Фабио Капелло. Босс - Марк Райан

После 63-й минуты Бекхэм был заменен. Он посмотрел вверх, на трибуны, на свою семью и своих друзей, которые восторженно ему рукоплескали из ложи для почетных гостей. Но особенно трогательным и запоминающимся был тот факт, что французские болельщики также наградили английского героя овациями стоя, это было что-то, совершенно противоречащее столетней истории взаимного презрения. Было похоже, что популярность Бекхэма действительно универсальна, поскольку качество игры, показанное в этом матче, не заслуживала такой реакции 78 500 поклонников футбола. Французские болельщики могли позволить себе жест благородства. Матч закончился со счетом 1:0.

Капелло угрюмо фыркал, но Бекхэм, очевидно, не собирался позволять результату испортить ему вечер. «Никогда не думал, что достигну сотни, а если повезет, то и большего, – улыбался он. – В такой момент, когда твое имя упоминается вместе с именами сэра Бобби Чарльтона, Бобби Мура, Билли Райта и Питера Шилтона, чувствуешь особую гордость».

Анализ выступления команды, которая за все время матча произвела лишь один удар по воротом, который произвел Капелло, в то время выглядел весьма экстравагантным. «Я очень счастлив, – настаивал Капелло. – Я сказал игрокам, что, по моему мнению, наша игра улучшилась по сравнению с матчем со Швейцарией. Я увидел важные вещи. Мы хорошо владели мячом, разумеется, остаются несколько моментов, которые нам надо усовершенствовать, но, как я уже сказал, я счастлив. Я увидел хорошего Бекхэма, в хорошей форме, он мог бы играть дольше, но я заменил его, потому что хотел посмотреть и на игру других футболистов».

Позже Капелло подтвердит: «В раздевалке после матча я поговорил с игроками. Они были не слишком счастливы, но я сказал им, что я лично «очень счастлив». Они посмотрели на меня, думая, что я сошел с ума. Но мы 35 минут хорошо смотрелись в игре с командой, которая завершила Чемпионат мира на втором месте. Я хочу, чтобы в следующем матче мы играли так все 90 минут».

Это был ключевой момент, потому что игроки отчаянно нуждались в том, чтобы услышать что-то ободряющее. Капелло придерживался того мнения, что вы имеете наибольшее влияние на тех, кого способны одобрить, подобрав правильные слова, в критический момент. Он показал английской команде, какого прогресса они достигли, даже если большинству людей казалось, что там не было вообще никакого прогресса. Игроки должны были помнить об этом, особенно в моменты, когда вскоре они столкнутся со шквалом критики со стороны журналистов и так называемых футбольных специалистов.

Бывший английский тренер Гленн Ходдл лучше всех выразил чувство тех, кто смотрел этот матч. Он сказал зрителям Sky Sports: «Позитивного было немного, я бы сказал. В нашей игре не было воображения, и я уже долгое время не видел, чтобы английская команда создавала так мало моментов. Какие моменты были у нас за 90 минут? Возможно, один. Я думаю, в настоящий момент Капелло все еще не понимает английских футболистов, и вы не можете от него этого ожидать, это – побочная сторона приглашения в сборную иностранного тренера. Теперь нам потребуется время».

Алан Хансен подхватил тему на BBC TV: «Французы лучше владели мячом, и вот здесь и лежит проблема для Капелло, поскольку он пытается заставить сборную Англии играть в пас. Смотрите, тренер может дать вам определенные вещи: он может дать вам вдохновение, веру, уверенность, он может лучше организовать команду, но он не может превратить вас в сборную, хорошо играющую в короткий пас, если только у вас не припрятано где-нибудь восемь-девять игроков, которые очень хороши технически и уверенно владеют мячом. У Англии ничего такого просто нет». Англия могла бы это иметь, если бы прислушалась к пожеланиям Паоло Мальдини, которые он давал, еще будучи игроком Капелло, в 1995 году. Однако, возможно, потребуется еще 13 лет для того, чтобы необходимая нам философия дала свои результаты.

После поражения в Париже доверие болельщиком снова было протестировано, когда Капелло сделал перед прессой экстраординарное заявление. Фабио преподнес следующую теорию: Руни и Джеррард не могут играть за свою страну так, как играют за свои клубы, потому что в национальной сборной у них нет товарищей по команде, которые были бы способны добиваться от них самого лучшего, как это делает Криштиану Роналду в отношении Фернандо Торреса. Фабио заявил: «У меня есть Дэвид Бекхэм, а Руни может быть нашим Фернандо Торресом».

