Крест и крыло - Галина Дмитриевна Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Намекаешь на оптовую закупку носовых платков?
– А еще есть и Алина Михайловна…
Шарль закатил глаза. Про Юлину мать ему вспоминать не хотелось. Он отлично понимал – первым вопросом тёщи будет Костя, вторым – Юля, а третьим – он. И уже не для расспросов. Может, лучше заказать доспехи?
На фирме царила истинно английская атмосфера. Туман уныния, смог тоски и слякоть слез. Рыдали девочки в диспетчерском отделе, тосковала в полном составе бухгалтерия, вытирала, не скрываясь, слезы секретарша Константина… Шарль мимоходом коснулся ее плеча.
– Держитесь, Софья Петровна. Нам всем тяжело. Но если и вы согнетесь, кто же нам поможет выдержать.
– Но… – всхлипнула несчастная женщина, – Но Константин Савельевич…
– У него еще осталась внучка. И жена. И мы не имеем права сдаваться. Мы должны отстоять его фирму. Его детище.
Секретарша еще раз всхлипнула.
– И мы должны продолжать работу. Что у нас было последнее? Контракт по поставкам запчастей?
– Да. Нам предоставили несколько вариантов, но Константин Савельевич пока не принял окончательного решения.
– Тогда поступим так. Со мной есть неплохие юристы. Костя выписывал на меня доверенность на управление делами фирмы. Поэтому я пока буду продолжать работу. А вас попрошу обзвонить все отделы и объявить об этом. Смерть капитана не должна приводить к потере корабля. И точка.
– Но вы как…
– Я, как Юлин муж. Вы знаете, что Юлина мать тоже в больнице. В нее стреляли. Юля сейчас там же. С нервным срывом. Сами понимаете, такой кошмар…
– Бедная девочка.
– С бедной девочкой вчера случился почти эпилептический припадок. Был врач, сказал, что несколько дней ей нужен полный покой и никаких таблеток. Но дома это нереально. Там ее замучают звонками. Поэтому Юля пока лежит в клинике. А я пока займусь самым важным. То есть похоронами Кости. Пожалуйста, созвонитесь с полицией, узнайте, когда нам отдадут тело, и найдите хорошее похоронное бюро. Саму церемонию предлагаю назначить на послезавтра. Если Юля сможет – она будет присутствовать…
– Но… – заикнулась было Софья Петровна.
Дракон поднял руку.
– Пожалуйста. Я все понимаю, но, если нервы Юле не позволят… пусть она помнит дедушку живым и веселым. А не страшную маску в гробу.
Секретарша закивала. И Шарль облегченно выдохнул. Теперь хоть что-то будет под контролем.
– Я – в кабинет. Работаю с бумагами. Постарайтесь меня не беспокоить. Хорошо?
– Хорошо… Александр Данилович.
– Просто Саша. Для вас – только Саша, договорились, тётя Соня?
Софья Петровна всхлипнула. Костя прозвал ее так еще десять лет назад. И теперь… она не ожидала услышать.
Пока не началось слезоразлива, Шарль подмигнул ей – и быстро скрылся в кабинете. Перевел дух. Что ж. Первый шаг сделан.
А ему пока надо заняться почтой. И электронной, и бумажной. Той, которую сложила на Костин… черт, теперь – ЕГО стол верная Софья Петровна.
Дракон и занимался. Он знал, что юристы сейчас сидят в юридическом отделе фирмы, что бухгалтер, выделенный Мечиславом, терроризирует бухгалтерию… ничего. Перетерпят!
Главное – не дать Костиному делу развалиться. А все страдания – побоку! Ему бы это понравилось…
От писем его отвлек писк селектора. Дракон поднял брови и надавил на клавишу. Интересно, что случилось? Пожар? Потоп?
– Что?! Ах ты… и…!!!
Шарль хлопнул глазами. А потом перевел взгляд на селектор. Видимо, Софья Петровна держалась до последнего. А потом нажала клавишу.
Так, теперь прибавить громкость. И на всю приемную громом небесным:
– Софья Петровна, что это за хулиганье?!
Ага, размечтался. Громы небесные только на праведников действуют. А остальные люди чихать на них хотели. Восемь раз.
– Это я – хулиганье?! – раздался в селекторе визг. – Ах ты наглец! Его в семью приняли, из дерьма вытащили…
Дальше Шарль уже не слушал. Потому что узнал голос.
Опомнился он, только осознав, что стоит в приемной и держит на весу багрового и задыхающегося Васисуалия.
– Твою… жизнь! – выругался дракон. Убивать сейчас… ему хотелось. Но лишние проблемы с законом были не ко времени.
– Софья Петровна, как ЭТО пролезло на фирму?
– Это – родственник, – проинформировала секретарша. – Охрана пропустила.
– Позвоните охране и передайте, что если еще раз такое повторится – уволю к чертовой матери.
– А сейчас?..
– Сейчас я сам разберусь.
Шарль поудобнее перехватил тушку родственника и бодрым шагом направился по коридору. Ста килограммов живого и активного мяса он особо не замечал. Дракон мог вообще пронести его в одной руке. Но зачем привлекать лишнее внимание к своей силе?
Васисуалий сначала пытался продышаться – воротник сильно пережал ему горло, потом принялся что-то сопеть, но Шарль не обращал внимания.
Вот и выход. Ногой распахнуть дверь и кивнуть охране, чтобы отошли в сторону. За воротами… есть!
Они стояли именно там, где он помнил. Четыре веселеньких голубеньких мусорных контейнера. С надписью «Мусор-плюс».
Вот и будет им… плюс!
Васисуалий, не успев ничего вякнуть, отправился в крайний контейнер. Вверх ногами.
– Еще раз появишься – в канализацию спущу, – проинформировал дракон. И не заботясь более о родственничке, направился к воротам фирмы.
Охрана смотрела с явным уважением. Сотрудники выглядывали из окон. Торжественный марш заметили многие.
Шарль подумал, что по «Леотрансу» пошла гулять очередная легенда.
Ну и пусть.
Косте бы понравилось…
* * *
Леонид смотрел на мертвенно-бледное Алино лицо. Сейчас у него была возможность сидеть рядом с любимой женщиной и хотя бы просто держать ее за руку.
Аля была холодна и неподвижна, как камень. И о том, что она жива, говорил лишь писк приборов и едва уловимое дыхание.
Выживет ли она?
Обостренным чутьем оборотня Леонид ощущал в ней изменения, ощущал звериное начало, кровь оборотня, свою кровь… но выдержит ли она? Оборотничество не слишком безопасно. Из десяти при первой трансформации умирают двое. А она еще ранена и ослаблена.
Но что ему еще оставалось?
Так она умерла бы почти сразу.
С его кровью – она жила уже второй день. Плохо ли, хорошо ли, но жила!
Дышала, что-то слышала, что-то ощущала… Господи, только бы она выжила…
Леонид в жизни не был суеверным, но ради Али он готов был даже собственноручно построить церковь! Или снести. Лишь бы жила.
Лишь бы была…
Пусть не с ним, пусть даже с кем-то другим, я не стану ее удерживать, но пусть – живет! Пусть дышит, пусть смотрит на солнце, наслаждается пением птиц и запахами леса, воспитывает дочь…
Дочь…
Леонид поморщился.
Юлю так и не нашли. Медведиц допрашивали. Рокин пока был без сознания. Федор что-то ввел
