Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления - Дэвид Гранн

В 1963 году «Сатердей ивнинг пост» писала: «Официальные лица уже не скрывают своих связей с преступным миром. Рэкетиров берут под арест крайне редко, еще реже судят, а уж о суровых приговорах мы и вовсе забыли». Тогда-то у региона и появилось прозвище Краймтаун. Так окрестили его газетчики.

К 1977 году война между мафиозными кланами достигла крайнего ожесточения. Джой Наплз и Ленни Стролло, за спиной которого стояла питтсбургская «семья», сражался против братьев Караббиа, Чарли и Орли по прозвищу Крабы, которых поддерживал Кливленд.

— Чуть ли не каждое утро, садясь в машину и включая радио, ты слышал об очередном убийстве, — рассказывал мне агент ФБР Боб Кронер.

Сначала погибли двое мелких преступников, Спайдер и Пипс; затем водителя Наплза пристрелили в тот самый момент, когда он менял колесо на подъездной дорожке у дома своего босса; затем у входа в дом был изрешечен пулями приятель Пипса. Далее, в мусорном ящике был обнаружен труп Джона Магда с обмотанной скотчем головой. Букмекер, переживший уже одно покушение (ему подложили бомбу), был ранен насмерть пулей снайпера, когда сидел вместе с женой перед телевизором. Затем настал черед Джоя Дерозе-старшего — он принял смерть вместо своего сына Джоя Дерозе-младшего, убийцы на службе братьев Караббиа; но спустя несколько месяцев покончили и с младшим. «Боже, они убили Джоя», — рыдала его подружка, услышав от полицейских, что машина Джоя сгорела на проселочной дороге между Кливлендом и Акроном.

В 1976 году Кронер прибыл в Янгстаун. Кронер был сыном полицейского. Он рос в Питтсбурге и неплохо играл в баскетбол, хотя ростом не дотягивал до профессионалов. В ту пору ему было двадцать девять лет, на федеральной службе он состоял недавно, был женат. Прежде чем Кронер устроился на работу в ФБР, он преподавал математику в старших классах, но подобно своему отцу мечтал служить закону. Он как-то сказал репортеру: «Я с малолетства восхищался отцом, потому что его все уважали. Куда бы мы ни пошли, на него оглядывались».

Среди полицейских и агентов ФБР, работавших в долине Мэхонинг, Кронер заметно выделялся: высокий, худощавый, интеллигентного вида. В этом провинциальном городке многие ходили в рабочих комбинезонах и сапогах, а он носил блейзер и мокасины.

Его предшественника подозревали в коррупции. Это подтверждалось информаторами и данными собственного расследования. Тем не менее этот человек, к вящей радости мафии, был назначен шефом полиции Янгстауна.

К удивлению местных полицейских, Кронер отказался играть в эти игры. По-видимому, единственной его вредной привычкой было курение. Он целыми днями безвылазно сидел в своем прокуренном кабинете, слушая пленки с записями разговоров между членами мафиозных группировок. Он приставил хвосты к автомобилям, на которых разъезжали гангстеры, и затребовал данные об их легальном бизнесе. Вскоре в семействе Стролло его уже называли не иначе как «засранец».

В декабре 1980 года Чарли Краб, глава кливлендской партии, бесследно исчез, а вслед за этим Кронер явился с обыском в дом к одному из наиболее известных в городе наемных убийц. Кронер с партнерами тщательно обыскали каждую комнату. В кабинете почему-то обнаружили хлебницу. В ней среди плесневелых кусков хлеба была аудиокассета. На ней услышали мужские голоса. Один говорил: «Этот засранец тени своей боится», а другой: «Или ты с нами, или сыграешь в ящик».

Два голоса Кронер опознал сразу: это были Чарли и его брат Орли. Однако на пленке звучал еще один голос, который тоже показался Кронеру знакомым: вроде бы он слышал его по радио и телевидению. Наконец его осенило: это говорил Джеймс Трафикант, шериф Янгстауна.

Позднее Кронер с партнером, по наводке информатора, вскрыли банковский сейф сестры Караббиа и нашли там аналогичную аудиокассету вместе с написанной от руки запиской. В записке было: «Если я умру, отправьте эту кассету в Вашингтон в ФБР. Чувствую, из-за этого меня преследуют… Молюсь и прошу Господа защитить мою семью».

Вернувшись в штаб-квартиру, Кронер вместе с коллегами прослушал голоса на пленке: мафиози спорили о том, кого из политиков успела перекупить соперничавшая с ними питсбургская «семья».

— Неужели они всех их заполучили на хрен?! — возмущался Орли.

— Его точно купили, я знаю, — сообщил Трафикант об одном известном политике.

