Ветер перемен - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты⁈ — не поверила жена. — Впрочем, это многое объясняет.
— А ты думала, что я закрою глаза на то, чтобы у меня за спиной подобное болтали? Вот еще.
— И зачем? Слухи то мерзкие.
— Зато я теперь знаю тех, кто их охотно распространяет. А ведь эти люди заверяли меня в преданности и верности. Какая прелесть, не правда ли?
— Это… правильный, но странный поступок.
— Мне как-то шепнул духовник, что русский принц, о котором говорят по всей Европе, буквально в каждом салоне, очень уважает книгу Макиавелли «Государь». Я ее почитал. И многое понял в его поступках. И в том, что неправильного делаю я. Вот — пытаюсь исправиться. Ведь для укрепления своего положения на престоле нужно понять — кто твой друг, а кто твой враг. И такие слухи, очень хорошо позволяют это прощупать. С тем, чтобы потом предпринять определенные меры.
— Тебе не стыдно? Я за тебя очень переживала!
— И я благодарен судьбе за это. И очень бы разочаровался, если бы ты промолчала и никак не отреагировала.
— Приятно слышать, — улыбнулась Мария Анна. — И все же, зачем ты это все устроил с русскими? Только ради запуска слухов?
— А какой смысл идти на обострение?
— У нас в Новом свете достаточно войск, чтобы стереть их в порошок. И это было бы справедливо. Ведь они захватили самым наглым образом нашу землю!
— Что ты знаешь об этой их колонии?
— Небольшое поселение. От ста до двухсот человек. Там некому сражаться. И если отправить сотню солдат, то…
— То эти солдаты бы просто погибли.
— Но почему?
Король вяло улыбнулся и, пройдя по комнате достал из шкафа бумаги. Порылся в них. Вынул несколько листов.
— Если быть точным, то, по последним сведениям, в этом поселение… Ново-Архангельске, — медленно, по словам прочитал король, — проживает двести сорок семь человек. Из них более сотни — женщины.
— Чуть больше того, что я предположила, — пожала плечами королева. — Что это меняет?
— Указанные женщины — местные. Из ближайших племен. Их взяли в жены переселенцы. Став родственниками этим туземцам. А их там много.
— Наши солдаты не справятся с туземцами?
— Русские превратили этот маленькое поселение в большой рынок, куда приезжают на торг люди со всей округи. Они продают ножи, топоры, котелки, ткани и… оружие, много оружия. По сведениям, которые мне предоставили иезуиты, там только за минувший год было продано больше тысячи мушкетов. Огненными припасами они тоже торгуют широко и бойко.
— Опрометчиво, — нахмурилась королева. — Давать в руки туземцев хорошее оружие очень опасно.
— Да. Но уже сейчас, если мы попытаемся затеять военную операцию против этого поселения, то нам потребуются очень серьезные силы. Потому как местные туземцы выступят на их защиту. Без всякого сомнения они плохие солдаты. Но у них более тысячи мушкетов. И почти наверняка в открытый бой они с нами не пойдут, предпочитая засады и налеты. Это не считая того, что практически все мужское население поселения — военные поселенцы. Каждый из них умеет обращаться с оружием.
— Мы не в силах вывести из Мексики пятьсот или даже тысячу солдат?
— Можем. Но имеем при этом большие шансы потерпеть поражение. Даже отрядом в тысячу. И даже в две. Что влечет за собой очень серьезные проблемы с репутацией. Все ведь будут говорить, что это поселение защищала сотня бойцов, опуская туземцев в стороне
— Я не верю своим ушам… — покачала головой королева. — Ты серьезно?
— Это поселение укреплено. Русские об этом позаботились первым делом. Иезуит, побывавший там, очень неплохо его описал. Там стоит древесно-земляной форт о четырех бастионах. С достаточно высокими стенами, чтобы трудно было взять его наскоком. Ну в должной степени толстыми, требующими применения полноценной осадной артиллерии. У самих же русских там есть минимум восемь 6-фунтовых пушек. Стрелки же, по словам того иезуита, вооружены поголовно длинными штуцерами.
— Как же они там все это построили?
— А там нет ничего сложного и трудного, — кисло улыбнулся король. — Все эти толстые стены форта — просто земляной вал, укрепленный бревнами. Это вот так примерно выглядит, — произнес он, протягивая супруге листок. Там были нарисованы от руки, но вполне искусно, коробки срубов, идущих стеной, забитые изнутри землей.
Она глянула.
Покачала головой и вернула назад.
— Это имеет значение?
— Да, в общем-то нет. Главное — сам факт достаточно крепкого форта. Мы можем послать туда флот с тяжелыми орудиями. Но само укрепление находится на некотором удалении от берега. И с воды по нему стрелять не получится. Выгружать же артиллерию на берег крайне рискованно в силу лояльных русским туземцев.
— Я тебя правильно поняла? Мы не можем выбить оттуда русских?
— Мои генералы не уверены в успехе предприятия. Если очень захотеть, то мы сможем их разгромить. Но в этом случае, почти наверняка, нам придется понести очень серьезные потери. Проще договориться. Тем более, что у нас и южнее тех мест нет поселений. Те земли наши лишь формально, по сути же там живут туземцы своей жизнь. Многие из них даже не слышали о том, что они мои подданные.
Королева медленно прошлась по кабинету, поджав губы в этакую куриную жопку.
— Нельзя было с ними договариваться… никак нельзя. Разве что сговориться о том, чтобы они миром ушли оттуда.
— Отчего же?
— У Испании хватает земель, над которыми нет должного контроля. И что же? Теперь каждый сможет туда лезть, ставить крепость и объявлять своими владениями?
— Если бы англичане не оказались… хм… заняты на своем острове, я бы с тобой согласился. А так… — пожал плечами Филипп. — Французы так поступать не будут в силу обстоятельств. Португальцы не решатся. Голландцы? Тем более. Кто еще?
— Португальцы и голландцы теперь в военном союзе с Россией. Наглости может и прибавится.
— Такой поступок — есть нападение. Фактические открытие военных действий. А значит не является условием для вступления в силу устава этого оборонительного союза.
— Разве?
— Это было оговорено в заключенном мною с русскими договоре о разграничении интересов. Они там прямо прописали, что подобные поступки совершаются каждыми странами на свой страх и риск. И, если провоцируют военный конфликт, то считаются нападением. А значит каждая страна
