Прабхупада лиламрита - Сатсварупа дас Госвами

Теперь у Бхактиведанты Свами был поручитель. Оставалось получить паспорт, визу и разрешение Государственного банка на выезд. А еще — достать денег на билет.

Получить паспорт оказалось несложно — помог Кришна Пандит. К 10 июня документ был готов. Бхактиведанта Свами аккуратно вписал в него свой адрес («храм Радхи-Кришны в Чиппиваде») и имя отца («Гоур Мохан Де»). Он попросил Кришну Пандита оплатить ему билет в Америку, но Кришна Пандит отказался: он считал, что садху не должен ездить за границу, так как это противоречит принципам индуизма и, кроме того, слишком дорого.

С паспортом и приглашением Бхактиведанта Свами отправился в Бомбей — на этот раз не продавать книги и собирать деньги на их издание, а искать человека, который поможет еиу добраться до Америки. Он подумал и решил снова пойти к Сумати Морарджи. Свое приглашение он показал ее секретарю, господину Чокси. Тот очень удивился и решил доложить о нем госпоже Морарджи.

— Свами из Вриндавана снова здесь, — сообщил он. — На ваше пожертвование он издал книгу и теперь хочет поехать в Америку. У него уже есть поручитель. Он просит, чтобы вы отправили его на корабле «Синдии».

Госпожа Морарджи ответила:

— Нет, Свамиджи слишком стар, чтобы ехать в Штаты. Он ничего там не добьется.

Чокси передал Бхактиведанте Свами слова госпожи Морарджи. Бхактиведанта Свами выслушал его, но было видно, что он остался при своем мнении.

Сумати Морарджи хотела, чтобы он жил в Индии и завершил работу над «Шримад-Бхагаватам».

— Зачем ехать в Штаты? — говорила она. — Пусть закончит работу здесь.

Но Бхактиведанта Свами решительно настроился ехать. Он попросил господина Чокси попытаться уговорить Сумати Морарджи и даже подсказал нужные слова: «Я вижу, что этот джентльмен очень хочет отправиться в Америку и проповедовать там». Но госпожа Морарджи отказала и на этот раз:

— У Свами слишком слабое здоровье. Там ему будет холодно. Он может не вернуться на родину.

Она сомневалась, что ему удастся достичь чего-то серьезного; ей казалось, что американцы его не примут и вряд ли станут слушать.

Выведенный из себя неспособностью Чокси уговорить начальницу, Бхактиведанта Свами потребовал личной встречи с Сумати Морарджи. Его приняли. Убеленный сединами Бхактиведанта Свами решительно изложил свое требование:

— Я прошу выдать мне один билет.

Сумати Морарджи обеспокоенно спросила:

— Свамиджи, в столь преклонном возрасте вы взваливаете на себя такую ношу. Вы считаете, это нормально?

— Да, — твердо ответил он и поднял руку, словно пытаясь убедить сомневающуюся дочь, — это нормально.

— Известно ли вам, что думают об этом мои секретари? Они говорят: «Свамиджи едет в Америку, чтобы умереть».

Бхактиведанта Свами сделал такое лицо, будто старался опровергнуть нелепый слух, и продолжал настаивать на том, чтобы ему дали билет.

— Хорошо, — сказала она. — Получите разрешение от Государственного банка на выезд, и я отправлю вас на одном из наших кораблей.

Лицо Бхактиведанты Свами озарилось улыбкой. Сияя от счастья, он вышел из конторы, оставив служащих в недоумении.

Разрешение на выезд — еще одна формальность, которую должен пройти гражданин Индии, желающий выехать из страны. Это документ, который выдается Государственным банком Индии и подтверждает, что гражданин не имеет больших задолженностей перед индийскими банками. Чтобы его получить, требовалось время, к тому же у Бхактиведанты Свами еще не была готова виза. Все необходимые документы нужно было оформлять в Бомбее, но остановиться там было негде. Госпожа Морарджи согласилась разместить его в «Синдия колони», квартале, где жили служащие компании.

Он остановился в маленькой квартире, где не было даже мебели, взяв с собой только чемодан и печатную машинку. Все соседи, работники компании «Синдия», уже знали, что госпожа Морарджи посылает этого человека на Запад, и некоторых это очень заинтересовало. То, что, несмотря на свой почтенный возраст, он собирался проповедовать за границей, произвело на них огромное впечатление. Он был не простым садху, а ученым. Он рассказал им, что едет без денег, зато берет с собой несколько сотен экземпляров своих книг. В «Синдия колони» он вскоре стал знаменитостью. Ему приносили рис, сабджи, фрукты; приносили столько, что он не мог все это съесть. Он сказал об этом господину Чокси.

— Берите и раздавайте, — посоветовал Чокси. Тогда Бхактиведанта Свами стал раздавать остатки своей пищи детям. Кое-кто из взрослых приходил послушать, как он читает и комментирует «Шримад-Бхагаватам». Особое впечатление садху произвел на господина Васаваду, главного кассира компании «Синдия», и тот регулярно стал заходить к нему. Он купил книги Бхактиведанты Свами и читал их дома.