— Без вопросов, — подхватил Чарли.

— Всех я не знаю, — подумав, сказал Трафикант. — Но их там полно.

Поскольку конкуренты из Питтсбурга привлекли на свою сторону многих политиков долины, кливлендской группировке требовалось что-то им противопоставить. Судя по этой записи (скорее всего, ее сделал Чарли Краб на двух встречах во время кампании 1980 года по выборам шерифа), кливлендские решили купить Трафиканта.

— Я человек надежный, черт побери, — заявил Трафикант братьям Караббиа. — Я буду верен вам. Мы заполучим их бизнес, и он будет ваш. Я же прекрасно понимаю, за что мне платят.

Сговорились таким образом: Трафикант получил более ста тысяч долларов от кливлендской группы на свою избирательную кампанию, а за это обязался использовать свои полномочия шерифа, чтобы крышевать рэкет братьев Караббиа и давить их конкурентов.

Чарли сказал Трафиканту:

— Твой дядя Тони был моим корешем, ты нам все равно что брат, так что смотри, не делай ошибок.

Трафикант заверил своих спонсоров, что он вполне надежен, а если какой-нибудь из его подчиненных осмелится нарушить этот договор, «всплывет кверху брюхом в реке Мэхонинг».

Судя по этим аудиозаписям, беспокоился Трафикант не столько по поводу лояльности своих подчиненных, сколько из-за отношений с питтсбургской мафией. Чарли напомнил ему, что Трафикант получал деньги также из Питсбурга, около шестидесяти тысяч долларов. Первый взнос сопровождался запиской: «Будь нашим другом».

И вот теперь кандидат на должность шерифа решился предать питтсбургскую «семью». Он даже передал часть полученных из Питтсбурга денег Чарли Крабу, чтобы доказать свою лояльность. Но он прекрасно понимал, как дорого ему придется заплатить, если это станет известно питтсбургским.

— Слушай, Чарли, я не хочу сдохнуть через полгода, — предупредил он сообщника.

Аудиозапись поведала Кронеру и его сотрудникам, какой план разработал Трафикант, чтобы обезопасить себя от питтсбургской мафии и тех представителей власти, которые работали на эту группировку.

— Вот смотрите, — рассуждал Трафикант, — они уже добрались до судей и получают все, что им нужно. Но шериф не ихний, вот в чем наше преимущество.

Трафикант собирался в тот же день, когда он принесет присягу и вступит в должность шерифа, предъявить часть денег, полученных от питтсбургской группировки, и арестовать их за попытку подкупа должностного лица. Вместе с Крабами он репетировал, что следует говорить, если власти все же раскроют их сговор:

— Я скажу: я так обозлился на всю эту коррумпированную систему, что обратился к вам и спросил, не поможете ли вы мне разорвать эту сеть. А вы ответили: «Поможем, конечно». Вот что вы будете говорить в суде.

— И Орли тоже? — заколебался Чарли. — У него сердце больное.

— Слушай, я же не просто так болтаю, — разгорячился Трафикант. — Если они на меня наедут, я их прикончу. — Он сам был заворожен дерзостью своего плана и прибавил: — Эх, если б я это сделал…

— Мог бы в губернаторы избираться, — подхватил Чарли.

И все трое захохотали.

После того как пленки прослушало руководство Кронера, Трафиканта вызвали в штаб-квартиру ФБР. До того момента Кронеру не доводилось встречаться с местным шерифом, и теперь он внимательно всматривался в мужчину, основательно усаживавшегося на стул. Трафиканту исполнился сорок один год; в свое время он работал на металлургическом заводе и впечатление производил солидное: широкие плечи, густые темные волосы (потом выяснилось, что это была накладка).

Кронер припомнил, что видел Трафиканта в игре, когда тот был квортербеком в команде университета Питтсбурга. Вербовщик НФЛ как-то заметил, что Трафикант «в решающий момент игры» непременно «захватывает мяч и несется с ним, сшибая всех на пути».

О том, как проходила беседа с Трафикантом в ФБР, показания расходятся. Под присягой в суде Кронер и другие агенты сообщили: они спросили шерифа, проводит ли тот расследование организованной преступности в долине, и Трафикант ответил, что этим не занимается. Далее Кронер спросил, известны ли Трафиканту Чарли и Орли Крабы. Трафикант сказал, что слышал о них, но не более того.

— Никогда с ними не встречались? — уточнил он.

— Нет, — повторил Трафикант.

— И денег от них не получали?

— Нет! — еще раз подтвердил Трафикант.

Тогда Кронер включил кассету:

Трафикант: Они дали шестьдесят тысяч долларов.