Зов Армады - Андрей Левицкий

В дверь под маскировочной сеткой долбанули железом. Здоровяк кинулся туда, держа в руке секиру. Другого оружия у них не было: крест-меч святоши уже поглотили пески, а саблю Малой потерял при бегстве, спасая тотем. Теперь против огнестрела врага одна секира выглядела посмешищем.

Жестом Добрыня показал пацану доделать задуманное по спасению Игната, который уже скрылся по пояс, а сам притаился сбоку от чугунной плиты с занесенной над головой секирой. В дверь снова стали долбить и пытались толкать ее, но пока безуспешно. Малой как перед прыжком в воду набрал в легкие воздуха и стрелой метнулся к кушаку, схватил его конец и тотчас вернулся на холм. Сердце так сильно билось, словно готово было выскочить из груди.

«Эх-х, гранатку бы туда сунуть или вшивый пистолетик! Попали-и мы-ы. Ох-х, попали! Малого жалко, кончат пацана, как пить дать. Пить. Как хочется пить, бляха муха! – Добрыня сильнее прижался к двери, затаил дыхание. – Пусть уроды думают, что дверь неподатливая и не я держу ее. Время на руку. Хотя какое там на руку? Никто не знает, что мы здесь. Звиздец нам!» Он согласно кивнул Малому, когда тот показал пятиметровый отрезок, и жестом отправил паренька снова к зыби. Тело богатыря вздрагивало от толчков, но верзила упорно сдерживал тараны. «Сколько их там? Трое, пятеро? Но в узком туннеле без предбанника им больше чем двоим не развернуться, вот и долбят, уроды! Ха. Малой машет, вернулся. Красава! Старый уже намотал на кулак ремень. Пора».

Добрыня воткнул секиру в основание входа, упер ее в глину, а другим концом в замок, придавил и тихонько отошел. Малой показал ему пару сюрикенов из своего потайного кармана и натянуто улыбнулся. Добрыня кивнул и потрепал его по голове, затем тяжело вздохнул и побежал по песку, схватил конец страховки и уперся в податливый мягкий песок. Вариант не удался: зыбь начала сковывать ноги бойца, Игнат нисколько не сместился наружу, а импровизированный буксировочный трос порвался. Еще бы – разве подросток мог его стянуть крепко?!

Дверь наполовину открылась, облако пыли и песка затмило видимость. Вернувшийся Добрыня схватил Малого, отбежал с ним в тыл лаза, на другую сторону дюны.

– Вот что, пацан, – боец задыхался, намучившись с зыбучими песками, дверью, утер пот с разгоряченного лица и посмотрел прямо в глаза Малому, – ты уже взрослый парень, ты настоящий боец и помощник командира. Я горжусь, что у меня в друзьях был такой молодой, но опытный и смышленый воин!

– Почему был? Добрыня! Ты че?! – насупился пацан, в его глазах появились слезы.

– Молчи и слушай! Слушай и запоминай. Ты должен жить! Тебе нужно выбраться и связаться с нашими, найти их. Поэтому сдавайся ренегатам, наплети им с три короба про «ауру», скажи, что спрятал ее, покажешь, если жизнь оставят тебе и бла-бла-бла. А там уж придумаешь, как вырваться и сбежать. Ну, ты умеешь. Холоду передай… нет, не нужно… Передай, что он достойный командир и клевый чувак, и мне было ништяк служить под его началом. Слышишь, Малой? Так и скажи. А мы с Игнатом уйдем в мир иной и захватим парочку отморозков этих с собой. Все, крышка уже… Бывай, паря!

Добрыня сжал единственной рукой Малого, поцеловал в макушку, засыпанную песком, оттолкнул и бросился к лазу. Паренек вскочил, затрясся в беззвучном плаче, до боли сжал в кулаке сюрикен. И ненавистным взглядом уставился на холм, за которым исчез богатырь.

