«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо - Владимир Пещерский

—  Думаю, вы заплатили не из своего кармана, — ворчливо заметил Редер, пряча гонорар.

ПАМЯТЬ СЕРДЦА

Погибшие герои-антифашисты из организации Шульце-Бойзена — Харнака попытались тем не менее рассказать правду о себе и своем времени. Оставшиеся в живых родные и близкие казненных, пережившие ужасы нацистского террора антифашисты собрали письма, записки, различные документальные материалы о своих товарищах-подпольщиках, выступили с воспоминаниями и рассказами о тех, кому они верили, кого бесконечно любили и с кем шли до конца.

Тяжело переживала потерю сына Харро его мать Мари Луиза, урожденная Бойзен. Она питала к своему первенцу нежную любовь, гордилась им. «Почему судьба так нелепо и жестоко распорядилась, что первым ушел из жизни он, мой горячо любимый Харро, полный сил, надежд и желания сделать что-то значительное и полезное? Почему не я первой покинула этот свет?» — задавала себе скорбный вопрос мать, перечитывая последнее письмо Харро, написанное им перед казнью.

Как всякая мать, она готова была пожертвовать собственной жизнью, чтобы спасти сына. Со слезами на глазах читала и перечитывала его последнее письмо. В нем были такие строки:

«...Я мысленно возвращаюсь к той содержательной и прекрасной жизни, за многое в которой я благодарен вам, что так и не было вознаграждено.

...До последнего мига буду помнить я последний взгляд отца. Думаю о слезах моей дорогой маленькой мамы, которые ей придется пролить на Рождество.

...А теперь протягиваю всем вам руку и окроплю это письмо одной-единственной слезой; пусть она скрепит его как печать и послужит залогом моей любви к вам».

Глаза матери туманились, а губы беззвучно шептали: «Харро, но почему же все так случилось? Есть ли справедливость на Небесах?»

Отец Харро Шульце-Бойзена, капитан второго ранга, происходил из элитных кругов Пруссии. Почти все его предки за последние двести лет были судьями, профессорами университетов, священниками, военнослужащими, занимали важные посты при прусском королевском дворе. В семье хранились портреты одного из старейших предков — шталмейстера Фридриха-Вильгельма Первого и учителя верховой езды Фридриха Второго шевалье Саймсона (в свое время он, гугенот, перебрался из Франции в Пруссию, спасаясь от религиозного преследования). Дед Харро возглавлял престижную Королевскую французскую гимназию в Берлине.

Мать Харро Мари Луиза была дочерью рано умершего адвоката Бойзена. Последний состоял в родстве с Фердинандом Теннисом, основателем немецкой социологии, социал-демократом по убеждениям, одним из первых в Германии высоко оценившим труды Карла Маркса и выступившим с критикой философии Ницше.

По отцовской линии семья была в родстве с гросс-адмиралом Альфредом фон Тирпицем.

Однажды, перечитывая в очередной раз письма сына, мать обратилась к супругу:

—  Не показать ли нам записки Харро опытному человеку?

—  Ты хочешь сказать — графологу... Но зачем? Что он нам может поведать больше того, что мы сами знаем о нашем сыне?

—   Все же существует некая загадка: почему Харро пошел своим путем, почему не остался с нами? Что дало ему силы держаться до конца?

—  Может быть, ты права, — не сразу ответил Эрих Шульце. — В ближайшие дни так и поступим.

В нацистской Германии прорицатели, звездочеты и гадалки жестоко преследовались: был один ясновидец — фюрер, и никто не смел с ним соперничать. Родители Харро совершили свой визит тайком. Просмотрев письма и записки Харро, прорицатель задумчиво произнес:

—    Могу с уверенностью сказать, что обладатель этого почерка готов идти к намеченной цели, какие бы трудности ни стояли на его пути. Самые тяжелые и гибельные последствия, знай о них он, не изменили бы его намерений. Это кипучая, деятельная натура, предпочитавшая действие пустому созерцанию или бесплодному ожиданию. Это был мужественный человек, и никакие опасности не страшили его.

Задумчивые и потрясенные родители Харро Шульце-Бойзена возвратились домой. Но для Мари Луизы этот визит не прошел бесследно и послужил толчком к дальнейшей работе мысли. Она принялась собирать и систематизировать все письменные материалы Харро, а в дальнейшем и свои собственные, письма Либертас, письма мужа.

Эльза Бойзен, ее сестра, спросила, зачем она это делает.

