Хроника великого джута - Валерий Михайлов

«Казахстанская правда», 22 мая 1932 года. Приветственная телеграмма т. Голощекину и Казкрайкому ВКП(б):

«Верному проводнику генеральной линии партии, под чьим руководством недавняя колония царизма – Казахстан – из отсталого района превращается в крупный промышленный и сельскохозяйственный центр СССР… Чимкентская горпартконференция шлет пламенный большевистский привет.

Да здравствует крайком ВКП(б) и его руководитель старший (так в тексте. – В.М.) большевик-ленинец товарищ Голощекин».

«Казахстанская правда», 17 июня 1932 года: «Японские крестьяне голодают. На нужде арендаторов наживаются кулаки-землевладельцы…»

В июне 1932 года Курамысов докладывал о посевной на алма-атинской партконференции:

«В Талды-Кургане додумались до обобществления пирамидальных тополей, растущих вокруг хат. И кое-где повырубили. Пришла одна красноармейка и заявила: половину тополей у нее истребили…»

Потом он сказал о газетной заметке, описывающей, как членам колхоза запрещали сеять огороды, а сельсовет слал записки: немедленно сдайте курицу, корову. И прокомментировал заметку: «Это было везде!»

Голощекин: «А он (показывает) даже все пасеки обобществил».

Курамысов: «Ведь это додуматься надо!»

20 октября 1932 года Голощекин выступал на собрании актива в Алма-Ате. К тому времени уже было принято решение ЦК ВКП(б) о животноводстве в Казахстане, точнее сказать, о том, что осталось от животноводства. Филиппа Исаевича отнюдь не смущало, что хозяйство разрушено:

«…ЦК одобряет линию крайкома в области перестройки казахского аула! (Бурные аплодисменты.)

…Чтобы понять, почему ЦК одобряет эту нашу линию, надо исходить не только из теоретических установок, но из того, что именно эта линия, это руководство крайкома дало в практике огромные достижения.

Наибольшие положительные результаты мы имеем в области земледелия. Несмотря на неурожайность в течение трех лет… посевная площадь выросла…

Но мы имеем и большие недочеты в качественном росте парторганизации, имеем значительные прорывы в хозяйстве, имеем продовольственные затруднения и экономические затруднения некоторой части казахского аула.

Мы этого не скрываем. Но некоторые люди, правые оппортунисты, великодержавные шовинисты и особенно националисты, эти совы, видящие только ночью, эти агенты классового врага, подбирают отдельные отрицательные явления против нашей генеральной линии… для борьбы против крайкома. Они влияют на некоторую часть наших рядов, ведя антипартийную, антисоветскую агитацию…

А бывшие вожди, которые в свое время боролись против ленинской линии в национальном вопросе, которые вели ожесточенную борьбу против крайкома еще с 1925 года, разместились вне Казахстана (Москва, Ташкент) и безнаказанно ведут свою разрушительную работу. Они изображают из себя народолюбивцев, либеральных дворян, которые за чаем, а иногда за водкой вздыхают о судьбе своего народа, ловят неопытных, неустойчивых студентов, отдельных товарищей, приезжающих из Казахстана, разлагают их, агитируют против крайкома, против нашей линии.

…Поэтому, продолжая идти по испытанному пути побед, подкрепленные постановлением ЦК от 17 сентября, мы должны в первую очередь побороть великодержавничество, национализм в наших рядах, должны побороть примиренчество, это обывательское болото, которое пособничает и содействует вредительской работе шовинистов и националистов». (Возгласы: «Правильно!» Аплодисменты.)

Голощекин заканчивал речь:

«Крайком партии, твердо проводя генеральную линию, добился крупных успехов в развитии Казахстана. (Бурные аплодисменты.)

Под руководством великого вождя, первого лучшего ленинца тов. Сталина будем шагать от победы к победе. (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию. Раздаются возгласы: «Да здравствует лучший ленинец т. Голощекин!», «Ура!», шумные, продолжительные аплодисменты)».

28 октября 1932 года «Казахстанская правда» писала:

«Крупнейшие успехи в области социалистического переустройства казахского аула, достигнутые под руководством крайкома во главе с тов. Голощекиным… являются фактом огромного исторического значения».

Живодерский цинизм речений отличал всю партийную верхушку, проводившую коллективизацию.

8 июля 1932 года в Киеве выступал на Всеукраинской конференции Молотов. Он говорил об огромной победе колхозов и назвал Украину одним из ярких примеров достигнутых успехов, «идущей в первых рядах социалистической переделки сельского хозяйства».