Дед Игнат почти скрылся из виду, только седая голова и одна рука торчали из песка. Он уже не кричал, не звал и не трепыхался, отдав себя воле природной аномалии. Последнее, что увидел Малой, связанное со стариком, это три его пальца щепоткой, выписывающие в воздухе крест. Он перекрестил Малого и исчез в зыби.

Добрыня пережил деда всего на две минуты. Он свернул шею одному серому сектанту, сломал нос и челюсть другому и вцепился в ренегата с мачете. Кулак, сжимающий лезвие, окрасился кровью, боец Заслона так и погиб воином, заслонившим друзей.

Придушив бандита и ломая ему кадык, Добрыня дико заорал, и эхо его крика тугой душераздирающей волной покатилось по туннелю, заставив пару ренегатов заткнуть уши. Стоявший ближе всех Буллит выстрелил в гиганта, но, не увидев должного эффекта, пальнул еще три раза. Здоровяк, обливаясь кровью, вскочил и пихнул бандита в грудь. Тот упал всей немалой массой на стоящих позади и смял их. Смертельно раненный боец шагнул назад, запнулся о трупы Демонов. Скривился от боли, рванул тяжелую дверь, закрывая ее, напрягся и с ревом надавил. Последние силы ушли на это, чугунная плита задвинулась, а тело однорукого героя осело и дополнительно застопорило створку. Он так и умер, сидя глядя на золотые дюны Пади.

Спустя некоторое время ренегатам удалось сделать узкий проход, выжав дверь и сместив тело Добрыни. Первым вылезло, видимо, пушечное мясо, самый ненужный из всех. Ренегат с внушительными бицепсами, в прошлом, скорее всего, спортсмен-неудачник, выбрался на свет божий и стал озираться вокруг. Следом за ним протиснулся Пурген. Буллит остался из соображений безопасности внутри туннеля, сославшись на свои крупные габариты. Он кисло и даже немного испуганно смотрел на тела трех покойников, уделанных одноруким безоружным беглецом. Всего лишь одним бойцом! Что же тогда думать про остальных? Атас!

– Они туда дернули, суки! – крикнул крепыш-ренегат, указывая на обрывки ремней и кушака на песке. – Чешем туда! А этого Терминатора оставили отмычкой.

– Бегом туда, давай вон до тех кустов, – ответил запыхавшийся Пурген. – А почему следов нет? Куда они запропастились?

Еще один ренегат вылез из туннеля наружу, забрался на холм, теребя в руках АКСУ. И тут он увидел Малого, который и не собирался сдаваться, а решил сражаться и, если надо, умереть в бою, как его друг Добрыня. Бандит скривился в ехидной ухмылке, опустил дуло автомата и вынул нож. Дослушивать его рецепт холодца из юного шкета с копытцами из кед и соусом из детской кровушки Малой не стал. Замахнулся и бросил сюрикен, через секунду вслед полетел еще один.

Ренегат завопил от боли, схватившись за торчавшие из щеки и бедра железяки, задрожал и потерял ориентацию. Малой в три прыжка достиг бандита, хватая его автомат. Оружие зацепилось ремнем и упорно не поддавалось. Рядом матерно выругался Пурген и бросился на помощь дружку.

Выстрела никто не услышал. И второго тоже. Пурген взмахнул руками и с перекошенным лицом упал возле ног Малого. На спине и шее его расплывались два красных рваных пятна. Ренегат-амбал залез в зыбь и заорал благим матом. Малой выдернул из бедра бандита сюрикен в форме звездочки, наотмашь махнул рукой и располосовал его горло. Тот ужом пополз по дюне, окропляя песок кровью. Только Малой отступил на шаг в сторону, как выстрел от дальних кустов добил бедолагу. Паренек снял с пояса ренегата гранату, выдернул чеку и, зажимая скобу, подошел к двери лаза. Оттуда доносились возня и брань бандитов. Бросок РГД‑5 внутрь сначала вызвал молчание, а следом истошный вопль. Через четыре секунды взрыв сотряс подземелье, поднял тучу песка и приглушил мат ренегатов.