—  Необходимо рассказать о нашем Харро правду, опровергнуть возведенную на него ложь и клевету.

— Даже если мне удастся написать такую книгу, — заметил Эрих Шульце, — то вряд ли найдется издатель в Германии, который согласится выпустить ее в свет.

В 1947 году в Дюссельдорфе тем не менее появилась книга Эльзы Бойзен «Портрет борца за свободу», подготовленная к печати теткой Харро. В книге отмечалось, что детей в семье Шульце-Бойзен воспитывали в духе верного служения отечеству, самопожертвования и скромного образа жизни. Много интересного говорится в этой книге, которая если полностью не разрушила предрассудки, сложившиеся вокруг имени X. Шульце-Бойзена, то нанесла по ним чувствительный удар. Кое-кто пытался представить ее панегириком по ушедшему в расцвете сил молодому человеку, но это была неудачная попытка.

В том же 1947 году появился труд Фалька Харнака, брата Арвида Харнака, «Другая Германия. Краткое сообщение о немецком освободительном движении», в котором автор отбросил карикатурное представление о берлинских антифашистах и показал их истинный характер. В то время это был смелый поступок: серьезное исследование убедительно опровергало неонацистов и поборников «холодной войны», извращавших характер борьбы антифашистов.

Фальк Харнак, родной брат Арвида Харнака, унаследовал от матери склонность к искусству, восприятие событий не холодным умом, а горячим сердцем. Это не означает, что он не обладал аналитической чертой ума и был не способен к трезвому анализу фактов. В своем труде брат героя-антифашиста показал, что способен свободно мыслить как эмоциональными, так и логическими категориями.

Фальк избрал путь свободного художника и трудился главным образом как театральный режиссер. Но оказалось, что он наделен и даром красноречия. Когда в 1948 году в Ганновере было открыто Общество изучения другой Германии, основанное некоторыми участниками выступления против Гитлера 20 июля 1944 года, Фальк Харнак был приглашен на его открытие в качестве одного из почетных гостей и докладчиков. Из выступления Фалька Харнака следовало, что, находясь в тяжелых условиях тюрьмы, его брат Арвид сумел дать знать, что опасность подкралась к двоюродному брату Эрнсту фон Харнаку, участнику заговора против Гитлера. После провала покушения на фюрера Эрнст фон Харнак был арестован и расстрелян.

Арвид подал Фальку тайный сигнал, что беда угрожает также сестре и брату Солль, с которыми был связан Фальк и которые возглавляли небольшую группу немецкого Сопротивления, вошедшего в историю под именем «Белой розы».

Фальк, проживая в западной части Германии, контролируемой американцами, не имел возможности регулярно посещать советское посольство. К тому же каждый такой визит мог обернуться провокацией западных спецслужб и шумной кампанией в средствах массовой информации. Уж они не преминули бы раздуть басню о том, что «Красная капелла» все еще жива и помогает русским. Однако Фальк не мог не прийти в посольство СССР, когда ряду антифашистов советский посол П. Абрасимов вручил советские ордена за вклад в разгром германского фашизма. Увы, большинство было удостоено наград посмертно.

Получая из рук посла орден Красного Знамени, которого был удостоен Арвид Харнак, Фальк заявил, что он хочет выразить чувство признательности всех родных и близких погибших членов организации, не совсем точно именуемой «Красной капеллой». Фальк сожалел, что антифашисты не дожили до торжества идеалов, во имя которых они боролись. Их участие в Сопротивлении, по мнению Фалька, по достоинству оценено правительством Советского Союза, вооруженные силы которого нанесли решающий удар по германскому фашизму и милитаризму. Члены «Красной капеллы» жили и боролись не напрасно! Арвид, полагал Фальк, был бы рад получить советскую награду. К несчастью, эта честь выпала лишь на его долю, как правопреемника брата. Клевета, продолжающаяся по адресу «Красной капеллы», свидетельствует о слабости позиций ее противников. Их крики не запугают тех, заметил Фальк, кто знал членов «Красной капеллы» и разделял их чистые помыслы.

Восприемниками награды Харро Шульце-Бойзена стали его престарелые родители — Мари Луиза Бойзен и Эрих Эдгар Шульце, которому в ту пору было уже около восьмидесяти. Режим, убивший сына, не был в их глазах законным, а после Нюрнбергского процесса стало ясно, что Германией правила клика преступных авантюристов. Вручать орден родителям Харро было решено по месту их жительства в ФРГ.