Закатное солнце почти не слепило (СИ) - Губкин Артем

— Господи, какой трэш, — сказал Сергей, — Паха, помолчи.

— Знязакзосто не зазузаешь! — Не унимался толстяк, только теперь он огрызался сквозь крепко сжатые зубы.

— Пашка, что, уже полный рот сосисок?! — захохотала Таня, она чувствовала, как от смеха согревающие волны разливаются по телу. А может быть в этой зале пещеры было немного теплее, да и вода уже едва достигала колен, уносясь с эхами журчаний в темноту и не успевая пополняться через сузившуюся щель.

— Ай! — Испуганно вскричал Пашка, едва не сбросив с себя Ирку. Она заржала в полный голос:

— Это я тебе пальцы в ухо засунула. — Две малявки прыснули, безмерно довольные своим вкладом в фарс.

— Ребята, ну прекращайте, — умоляюще протянула Ира, хотя ей тоже было весело и от этого становилось теплее. — Мы неизвестно где и вокруг нас неизвестно что, а фонарики промокли. — Она безрезультатно пощелкала своим.

— У меня непромокаемый! — Гордо заявил Пашка и тоже заклацал кнопкой. Без всякого эффекта.

— Ты же его о бомжа разбил, теперь он протекает. — Напомнил Сергей.

— Ах, черт!

— Тсс! Я что-то слышу! — Насторожено прошептала Ангелла, чем мгновенно заставила всех замолчать и напрячься. — Кажется, оно приближается… Очень большое!

Ребята застыли, парализованные накатившим страхом темноты. Дверь за спиной перестала вибрировать, она полностью закрылась, отрезав поток воды и последние кванты света. Тишина и темнота стали ватными, хотелось пощупать руками глаза, чтобы убедиться, что они раскрыты.

— Оно близко! — Не скрываясь заголосила блондинка, чем повергла всех в шок. — БАААМ!!! — Заорала она и ей ответил истошный ор ребят, находящихся на пороге лютой смерти. — Ой, я не могу! — Ангелла ржала и топала ногами по залитому водой полу, она шлепала себя по мокрым коленям. — Я, я… ик! — Она начала икать. — Я вижу в темноте… ик! Здесь никого нет. У вас такие лица!

Она похохотала еще немножко и быстро успокоилась.

— Вы что, обиделись? — Весело спросила Ангелла, но ей никто не ответил. — Обиделись. — Констатировала она. — Кстати, Радость, стой спокойно, ты всё равно крадешься в угол. — Прокричала она так, словно звала с другой стороны пропасти. Ответило ей вполне соизмеримое усилиям эхо. По звуку воображение нарисовало внутренности собора.

Выходка Ангеллы высосала из ребят последние остатки энергии, они стояли в темноте понурые: слепые и беспомощные во власти непредсказуемой маньячки.

— Что за ключи у вас? — Спросила та деловым тоном.

— Нашли в душе. — Ответил Сергей.

— И вы тоже? — Удивилась Ира.

— И вы тоже в душ вдвоем ходите? — Удивилась Таня.

— Не всегда! — поспешно сказал Пашка. — Вообще редко.

— Цыц! — Пресекла балаган блондинка. — Отложим этот животрепещущий вопрос. Хотите, чтобы я поверила, что одинаковые ключи вам на голову свалились в разных душевых?

— Но это правда! — Таня попыталась вложить всю горячность правоты в свои слова. — Выдумать мы бы могли что-нибудь поинтереснее!

— Про душ — куда уж интереснее! — Съязвила Ангелла. — Но вопрос в другом: хотите, чтобы я поверила в эту чушь, не прибегая к пыткам?

— Она хочет заглянуть вам в мозги. — Донесся из темноты далекий голос Радости. — Не соглашайтесь.

— Как будто мне необходимо чье-то согласие, чтобы залезть в голову. — Гордость и высокомерие зазвенели бронзой в красивом голосе.

— Необходимо, если ты хочешь пополнить ряды своих преданных рабов-обожателей, а не сделать еще несколько полуживых идиотов.

— В принципе, — саркастично заговорила Ангелла, — есть из чего выбрать: раб, идиот или пытки. Нужен всего один. Кто?

— Я! — Браво заявил толстяк.

— Пашка! — Удивился Сергей. — Какого хрена такая храбрость?

— Она красивая. — Честно признался Пашка. — Я согласен её обожать.

— Пфф! — Громко фыркнула в темноте Хиз.

— Нет, это буду я. — Заявила Ира.

Танина челюсть с шумом отвалилась:

— У тебя тоже тайная страсть к щупальцам?

— Не совсем. Просто я смогу защититься от посягательств на собственную волю. Я же инопланетянка, помнишь?

— Все время забываю.

— Значит Ира. — Констатировала Ангелла. — Жаль, с толстячком было бы интереснее. Начинаем?