Каганович заверил, что украинская парторганизация под руководством товарища Сталина сумеет двинуться еще дальше вперед – «к новым величайшим историческим победам».

Звучали бурные аплодисменты.

На Украине в это время умирали с голоду миллионы людей. Украинские области были оцеплены войсками. Пулеметным и оружейным огнем чекисты, милиция сдерживали толпы разбредающихся истощенных людей, не давая им возможности спастись… По последним данным, там погибло от голода около 7 миллионов человек.

Цинизм поступков партийной верхушки превосходил их речения.

«Несмотря на страшный голод, Сталин настаивал на продолжении экспорта хлеба в страны Европы. Если из урожая 1928 года было вывезено за границу менее 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году – 13 миллионов центнеров, в 1930 году – 48,3 миллиона, в 1931 году – 51,8 миллиона, в 1932 году – 18,1 миллиона центнеров. Даже в самом голодном 1933 году в Западную Европу было вывезено около 10 миллионов центнеров зерна. При этом советский хлеб продавался в условиях экономического кризиса в странах Европы фактически за бесценок. А между тем и половины вывезенного в 1932-1933 годах за границу зерна хватило бы, чтобы уберечь все южные районы от голода.

А в Западной Европе со спокойной совестью ели советский хлеб, отнятый у голодающих и умирающих от голода крестьян. Все слухи о голоде в России решительно опровергались. Даже Бернард Шоу, который как раз в начале 30-х годов совершил ознакомительную поездку в СССР, писал, что слухи о голоде в России являются выдумкой и он убедился, что Россия никогда раньше не снабжалась так хорошо продовольствием, как в то время, когда он там побывал.

До сих пор никто не знает, сколько людей, умерло от голода в 1932-1933 годах. Многие исследователи сходятся на 5 миллионах. Другие называют 8 миллионов, и они, вероятно, ближе к истине. «Погибло больше, чем в 1921 году и чем в Китае во время страшного голода 1877-1878 годов…» – писал историк Рой Медведев.[314]

Это сообщение дополняется другим, недавним, сделанным журналистом Е. Александровым по материалам прошедшей весной 1992 года в Москве экспозиции «Земля. Голод. Реформы» в Музее революции, где состоялась встреча общественности с ведущими историками-аграрниками страны:

«В июне 1932 года Сталин, обосновывая в письме в Политбюро репрессивные меры, жаловался, что «десятки тысяч украинских колхозников все еще бродят по стране и разлагают трудящихся». Весной 1932 года государству пришлось выделить зерновым районам ссуду в размере 17 млн. центнеров. Сев был произведен, массового голода пока удалось избежать. Но люди пришли к новому урожаю в предельно истощенном состоянии. Как только колос начал наливаться, на поля ринулись так называемые «парикмахеры» – прежде всего матери, которые под утро шли стричь незрелые колосья, чтобы сварить из них хоть какую-то кашу и накормить детей… Так появился сталинский указ «семь-восемь» – от 7 августа 1932 года, предусматривающий смертную казнь за «хищение соцсобственности» (10 лет при смягчающих обстоятельствах). По указу «о пяти колосках», как его называли крестьяне, с августа 32-го по январь 33-го было осуждено 56 тысяч человек (из двух тысяч расстрельных приговоров более тысячи было приведено в исполнение).

Заготовительная кампания 1932 года шла на полное выметание зерна из деревни. Но план не выполнялся, да и не мог быть выполнен. Государство на этот раз заготовило 180 млн. центнеров, вывезло «всего лишь» 18 млн. центнеров, но не из гуманных соображений. Теперь, чтобы выжать хлеб, были использованы самые варварские административно-репрессивные методы. И начался массовый смертный голод. Историки называют различные цифры в диапазоне от 3 до 14 млн. жертв голода 1932-1933 годов. Большинство склоняется к оценке 4-7 млн. человек. К настоящему времени стали известны документы, позволяющие говорить о наличии у Сталина и его окружения преступного умысла. Более того, в стране имелись запасы хлеба, вполне достаточные, чтобы спасти людей. Это был в полном смысле организованный голод, возможно, самое страшное преступление Сталина против народов СССР. Можно предполагать различные мотивы сталинского людоедства, и коллективизация – не самый очевидный из них. Ведь молот голода ударил без разбора и колхозников, и неколхозников. Речь скорее шла об окончательном и бесповоротном укрощении крестьянства, которое еще не избавилось от вековой привычки самому решать, что, где и когда сеять…».[315]