Квартира Бхактиведанты Свами выходила на ту же веранду, что и квартира, в которой жил служащий компании господин Нагараджан со своей женой.

Господин Нагараджан: Всякий раз, когда я проходил через веранду, он писал или повторял мантру. Я спрашивал его: «Свами-джи, что вы пишете?» Он, как правило, сидел у окна и переводил с санскрита.

Он дал мне две книги и сказал: «Дитя мое, если ты прочитаешь эту книгу, то поймешь». Дома мы устраивали беседы, и на них обычно сходились четыре или пять женщин из Гуджарата. На одной из лекций он сказал кому-то из них, что пробор сбоку это не очень хорошо. У каждой индийской женщины пробор должен быть посередине. Им очень нравились его лекции, и они слушали с постоянным интересом.

Каждый день он ходил в город, пытаясь как можно скорее получить визу и разрешение на выезд. Он продавал книги и искал спонсоров для будущих томов «Шримад-Бхагаватам». Господин Нагараджан пытался ему помочь. Он выписал из телефонной книги имена богатых бизнесменов-вайшнавов, которые могли бы изъявить желание помочь. По вечерам соседи Бхактиведанты Свами видели, как, смертельно уставший, он возвращается домой. Какое-то время он сидел тихо и, казалось, был подавлен, но вскоре выпрямлялся и с новыми силами приступал к работе.

Госпожа Нагараджан: Обычно, когда он возвращался домой, мы ободряли его: «Свамиджи, придет день, и вы достигнете цели». А он говорил: «Время еще не пришло. Время не пришло. Они все агьяни. Они ничего не понимают. Но я должен продолжать».

Иногда я шла мимо и замечала, что его чадар висит на стуле, а сам он сидит на подоконнике. Я спрашивала: «Свамиджи, сколько у вас было удачных встреч сегодня?» Он отвечал: «Не так уж много, и это очень печально. Завтра Кришна даст мне больше». Он продолжал тихо сидеть на подоконнике.

Через десять минут он пересаживался на стул и начинал печатать. Я удивлялась, как Свамиджи, который только что выглядел таким усталым, вдруг преображался. Даже когда он уставал, его это не останавливало. Он никогда не падал духом. И мы всегда воодушевляли его: «Если сегодня у вас не получилось, то завтра вы, несомненно, встретите кого-нибудь, кто поддержит вас». Мои подруги тоже приходили на его утренние и вечерние лекции и предлагали ему намаскар и фрукты.

Господин Нагараджан: Он был очень общительным и простым. Наши друзья иногда жертвовали ему несколько рупий. Он брал и говорил: «Хорошо. Это очень кстати». От нашего квартала до вокзала Андхери, что был в двух километрах, он ходил пешком, потому что денег на автобус у него не было.

Бхактиведанта Свами напечатал листовку под названием «Моя миссия», которую показывал влиятельным людям, собирая средства на издание «Бхагаватам». Текст листовки гласил, что сознание Бога — единственное средство от пороков современного материалистичного общества. Несмотря на научный прогресс и материальные удобства, мир полон беспокойств. Поэтому по всему миру необходимо распространять «Бхагавад-гиту» и «Шримад-Бхагаватам» — гордость Индии.

Сумати Морарджи спросила у Бхактиведанты Свами, не согласится ли он по вечерам читать для нее «Шримад-Бхагаватам». Он согласился. Каждый вечер, в шесть часов, она присылала за ним машину. Они шли в ее сад, и там он читал и комментировал «Бхагаватам».

Сумати Морарджи: Он приезжал по вечерам. Стихи «Бхагаватам» он пел на традиционный, размеренный мотив. Иногда он комментировал какие-то моменты: бывает, что, когда сидишь так и беседуешь, возникает много вопросов. Но комментарии его были основаны исключительно на «Бхагаватам». Итак, он сидел и беседовал со мной, а потом уходил. Он уделял мне время, а я слушала. Продолжалось это десять или пятнадцать дней.

Поддержка компании «Синдия» и поручитель в США — достаточно серьезные основания, и 28 июля 1965 года он получил визу. Но дела с разрешением на выезд шли медленно и даже угрожали срывом.

Шрила Прабхупада: Раньше ограничений на выезд не было. Но санньяси, таким как я, было очень трудно получить правительственное разрешение на выезд. Я подал заявление, но мне отказали... Тогда я пошел в Государственный банк Индии и обратился к одному служащему, господину Мартарчари. Он сказал мне: «Свамиджи, ваш поручитель частное лицо. Мы не можем на это пойти. Если бы вас пригласила какая-нибудь организация, тогда мы бы еще подумали. Но вас приглашает частное лицо, всего на месяц. А если через месяц вы попадете в беду и начнутся проблемы?» Но у меня все уже было готово к отъезду. Я спросил: «И что?» Он ответил: «Я решил не давать вам разрешения». Я запротестовал: «Нет. Нет. Не делайте этого. Дайте мне встретиться с вашим начальством. Так быть не должно».