— Давай.

Не успели подростки застыть в напряженном ожидании, как блондинка-тиран сказала:

— Все понятно, действительно, на голову свалился.

— Ты в порядке? — Прошептала Таня Ире.

— В полном. — Ответила та тоже шепотом.

— На что это похоже?

— На яркий сон и сильное дежа-вю.

По плеску воды было слышно, как кто-то уверенно зашагал прочь от ребят. Зрячей была сейчас только Ангела, неужели она собралась просто уйти?

— Эй! — Окликнула её Таня.

— Ты куда? — Растерянно сказал Пашка

— А как же мы? — Жалобно запричитали малявки.

Шаги неумолимо удалялись и удалялись. Но вот раздался далекий щелчок и пространство залил белый свет, выжигая привыкшие к сумеркам, а потом и к полной темноте глаза. Ребята закрыли лица руками.

Зрение ещё не успело адаптироваться, когда все начали, щурясь, осматриваться.

Не пещера, а огромный зал, больше, чем в любом кинотеатре, сопоставимый по размерам с закрытым легкоатлетическим стадионом, на которых Хиз доводилось неоднократно бывать во время соревнований. Стены выложены крупными светло-серо-розоватыми ноздреватыми плитами, выпиленными из известняка с ракушками. Таня вспомнила, что точно такими же оформлен холл столовой в лагере. А в той параллельной столовой, где они встретили Рутса, даже пыли на плитах накопилось столько же. У дальней стены с темным бугристым экраном, или скорее сложным огромным табло, тянулись массивные столы — железные короба, крашенные в кондовый военный зеленый цвет. В центральной части этого «стадиона» было расчерчено что-то похожее на площадку для спортивных игр, только не вытянутую и квадратную, как в баскетболе или футболе, а идеально круглую, со множеством секторов внутри, не только радиальных, но и зональных, образующих сложный рисунок или, скорее, чертеж.

Задняя часть зала была свободна, у стены сгрудились промокшие ребята и смотрели на противоположный конец помещения, где за столами, сбоку от нависающего гигантского табло из пыльных цветных лампочек и трубочек рядом с панелью рубильников стояла довольная Ангелла.

На чисто вымытом потопом бетонном полу последние лужи стекали в узкие решётки, проложенные вдоль двух длинных стен.

И никаких больше дверей, кроме той единственной, что осталась за спиной, запечатанная механизмом и килотоннами воды. Наверное, пещера уже заполнена под потолок. Осознавая это стоять рядом с гермодверью было неуютно и даже страшно. Само пребывание в тупиковой комнате наполнилось тревогой и беспокойством, когда воображение рисует, как тишина разрушается вместе со стеной, а напор холодной воды мгновенно стирает пыль со стен и жизни нескольких человечков, запертых внутри.

Но стена стоит непоколебимо и нелепой кровавой царапиной висит на ней красный багор — длинный и заостренный, с хищным крюком приваренным у пики. Странно, что нет огнетушителя и треугольного ведёрка рядом.

Хиз перевела взгляд с багра на стоящую в другом конце комнаты Ангеллу и попыталась представить, как протыкает её. Сможет? Пожалуй, нет, даже если та будет стоять, задрав на животе футболку и уговаривать сделать это. Таня посмотрела на вожатых, вот они, рядом, с красивыми и неподвижными лицами манекенов. Моргнула Светлана, моргнула Маргарита — и всё, на большее они сами не способны. Таня снова посмотрела на пику, украдкой. Или всё-таки сможет? И каковы шансы против монстра? Смогла же она оглушить её палкой, потому что ходит на кэндо. Может быть справится и с багром, ведь не даром она лучшая в секции на уроках со-дзюцу — в искусстве владения длинным оружием.

Тане на секунду захотелось, чтобы ее родители узнали, в какой кошмар она попала, чтобы сказали: «Доченька, как же мы были неправы, когда хотели запихнуть тебя на английский и заставить ездить на занятия через полгорода! И как же ты оказалась мудра и прозорлива, когда в своем желании отлынить от иностранного, записалась в первый попавшийся кружок на районе». Хиз улыбнулась своим мыслям, стараясь больше не обращать внимания на красный пожарный инструмент. На всякий случай, хотя на самом деле не сможет она его воткнуть в живую Ангеллу — какого бы монстра та из себя ни строила. Даже рану в плече обезболила, а что касается мозгов вожатых: она же сказала, что через пару недель те будут, как новенькие. Через пару недель… Какой невероятный срок, почти абстрактный. Тут второй день в лагере никак не кончится. Или уже кончился? Таня подняла правое запястье с навигатором на ремешке. Бесполезная штука показывала 16 часов и больше ничего, ведь сигналам спутников ни за что не пробиться вглубь горы.