока его королевское величество, наконец-то, вспомнит забытую фамилию.

Но король так и не пришел к определенному мнению относительно интересовавшего его вопроса и, в конце концов, махнул рукой.

— Нет, все-таки нужно больше отдыхать, — с легким разочарованием в голосе произнес он. — Ваше высокопреосвященство, как вы думаете, не следует ли мне поехать на воды?

Кардинал поклонился и льстиво сказал:

— Ваше величество вольны решать все по своему Усмотрению. Единственное, что я хотел бы сказать при том напряженном образе жизни, который вы ведете регулярный и продолжительный отдых просто необходим для нормального восстановления сил. Король задумчиво надул пухлые губы.

— Да, пожалуй, вы правы. В последнее время я стал слишком много забывать, — он тут же улыбнулся. — Впрочем, это не так уж и плохо. Не знаю, что было бы со мной, если бы я запоминал всякую чепуху.

Король тут же зевнул, на деле продемонстрировав свою усталость от бесконечной дворцовой суеты.

— Значит, в Марселе все в порядке, — еще раз равнодушно произнес он, вернувшись к столу, и опустился в кресло. — Присаживайтесь, ваше высокопреосвященство.

Кардинал едва не засопел от неудовольствия. Он постарался сделать все, чтобы эта встреча была как можно более короткой. Однако Людовик по-прежнему не отпускал его. Может быть, он что-то подозревает?

— Ваше высокопреосвященство, у меня есть к вам несколько вопросов. Пользуясь нашей встречей, я хотел бы кое-что выяснить.

Кардинал весь напрягся. Выпрямившись в кресле, словно пожарный столб, он деревянным голосом произнес:

— Я слушаю вас, ваше величество. Чутье не обмануло его. Людовик завел разговор, непосредственно касавшийся де Роана.

— В последнее время кое-кто из придворных пытается намекать мне на то, что в Версале появился новый Ришелье.

У кардинала пересохло во рту. Пользуясь тем, что король смотрел в сторону, задумчиво барабаня пальцами по столу, де Роан судорожно сглотнул.

— Я не совсем понимаю, о чем идет речь, ваше величество, — сдавленным голосом произнес великий капеллан Франции.