«Ваше сердце под прицелом…» Из истории службы российских военных агентов - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
13 октября 1960 года делегация во главе с Никитой Хрущевым отбыла на Родину. Работа Лезжова была признана успешной. А в ноябре Иван Иванович получил звание полковника.
Летом следующего года закончилась его длительная зарубежная командировка, и Лезжов вместе с семьей прибыл на родную землю.
Приказ: открыть границу для всех
По возвращении из США полковник Иван Лезжов был назначен старшим офицером англо-американского направления Управления информации.
В 1963 году Иван Иванович стал слушателем академии Генерального штаба. По выпуску из академии его направили заместителем начальника советской военной миссии связи при командующем английскими войсками в Германии. В город Бюнде, где размещалась миссия, Иван Иванович прибыл в январе 1964 года. Однако долго он там не задержался. Через полгода, летом, Лезжов получил приказ возглавить советскую военную миссию при главнокомандующем сухопутными войсками США в Европе.
По прибытии во Франкфурт-на-Майне, Иван Иванович принял дела, представился начальнику разведки Группы советских войск в Германии, а также главкому группы генералу армии Петру Кошевому.
Потом было представление начальнику штаба войск США в Гейдельберге. Главком Лезжова не принял. Американцы сослались на то, что его в это время не было в штабе.
«Восемь раз, — напишет позже в своих воспоминаниях Иван Иванович, — я безуспешно посещал американский штаб в Гейдельберге. И всякий раз слышал один и тот же ответ: главком еще не подписал мое удостоверение. При поездках в штаб нас всегда сопровождал американский подполковник Стюарт. В целях выяснения обстановки я пригласил его на обед и солидно угостил водкой. Подобрев и почти потеряв контроль, он разоткровенничался и поведал, что мое появление в американской зоне в Германии явилось большим сюрпризом для руководства.
Они знают, что «хорошее» мое поведение в США было отмечено двумя нотами их Госдепартамента, в ФБР хранится несколько томов дел о моих похождениях. Стюарт высказал сомнение, что их главком позволит мне находиться в американской зоне.
Я доложил в штаб ГСВГ о содержании проведенной беседы и безответных поездках в Гейдельберг. Решил постепенно собираться и готовиться к возвращению в Москву.
Однако утром следующего дня неожиданно меня попросили приехать к начальнику штаба в Гейдельберг. Мне было вручено удостоверение. Начались рабочие будни».
А будни эти, следует признаться, были весьма напряженными. Иван Иванович познакомился с коллективом миссии, а это девятнадцать офицеров с женами и шестнадцать сержантов и солдат. Наметил порядок изучения городов и сельских поселений, совершил несколько поездок по зоне. Проанализировал поставки продуктов и напитков в миссию. Оказалось, что Группа советских войск снабжала американскую миссию по полной программе, а штатовцы почему-то жадничали. Пришлось серьезно поговорить с подполковником Стюартом, и уже вскоре снабжение было значительно увеличено, да и качество продуктов стало заметно лучше.
Полковник Лезжов заметно интенсифицировал и разведработу миссии, увеличив число выездов экипажей.
Особого внимания требовала работа с сержантами и солдатами миссии. В Советском Союзе, разоренном войной, семьи жили небогато. А тут изобилие продуктов, промышленных товаров, красивые автомобили. Что говорить, случалось, некоторые молодые воины дезертировали из своих частей. Но хлебнув капиталистического рая, возвращались и нередко стучались в двери миссии. За время пребывания Лезжова в должности начальника миссии таких «возвращенцев» было семь человек.
И вот тогда Иван Иванович не упускал случая собрать солдат, чтобы они послушали откровения перебежчика. Очень интересные беседы получались.
«Всех перебежчиков из нашей страны, — вспоминал Лезжов, — американцы привозили в особый лагерь на окраине Франкфурта-на-Майне. Несколько недель их хорошо кормили, поставляли даже молодых женщин. И конечно же, на допросах «выкачивали» из них все, что те знали, начиная со школьной скамьи и до сих пор. Заставляли рисовать схемы дома, улицы, города или села, где он жил до армии. А также они описывали свою часть, ее расположение, командиров. Потом их склоняли к учебе в школе диверсантов в Германии Партеркирхине. Кто отказывался, сначала запугивали, а потом и вовсе выгоняли на улицу.
Наша беседа заканчивалась настоятельной просьбой перебежчика помочь вернуться домой».
Естественно, главным делом миссии была разведка. И потому увеличившееся количество выездов советских «миссионеров» вызвало беспокойство как у американской военной полиции, так и у немецких полицейских. Хотя немцы не имели права останавливать наши экипажи, но делали это якобы предупреждая о нарушениях правил дорожного движения.
Кроме выездов, приходилось осуществлять и операции по безличной связи. Как правило, в этих мероприятиях принимал участие сам Лезжов. Выезд из миссии проходил под легендой поездки в советское посольство или торгпредство. В автомобиле кроме Лезжова находился водитель, офицер миссии и жена Ивана Ивановича.
После поездки по автобану их автомобиль сворачивал на проселочные дороги. В условленном месте Лезжов и его оперативный сотрудник покидали машину, а водитель и супруга осуществляли наблюдение. После проведения операции вновь шли по второстепенным дорогам и утром прибывали в посольство. Вечером уезжали из представительства обратно в миссию.
Были и разведзадачи, которые ставились перед оперативным составом миссии руководством Группы советских войск в Германии. Как-то при очередном докладе главнокомандующему ГСВГ генералу армии Петру Кошевому полковник Лезжов представил карту двух рубежей так называемых «атомных» колодцев для закладки ядерных мин в американской зоне.
Главком, внимательно рассматривая карту, сказал:
— Необходимо достать детали устройства этих колодцев. Сможешь выполнить?
— Постараемся, товарищ главнокомандующий, — ответил Лезжов.
Вскоре он прибыл в штаб группы, доставил детали оборудования, а также крышку одного из «атомных» колодцев.
Впрочем, к тому времени Иван Иванович был уже достаточно опытным разведчиком, чтобы оперативно реагировать на полученную информацию и успешно добывать ценный материал.
Так, однажды в одной из американских газет появилось сообщение: впервые в Европе в районе Нюрнберг — Штутгарт на одном из военных аэродромов завершено строительство наземных железобетонных укрытий, которые способны защитить самолеты от ударной волны ядерного взрыва.
Лезжов сразу же организовал и возглавил выезд экипажа оперативников в указанный район. Объехали четыре аэродрома, однако на них укрытий не нашли. И только на пятом заметили в бинокли подъездные дороги и защитные сооружения.
Дождавшись пока персонал убыл на обед, они по полевой дороге въехали на аэродром. Двое оперативников начали измерения и зарисовки, сам Лезжов заснял сооружение на фотопленку. Когда задача была выполнена, вновь по полевой дороге «миссионеры» оперативно покинули закрытый район.
Схемы, измерения и фотографии были
