Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Мортон

Увы, конец этой трогательной истории оказался трагическим и неожиданным. Некий малограмотный фермер — не читавший газет, а потому не относившийся к числу поклонников Хуберты — увидел бегемота, плескавшегося в водах речки. Фермер вскинул свое ружье и произвел выстрел, который не только громом прозвучал по всему Южно-Африканскому Союзу, но и разнесся эхом по другим странам. Смерть Хуберты оплакивали по всему миру. Событие это обсуждалось в южно-африканском парламенте. Почившую бегемотиху называли не иначе как «символом Южной Африки», едва ли не национальной героиней. Злополучный фермер предстал перед судом по обвинению в несанкционированном отстреле королевской дичи и вынужден был заплатить значительный штраф.

А чучело Хуберты стоит в музее Кинг-Уильямс-Тауна и взирает на мир все с тем же выражением удивления и мягкой укоризны — как у человека, столкнувшегося с трагическим непониманием. Сколько раз нам доводилось видеть эту обиду на лице у человека, чьи мотивы были неверно истолкованы: «За что? Я же не собирался никому вредить… Мне просто было интересно».

Далее на своем пути в Ист-Лондон мне пришлось проезжать по территории, которая в середине девятнадцатого века стала ареной жутких событий. Здесь разыгралась одна из самых невероятных и трагических мистификаций в истории Южной Африки — история, известная под названием «убийство скота». Дело происходило на исконных землях коса вскорости после того, как они понесли очередное сокрушительное поражение в «кафрских» войнах. Жители приграничной полосы наслаждались непривычным миром и покоем, однако было ясно, что затишье долго не продлится.

Эпопея, о которой я веду речь, началась ранним утром 1856 года, когда четырнадцатилетняя девочка из племени коса отправилась на ручей за водой. Вернулась она в крайнем возбуждении и рассказала, что повстречалась с духами умерших предков. Она отвела на ручей своего дядю, главу местной общины, и тот тоже побеседовал с духами, которые объявили о своей ненависти к белым захватчикам и высказали пожелание, чтобы европейцев изгнали и «сбросили обратно в море». Духи пообещали вскоре вернуться во главе огромной армии воскресших предков. Объединив свои усилия, они избавят народ коса от ига белого человека и помогут ему вновь обрести было величие. Однако все это произойдет при соблюдении нескольких условий: прежде всего коса должны вырезать весь свой скот (он якобы нечистый, ибо выращен при помощи колдовства), кроме того, уничтожить все ямы для урожая и оставить незасеянными поля. Вот такие жесткие условия! Правда, духи обещали, что все жертвы окупятся сторицей: вместо забитого скота появятся новые небесные стада, пустые ямы чудесным образом наполнятся зерном, а поля снова зазеленеют и принесут небывалый урожай.

Вести о чудесном откровении распространились по округе с быстротой степного пожара. Вскоре объявились и другие пророки, которые говорили примерно то же самое. Безумие перекинулось на соседние племена, и разразилась тотальная катастрофа: на протяжении нескольких месяцев коса резали скот, безжалостно вытаптывали поля и уничтожали все съестные припасы. Одновременно одураченные люди строили просторные краали (дабы поселить туда обещанные небесные стада) и новые ямы для обильного урожая. Правительство предпринимало попытки остановить эту самоубийственную кампанию, но оказалось бессильным.

Был назван точный день, когда ожидалось исполнение пророчества — 27 февраля 1857 года. В этот день обещали самые необычные предзнаменования: солнце должно взойти красного цвета (некоторые провидцы поговаривали даже о двух солнцах), над землею промчится ужасающей силы ураган и проч. и проч. В несчастной разоренной стране — где повсюду валялись горы трупов животных, а над ними кружили разжиревшие стервятники — люди с надеждой и нетерпением ждали назначенный день. День гибели белого человека и торжества народа коса!

Накануне ажиотаж достиг своего пика: одни затворились в хижинах (дабы не быть сметенными вихрем), иные, напротив, провели всю ночь на улице, чтобы собственными глазами увидеть восход двух солнц.

И что же? Когда ничто из обещанного не реализовалось, племена впали в ужас от содеянного. Тысячи голодных, отчаявшихся людей снялись с мест и двинулись через границу Колонии — увы, не как завоеватели, а в надежде обрести хотя бы кусок хлеба. Кстати сказать, белые колонисты никому не отказывали в помощи. Но это было каплей в море и не могло спасти положения. По слухам, шестьдесят семь тысяч чернокожих погибли из-за разразившегося голода. Могущество коса было разрушено навсегда! По сути, целый народ, уверовавший в безумные пророчества, совершил акт самоубийства.

Поговаривали, будто это было подстроено самими вождями коса, которые таким образом — отрезав все пути к отступлению — надеялись подтолкнуть свой народ к решительному (и победоносному!) выступлению против белых захватчиков. Однако в таком случае непонятно, почему те же самые вожди не предприняли никаких военных приготовлений и не организовали выступление чернокожих.

Ист-Лондон — еще один городок, который с замечательной быстротой вырос в устье реки. Всего сто лет назад здесь простирался бескрайний буш, по которому протекала Буффало-Ривер. Сегодня тут построен современный речной порт и промышленные предприятия, и все это может считаться памятником упорству и целеустремленности колонистов.

По мере того как я удалялся от Грейамстауна, мое восхищение переселенцами 1820 года росло с каждой милей. Я легко мог себе представить, в каких условиях пришлось жить этим людям. Южноафриканский Фронтир в эпоху возобновлявшихся «кафрских» войн был полон опасностей, а противостояли им не профессиональные воины, а рядовые англичане — вчерашние фермеры или горожане, обремененные семьями и никогда прежде не державшие оружия в руках.

Итак, повторюсь: на месте Ист-Лондона простиралась голая африканская степь, когда в 1836 году в устье реки появился одинокий бриг. Приплыли на нем Джон Рекс, сын Джорджа Рекса из Книсны, а с ним один из переселенцев 1820-го, некий Джон Бэйли. Человек этот сразу осознал прекрасные возможности, которые обеспечивались необычайно удобным географическим положением, и поспешил водрузить на холме шест с британским флагом. Вначале Порт-Реке (а именно так его называли в первые годы) представлял собой обычную факторию. Джон Рекс время от времени наезжал сюда и вел торговлю с местными жителями. Судя по всему, он прекрасно ладил с кафрами. Рассказывают даже, будто те воздвигли для него каменное кресло на вершине холма, и Рекс, подобно венценосной особе, восседал в нем во время встреч с туземцами.