Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг. - Ф. Сергеев

В прошлом специалист по рекламе Вольф сравнительно легко поднимался по служебной лестнице благодаря, как считали многие, способности оказывать влияние на людей и ладить с ними. Даллес пишет о нем как о человеке, который «способен был сдерживать свои чувства и поэтому обрел в нацистском созвездии темпераментных и бурных личностей особое место, нечто вроде положения министра без портфеля». Вольфа побаивались многие заправилы фашистского режима. Кальтенбруннер и особенно глава политической разведки Шелленберг недолюбливали Вольфа и втайне завидовали ему.

Любопытно в этом отношении свидетельство Шелленберга: «Когда я был откомандирован в поезд особого назначения к Гиммлеру в качестве будущего руководителя контрразведки страны, Гейдрих дал мне несколько советов. „Особенно, — говорил он, — обратите внимание на „Волчонка“, имея в виду генерала СС Вольфа. Без Вольфа Гиммлер редко что-либо предпринимал: все прежде обсуждалось с ним. Вольф, внешне очень импозантный, с хорошими манерами бывшего офицера абвера, вхожий в высшие круги общества, охотно использовался Гиммлером на представительских ролях. От него зависело, быть или не быть принятым у Гиммлера“[288].

В сентябре 1943 года Вольф был направлен в Италию в качестве главного уполномоченного СС при группе армий «Ц» и наделен правом именоваться личным представителем рейхсфюрера СС в Северной Италии. Он подчинялся непосредственно Гиммлеру. На Вольфа была возложена обязанность охранять и укреплять «порядок» на оккупированной гитлеровцами территории Северной Италии в «республике Сало» (марионеточное государство со столицей в североитальянском курортном городке Сало, основанное Муссолини с помощью штыков немецких оккупантов в сентябре 1943 года), простиравшейся от Неаполя до Бреннерского перевала. Фактическая власть в Северной Италии принадлежала не столько военному руководству, сколько службе СС, являвшейся беспощадным орудием подавления приобретавшего все больший размах партизанского движения и антифашистских сил в тылу. С этой целью крупные подразделения войск СС были расквартированы в Генуе, Милане и Турине.

Если германский посол Ран выступал в роли советника Муссолини по политическим и дипломатическим вопросам, то Вольф должен был стать наставником дуче в делах управления и поддержания порядка в стране. И не только наставником: Вольф имел строго конфиденциальное поручение Гиммлера, санкционированное Гитлером, пристально следить за действиями самого Муссолини, а также возглавляемого им правительства.

Но этим функции обергруппенфюрера Вольфа не ограничивались. Ему также вменялось в обязанность поддерживать тесное сотрудничество с генерал-фельдмаршалом Кессельрингом, командующим немецкими вооруженными силами в Италии. В связи с этим Вольфу был присвоен еще один чин — полномочного представителя немецких вооруженных сил в Италии и командующего тыловыми районами.

Это позволяло ему выступать арбитром при возникновении каких-либо споров о приоритете власти в Северной Италии между полицией, СС и военными властями. Словом, как писали о нем американцы, генерал СС Вольф был фактически самым влиятельным немцем в Северной Италии, в руках которого была сосредоточена огромная власть. Его высокому положению как нельзя более соответствовала помпезная обстановка мраморного дворца в Фаназано на озере Гарда, где он обосновался.

Доверие, которым пользовался Вольф у нацистской верхушки, в немалой степени базировалось на том, что он принадлежал к «старой гвардии фюрера» и уже в 20-е годы участвовал вместе с Гитлером в фашистских погромах в Мюнхене. Существенную роль сыграло здесь, очевидно, и следующее немаловажное обстоятельство, ставшее известным из документов, обнаруженных в папке «Личный штаб рейхсфюрера СС» федерального архива ФРГ. Гиммлер, как явствует из этих документов, был тесно связан с немецкими промышленниками и финансистами. Более того, для субсидирования СС и лично рейхсфюрера был образован «кружок друзей Гиммлера», объединивший около 50 представителей крупнейших монополий и банков страны. Начиная с 1932 года члены «кружка» регулярно переводили на особый счет «Р» миллионные суммы, оседавшие затем в карманах Гиммлера и иных высших чинов СС. Так вот, сбор «пожертвований» и их распределение среди эсэсовских бонз был поручен Карлу Вольфу, выступавшему, таким образом, в качестве доверенного лица монополий при Гиммлере и Гитлере.

… А теперь вернемся к началу самой операции, цель которой состояла в том, чтобы путем закулисных переговоров нацистов с Западом, с одной стороны, облегчить военное положение Германии, а с другой, как уже указывалось, — выиграть время для всемерного разжигания антисоветских настроений в правящих кругах США и Англии и подрыва антигитлеровской коалиции.

