Прекрасный каратель (ЛП) - Валенти Сюзанна

— Господи, черт… Дерьмо, — сказал Николи так, будто он ходил взад-вперед. — Ладно, ладно…

— Я знаю, что много прошу, но это единственный способ скрыть правду. Отец разозлится, но он примет это, если будет думать, что это твоё, — умоляла я.

— Конечно, — сказал он наконец. — Конечно, Слоан. Ты возвращаешься домой?

— Да, — сказала я, и мое тело обмякло от облегчения. — Спасибо, Николи. Я расскажу тебе все позже. О Рокко и… обо всем.

Я должна быть честной, я буду в долгу перед ним, если он собирался сделать это для меня.

— Хорошо. Твой отец едет домой. Я в офисе, но приеду через час. Если он узнает новость от доктора, скажи ему, что это мое, и я поддержу тебя, как только доберусь до дома.

— Я не могу сказать тебе, что это значит для меня, — сказала я, и мое сердце сжалось. Я всегда заботилась о Николи, хотя часть меня беспокоилась, что он всего лишь клон моего отца. Но он вовсе не был таким, и я никогда не отдавала должного этому.

— Я же сказал, что всегда буду рядом с тобой, — сказал он. — Я имею ввиду это.

Я кивнула, попрощалась и повесила трубку. Николи справится ради меня. Я всегда знала, что он хороший человек, но до сих пор не знала, насколько это глубоко. Он готов свернуть ради меня горы, всегда так было. И моя жизнь была бы намного проще, если бы я смогла полюбить его. Может быть, со временем я все же смогу…

Вскоре мы вернулись в поместье Калабрези, проделав долгий путь к кремовому каменному зданию, которое тянулось к бледному небу.

Я поспешила внутрь, мне нужно было побыть одной, чтобы все обдумать. Отцовской машины здесь не было, так что у меня было время подумать, что я ему скажу. Если доктор Дариелло уже сообщил ему, он, несомненно, мчится сюда, как летучая мышь из ада, чтобы накричать на меня или, может быть, спланировать смерть Рокко, решая, как он отрежет ему каждую конечность.

Я направилась наверх, и Коко подбежал ко мне, возбужденно прыгая у моих ног.

— Эй, парень. — Я подняла его с земли и крепко обняла, входя в свою комнату.

Я пощекотала ему шею и нахмурилась, когда мои пальцы зацепились за приклеенный к ней лист бумаги.

Что за черт?

Я отодвинула его шерсть, чтобы посмотреть на ошейник, и раскрутив маленькую записку, начала читать ее, пока Коко терпеливо ждал, наслаждаясь суетой, пока я держала его неподвижно.

Ненависть чертовски близка к любви, мой партизан. Я чувствовал к тебе и то, и другое. Я горел ненавистью и горел любовью, но один вел войну с другим и победил.

Прочти мое письмо еще раз и поменяй местами слова любовь и ненависть, чтобы узнать, что именно, я не могу рисковать, если твой отец узнает об этом, если он причинит тебе боль. РР

Позвони мне, если у нас когда-нибудь будет шанс. 202-555-0149

Мои губы раскрылись в неверии. Я побежала к мусорному баку, бросила его вверх дном и стала отчаянно искать письмо.

Нет нет нет, где оно? Где оно??

Со вздохом я нашла смятый комок, расправила его на полу и перечитала слова, меняя каждую любовь на ненависть и каждую ненависть на любовь .

Моей самой сладкой любви,

Я пишу это тебе потому, что не могу не написать. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы не дать тебе это понять. Я ненавижу, что ты ушла. Воистину, я ненавижу пустые комнаты, тишину, отсутствие тебя рядом со мной.

Я любил каждую минуту, проведенную в твоей компании, но ненавидел каждую секунду, когда причинял тебе боль, ломал тебя, проливал твои слезы. Мне нравится, что твоя душа — мое темное зеркало, и я ненавижу то, что больше никогда не проведу с тобой ни минуты.

Я так сильно полюбил тебя в последние несколько дней, что это раскололо мое сердце, сделав его кровавым и ранимым. Ненавидеть тебя было бы моей величайшей слабостью. Ненавидеть тебя было бы худшим, что мог бы сделать любой смертный, и я буду сожалеть о каждом моменте, проведенном с этим чувством.

