Путешествие Иранон (СИ) - Мелисса Альсури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она могла сказать что-то еще важное.
— Она напугала меня до икоты.
Наполнив чайник водой, я поставила его на плиту и легонько коснулась руны на конфорке. Живот голодно заурчал, все мои мысли тот час свелись к еде. Ни один кошмар не мог отбить у меня аппетит, особенно, когда и так нечем себя баловать. Порыскав по ящикам, я подготовила маленькую кастрюльку, высыпав в нее остатки крупы для каши. Молока на полках давно не водилось, мяса тем более, а с сегодняшнего утра на обед останется только рыба, выловленная пару дней назад в море. Припрятанный в мешочке изюм, я не учитывала в припасах, оставив на случай, если в ближайшем городе нельзя будет купить еду. Вырастив из косточек пару-тройку лоз, я могла продержаться еще немного на винограде.
Посмотри, далеко ли Эста.
— Сначала завтрак.
Вдруг ты совсем скоро можешь поесть у эльфов? Зачем себя мучать пустой кашей?
— Даже если они недалеко, я сначала доем кашу, она уже вариться.
Помешав ложкой свое варево, я подхватила с книжной полки дневник и села у окна, достав карандаш. Как бы не был неприятен сон, стоило его записать на всякий случай. В голове тут же вспыхнули иные люди из храма, потерянные, уставшие, изуродованные магией. За множество жизней, человек мог накопить не мало обид и проблем, вылезающих в самых жутких и причудливых местах, но та женщина, явно не была одна из них и кажется она даже видела что-то своими страшными глазами. Видимо именно поэтому о ней заботились жрецы, поручив мне отнести еду незнакомке.
По спине пробежали мурашки, я передернула плечами и искусав кончик карандаша, всё же решилась зарисовать то, что видела.
— Орай, любил грызть всё подряд и магия, скопившись там, где была нужна, подарила ему острые, крепкие зубы. Иера любила плавать, за это, кристаллы расцветили ее мелкой чешуей. Что же тогда случилось с глазами? Может она родилось слепой? Или заболела после? А мои рога и когти? Мне нужно было защищаться? От кого или от чего? Бред какой-то.
Припомнив как, я видела себя в снах, я посмотрела на руки. Пальцы у меня были совершенно обычные, розоватые в веснушках, но, когда мне нужно было отколоть часть кристаллов, они сами покрывались коркой, при прикосновении к рогам. Это было совсем не больно и почти не чувствовалось. Может ее глазам тоже не было больно?
Каша на плите закипела, тихо забурлив. Отложив карандаш, я поднялась на ноги и вновь помешала ее, тронув свободной рукой вторую руну на конфорке. Жар постепенно спадал, ещё чуть-чуть и можно было кушать, кажется шкафах еще оставался сахар. Хотелось бы добавить и сливочного масла, но оно кончилось чуть ли не в первую очередь.
В очередной раз, я задумалась, стоило ли обходить приграничные города. Может таких как Сверр там больше нет? Может Вилл преувеличивал? Наверняка там не все такие чудовища как он. Я могла бы не задерживаться надолго, только пополнить запасы и всё, неужели меня бы попытались убить за десяток яиц или пару буханок хлеба? Ломоть сыра… баночку варенья…
Живот вновь заурчал.
Я поскребла стенки кастрюли выкладывая завтрак на тарелку. В нее и в чашку, засыпала побольше сахара, в качестве чая, использовала сбор из цветков липы и ромашки, уж чего-чего, а трав у меня было еще не мало, их можно было хранить хоть весь год напролет, да и болела я не так уж часто. Последний раз, вообще лечилась лекарствами оборотней.
Вернувшись за стол, я отодвинула дневник, чтобы не запачкать его и отпила из чашки сладковатый напиток, ощущая как приятное тепло разливается внутри, а утро становится в разы добрее. Именно тогда, будто нарочно, домик подскочил на кочке, заставив меня подавится завтраком. Отчаянно закашлявшись, я постаралась избавится от противного жжения в горле, только теперь ощутив в груди какую-то странную тяжесть, словно воздух стал необыкновенно вязким, с трудом проникая в легкие.
Сглазила? Всё же успела простыть?
Кое как восстановив дыхание, выпрямившись и расправив плечи я глубоко вдохнула, почувствов, что в целом, проблема терпима. Несмотря на неудобство, я не задыхалась по-настоящему, правда двигаться совершенно расхотелось. Покосившись на завтрак, я пожалела, что у меня не осталось чего-то для крепкого и легкого сна, так можно было бы скоротать время и заставить себя еще немного отдохнуть. Мой нелюбимый корень валерианы сейчас отлично вписался бы в чай, как и мёд, кончившийся еще недели три назад, если не больше. Возможно стоило к нынешнему сбору добавить ещё что-то от кашля, кору ивы, дуба или цветки бузины.
Пол вновь взбрыкнул. Посуда жалобно звякнула, а ухабистая дорога будто специально пыталась причинить как можно больше неудобств, не ограничиваясь только парой ям. Уцепившись за узкий подоконник, я привстала, стараясь разглядеть далеко ли еще ехать с такими условиями, рассчитывая, что ближе к эльфийскому городу, всё равно станет лучше, но мир простиравшийся за стеклом, оказался иным, нежели я рассчитывала.
Затянутое серыми тучами небо, будто специально спрятало солнце, не оставляя ни одного упоминания о нем. Будь мы в Кадате, или где-либо еще, я сказала бы, что сейчас начнется дождь, но тут я бы в жизни не поверила, что за последнюю сотню лет, хоть раз влажные капли касались безжизненной почвы. Темные, сухие кусты и деревья скрючившись словно в муке, клонились вниз, будто в отчаянной попытке сбежать или спрятаться. Земля, неестественного цвета, была словно засыпана чем-то или опалена до мертвенно пепельного оттенка, и можно было бы решить, что тут недавно был пожар, но все встретившиеся дома стояли целыми и без следов копоти. Злополучная дорогая неровной полосой виляла там, где раньше были маленькие цветастые дворики, украшенные вазонами и клумбами. Сейчас от них осталось лишь едва различимое напоминание.
Вскочив на ноги, я завернулась в плед и открыла двери дома, чтобы осмотреться получше, но стоило мне сделать всего один вдох, как грудь обожгло болью. Съежившись в приступе кашля, я отшатнулась, пережидая черные мушки перед глазами и