НА СЦЕНУ ВЫХОДИТ ПАРИЛЛИ

Основанная на документах и свидетельствах очевидцев предыстория этого дела такова. Вечером 25 февраля 1945 года один из руководителей швейцарской разведывательной службы поспешил в Люцерн, чтобы сообщить Даллесу и Геверницу важную информацию. Это был капитан Макс Вайбель, тесно сотрудничавший в годы войны с представителями американской разведки. «Когда в начале 1945 года УСС стало налаживать тайные связи с немецкими генералами, — пишет Аллен Даллес, — именно Вайбель оказывал нам серьезную помощь в установлении контактов, передаче сообщений, а также в таком деликатном деле, как переход через границу, который должен был осуществляться в условиях строжайшей секретности. Будучи высокопоставленным офицером генерального штаба, он имел право давать распоряжения пограничным властям пропускать в страну лиц, которые могли представить интерес для швейцарской разведки»[289].

Накануне профессор Макс Гусман, директор частной школы в Цюгерберге, близ Люцерна, свел Вайбеля с прибывшим в Швейцарию камергером папы римского, итальянским промышленником бароном Луиджи Парилли, до второй мировой войны представлявшим в Италии американскую фирму по производству холодильников «Неш-Колдвинейтор». Все, что удалось уяснить из непродолжительной беседы с бароном, — это то, что важные причины вынуждают его искать встречи с влиятельными представителями США. Он даже назвал имя Даллеса и решительно настаивал на том, чтобы Вайбель оказал ему содействие. Не желая сразу вступать в контакт с человеком, который «возможно, мало что мог предложить и выступал от себя лично, на свой страх и риск», Даллес поручил Геверницу выяснить, насколько это серьезно и кто может стоять за спиной Парилли.

Встреча Геверница с Парилли и Гусманом состоялась на следующий день в отеле «Швейцерхоф». Геверниц доложил Даллесу, что, по его мнению, Гусман и Парилли «мало походили на связных фельдмаршала Кессельринга и грозной службы СС в Италии». Попытка выяснить у Парилли, кого он, собственно, представляет и от чьего имени выступает, ничего не дала. Он всякий раз ловко уходил от прямого ответа.

В основном барон говорил об ужасах, которые придется пережить Северной Италии, если немцы, поддавшись «слепой жажде разрушения», «начнут мстить»[290]. В Швейцарию, но словам Парилли, его привело стремление предотвратить надвигающуюся катастрофу. Он доверительно сообщил, что угроза Гитлера «смести Италию с лица земли» не находит понимания у некоторых высокопоставленных нацистов и, как это ни парадоксально, даже у ответственных сотрудников службы СС. Больше того, кое-кто готов при определенных условиях саботировать проведение этой политики. Под нажимом Геверница Парилли назвал несколько имен. В частности, он упомянул своего давнего друга капитана СС Гвидо Циммера, возглавлявшего разведку и контрразведку в Генуе, а затем переведенного в Милан, одного из руководителей службы СС — штандартенфюрера Эйгена Дольмана и его начальника генерала Вольфа. Так впервые прозвучало имя Вольфа. Кое-что прояснилось: очевидно, кто-то из высшего командования СС был заинтересован во всем этом.

Слова Парилли поначалу не произвели на Геверница большого впечатления. Циммер, всего лишь капитан службы СС, вряд ли был тем человеком, который мог бы помочь добиться капитуляции немецких войск в Италии. А вот имя Дольмана, о котором Геверниц много слышал и раньше, уже кое-что значило. И совсем меняло дело упоминание о Карле Вольфе.

Геверниц решил сразу же внести ясность. Он сказал Парилли, что союзники могли бы начать переговоры о капитуляции с Дольманом и Вольфом, а еще лучше — с Кессельрингом. Парилли несколько растерялся, создалась заминка, и Геверниц готов был поверить, что шансы очень малы. Но Вайбель, настроенный более оптимистично, сообщил Парилли пароль, которым он мог бы воспользоваться для перехода границы, если ему вдруг потребуется предпринять поездку в Швейцарию еще раз.

Вернувшись в Италию 27 февраля, Парилли сразу же направился в Милан к Циммеру, чтобы проинформировать его о результатах поездки. Циммер созвонился с Дольманом, тот прибыл в Милан на следующий день и лично беседовал с Парилли. Посчитав сообщение чрезвычайно важным, Дольман попытался немедленно связаться с Вольфом, но тот находился на совещании в штаб-квартире Кессельринга в Рекоаро. Тогда Дольман сообщил начальнику полиции и охранной службы СС генералу Харстеру в Верону, что Парилли удалось «выйти на американцев». Совещание у Кессельринга к этому времени уже закончилось, и Вольф выехал в свою штаб-квартиру в Фазано. Харстер помчался на полицейской машине навстречу Вольфу и, перехватив его по дороге, рассказал о своем разговоре с Дольманом. Сообщение настолько заинтересовало Вольфа, что он попросил Харстера разыскать Циммера и его начальника Рауфа и передать приказ немедленно прибыть в Фазано.