Я буду любить тебя вечно, пока мое тело не превратится в кости.

От твоего кошмара, твоего монстра, твоей вечной любви,

Рокко Ромеро

Чистая радость наполнила мое сердце и разлилась по всему моему телу.

— Ты мудак, — рассмеялась я сквозь слезы. Потому что Рокко Ромеро вовсе не ненавидел меня. Уже нет. Он любил меня более страстно, чем я когда-либо знала, чтобы кто-нибудь любил меня. И хотя я злилась на то, что он сделал со мной, я не могла отрицать, что это все еще казалось самым лучшим в мире. Как будто у нас еще был шанс.

Моя рука упала на живот, когда я вытерла слезы.

Я должна сказать ему.

Я подумала о Ройсе, уверенная, что он снова даст мне свой телефон, если я попрошу. Этот шанс для нас с Рокко был так близок к тому, чтобы случиться. И теперь, когда в этом был замешан ребенок, я могла избавиться от злости в своем сердце против него. Он выглядел таким сломленным, когда сказал мне, что никогда не сможет создать собственную семью, но теперь… теперь мы могли создать семью вместе.

— Слоан, — хрипловатый голос отца донесся до меня, и по моей спине пробежала дрожь. — Что ты делаешь на коленях, как обычная уличная шлюха? Или это моя дочь сейчас?

Я повернулась и увидела его в дверном проеме. Я встала, чтобы не чувствовать себя такой маленькой под ним, и попыталась собраться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. В его дыхании чувствовался запах виски, а темнота в глазах говорила, что он был пьян в стельку и явно в ярости.

— Я только что разговаривал по телефону с доктором Дариелло, — холодно сказал он. — И угадай, что он сказал?

— Я беременна, — предложила я, отступая на шаг, когда он сделал шаг вперед. Мне придётся лгать достаточно долго, чтобы уберечь моего ребенка. Как только я смогу связаться с Рокко, он поможет мне убраться отсюда. — Но, отец, это не то, что ты думаешь. Это Николи, он скажет тебе…

Его кулак врезался мне в щеку с такой силой, что меня отбросило к стене.

Я застонала, подняв руку к своему пульсирующему лицу, и он бросился ко мне. Коко яростно тявкнул с кровати, и я попыталась сказать ему, чтобы он замолчал, но не смогла произнести ни слова. Если он привлечет внимание моего отца, он может убить его.

— Думаешь, я чертов дурак? — прорычал он, его едкое дыхание обдало меня, когда он наклонился к моему лицу. — Ты вернулась в мой дом, даже не сказав любезного слова. Ты пыталась сбежать той же ночью. Так что я предполагаю, что ты раздвигала ноги перед этим грязным куском грязи с первого дня, как он тебя забрал.

— Я не делала этого! — Я попыталась, и его рука сжала мое запястье так сильно, что я зашипела от боли.

— Отпусти, — потребовала я, прижимая ладонь к его груди и пытаясь удержать его, но это было все равно, что толкать кирпичную стену. Я знала множество монстров, но тот, кого я видела в глазах моего отца, был самым ужасным из всех. но тот, что смотрел из глубины глаз моего отца, был самым ужасным из всех, что я когда-либо видела.

— Думаешь, я позволю какой-нибудь отвратительной крысе Ромеро забраться под эту крышу и растить ее как моего внука?

Я подняла подбородок, краснея, когда он осмелился сказать это, как будто не он был самым большим лицемером в мире.

— На самом деле да. Потому что Николи не тот, кем ты его представил, папа? Это Анджело Ромеро.

Папа в шоке отпрянул назад, впервые в жизни выглядя взволнованным.

— Кто, черт возьми, тебе это сказал? — он попытался рассмеяться, но у него не получилось.

— Неважно, кто. Правда в том, что я знаю, кто он. Значит, ты всегда планировал, что я принесу крыс Ромеро в этот дом, не так ли?

Он нащупал пистолет на бедре, и ужас поглотил меня.

— Папа! — Я задохнулась, низко пригнувшись, когда он нацелил его на меня.

Он выстрелил в стену, а затем нацелился на Коко, который продолжал лаять как сумасшедшая.