Все это вдохновило прессу на заголовки наподобие «Бекхэм – наш Роналду», которые сопровождались предположением, что Капелло начинает полностью терять нить реальности. Теперь странно вспоминать, как много людей в то время терялись в догадках, не совершила ли ФА ошибки, наняв слишком загадочного итальянца. А на горизонте собирались новые тучи.

Глава 24 Газетные заголовки и головная боль

Стого самого момента, как Капелло приехал на работу в Англию, было очевидно, что рано или поздно его отношения с Лучано Моджи начнут порождать вопросы, однако Фабио упрямо настаивал на том, что не собирается становиться человеком, который остается рядом с другом, только если у того все хорошо.

31 марта 2008 года история отношений этих двух людей привлекла к себе новые испытующие взгляды, поскольку Моджи был среди шести человек, оказавшихся под следствием по поводу оказания избыточного давления на игроков с целью заставить их сотрудничать с футбольным агентством GEA World.

Капелло, по всей видимости, демонстрировал свое теплое отношение к Лучано Моджи и другому бывшему директору «Ювентуса», Антонио Джираудо, в перерывах между судебными заседаниями. Джираудо не был одним из шести, против которых было заведено дело, но он все еще находился под шестилетним запретом на профессиональную деятельность за свою роль в Кальчополи. Возможно, Фабио просто испытывал облегчение, видя знакомые лица, после того, как выдерживал град вопросов, на которые искренне не знал, как ответить. Когда Капело просили поделиться деталями по поводу закулисной деятельности управления «Ювентуса» и GEA, он всегда отвечал, что либо он не знает, либо он не помнит.

В суде Капелло отрицал свою зависимость от директоров GEA, а также то, что на него оказывалось какое-либо давление со стороны менеджмента игроков во время его работы в «Ювентусе». Он полностью отрицал, что когда-либо имел отношение к трансферному рынку. Он говорил: «Я никогда не слышал, чтобы на игроков оказывалось давление, а также о каких-либо инцидентах, связанных с контрактами футболистов. И в «Роме» и потом, в «Ювентусе», я всегда занимался исключительно теми вещами, которые связаны с работой тренера. Я только составлял список желаемых покупок, остальное делал клуб: экономические аспекты никогда меня не беспокоили».

Фабио продолжал настаивать, что хотя в прошлом он и «слышал слухи» о том, что Лучано Моджи, генеральный директор «Ювентуса», был вовлечен в деятельность GEA, ему «ничего не было известно о конкретных отношениях между ним и агентством». Запись телефонного разговора между Капелло и Лучано Моджи, состоявшегося в 2004 году, доказывала, что Фабио мог знать, что Алессандро Моджи к тому времени уже играл значительную роль в управлении GEA. Но могло и оказаться, что Капелло просто предупреждал Лучано Моджи о надвигающемся расследовании просто потому, что считал того другом, и понимал, что расследование может затронуть другого члена семьи Моджи, его сына, Алессандро. Никаким законом подобное не запрещалось.

Давая свидетельские показания в суде в 2008 году, Капелло также преуменьшал значение его интервью, которое он дал в 2002 году Corriere dello Sport, еще будучи тренером «Ромы», в котором он критиковал создаваемый семьей Моджи конфликт интересов, а также практически монопольную позицию GEA на трансферном рынке. Он утверждал, что его критика не была основана на чем-то конкретном, что это был скорее тактический ход в поддержку его текущего клуба: «Я дал то интервью, потому что чувствовал, что будет правильным сделать что-то для «Ромы». Я знал о GEA, я знал, как много игроков притягивает это агентство». Но все, что знал Капелло о GEA, возвращаясь назад к 2002 году, было то, «что оно существует. Я даже не знал, кем конкретно оно управляется… Я сказал, что мне кажется странным существование компании, которая выступает агентом примерно сотни футболистов и нескольких тренеров, но я сказал это, потому что хотел сказать что-нибудь в пользу «Ромы», команды, которую тогда тренировал».

Государственный обвинитель, Лука Паламара, в 2008 году сказал о свидетельских показаниях Капелло следующее: «Мы упираемся в кирпичную стену умалчивания. В суде, однако, свидетели обязаны говорить правду, а не оперировать слухами или бесконечно повторять: «Я не знаю» или «Я не помню». Неожиданно Паламара предупредил Капелло, что собирается изучить записи его свидетельских показаний, а потом решить, не следует ли начать судебное разбирательство уже в отношении лично него. Бывший коллега Капелло по «Ювентусу», Антонио Джираудо, также был предупрежден, что может быть также обвинен в сокрытии от суда сведений или неполноте тех показаний, которые он дает.