Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945 - Вальтер Неринг

Контрнаступление Манштейна 22 февраля 1943 года

14 февраля группа армий «Дон» была переименована в группу армий «Юг». В ее состав вошли все части 4-й танковой армии вплоть до южного фланга 2-й армии, которая, в свою очередь, вошла в состав группы армий «Центр». Группе армий «Юг» были приданы также оперативная группа «Холлидт» (позднее [новая] 6-я армия), оперативная группа «Фреттер-Пико» (позднее влившаяся в 1-ю танковую армию), 1-я танковая армия, 4-я танковая армия и оперативная группа «Кемпф» (позднее 8-я армия), которые оборонялись в районе Харькова. Все эти пять крупных оперативных объединений понесли в ходе боев серьезные потери.

В это время снова активизировались русские войска, которые были задействованы в проведении общей масштабной операции. Их ближайшими целями были Харьков, Донбасс и мосты через Днепр в Днепропетровске и Запорожье, оперативной же целью было уничтожение группы армий «Юг», предположительно истощившей почти все свои силы.

Тем временем группа армий «Дон» 6 февраля смогла получить согласие Гитлера на то, чтобы отвести оперативную группу «Холлидт» на позиции на реке Миус, благодаря чему 4-я танковая армия смогла свободно действовать в Донбассе. Также Гитлер согласился на «рокировку» этой армии в район между Сталино и Запорожье, что стало возможным осуществить в середине февраля. Уже упоминавшаяся 1-я танковая армия (3-й танковый корпус и 40-й танковый корпус) тем временем сражалась с переменным успехом на среднем Дону. Ситуация в районе Харькова, где оборонялась группа армий «Б», развивалась в угрожающем для нее направлении; но к ней подходили с запада свежие силы.

Положение группы армий «Дон», точнее «Юг», становилось день ото дня все более критическим, поскольку отношение ее сил к наступавшим русским составляло в то время 1 к 8[273].

16 февраля 1943 года германскими частями был оставлен Харьков; противник подошел к Лебедину. Южнее Харькова фронт проходил от Мерефы к Краснограду. Но далее здесь образовалась широкая брешь в 150 километров до левого фланга бывшей оперативной группы «Фреттер-Пико», ныне 1-й вошедшей в состав танковой армии, сквозь которую русские танки под командованием генералов Ватутина[274] и Попова беспрепятственно прорвались через Павлоград на Днепропетровск и к 19 февраля приблизилась к Запорожью, где находился штаб группы армий «Юг».

19 февраля фельдмаршал Манштейн отдал 4-й танковой армии приказ перейти в наступление на фланг направленного на Днепр прорыва русских войск, после того как отвел свои остальные силы на Восточном фронте к реке Миус, к позициям оперативной группы «Холлидт», чтобы удерживать этот рубеж и прикрывать тыл операции[275]. 20 февраля 4-я танковая армия своим левым флангом подошла к Павлограду, чтобы прежде всего исключить угрозу жизненно важной железнодорожной линии через Синельниково и обоим крупным мостам через Днепр. На ее правом фланге сражались оба танковых корпуса (40-й и 3-й) 1-й танковой армии. Из района южнее Харькова против северного фланга русской 6-й армии выступила танковая дивизия СС «Дас Райх», передовые подразделения которой подошли к железнодорожной станции Синельниково. Оперативная группа «Кемпф» прикрывала эту операцию силами армейского корпуса «Раус» с харьковского направления.

Последующие дни принесли желаемые успехи. Ко 2 марта армии неприятельского «Юго-Западного фронта» понесли такие потери, что оказались неспособными наступать и отошли за Северский Донец. Особенно тяжелые потери понесли русская 6-я армия, танковая группа Попова в сражении под Гришино[276] и 1-я гвардейская армия. В этих боях были уничтожены 25-й танковый корпус и три стрелковые дивизии, несколько позже разбиты три танковых корпуса и еще четыре соединения. Два других танковых корпуса и восемь стрелковых дивизий понесли значительные потери. В качестве трофеев были захвачены 615 танков и 423 орудия[277].

Тем самым инициатива снова перешла к германской стороне, чему в решающей степени в тактическом и оперативном отношении способствовали введенные в действие танковые подразделения. Сосредоточение сильных танковых соединений, действующих под целеустремленным, с огромным опытом сражений командованием, оказалось, как и в ходе предшествующих кампаний, в высшей степени оправданным. Принципы управления, свойственные фон Манштейну, но полностью отвергаемые Гитлером, поскольку тот признавал только жесткое удержание войск в своих руках, снова подтвердили свою эффективность.

В ходе второй, последовавшей непосредственно за первой, операции 4-я танковая армия вместе с наступавшей с юго-запада армейской группой Кемпфа, с 6 марта южнее Харькова разбила мощную группировку неприятельской 3-й танковой армии[278]. 14 (16. — Ред.) марта силами танкового корпуса СС под командованием обергруппенфюрера Хауссера был возвращен Харьков, а вскоре после него последовал и Белгород, взятый 18 марта в ходе наступления моторизованной дивизией «Великая Германия». Русские благоразумно отвели свои соединения за Северский Донец. Тем самым общий фронт группы армий «Юг» снова оказался сомкнутым.

И снова танковые войска — как и все другие, — несмотря на все тяготы и потери в ходе непрерывно продолжавшихся с мая 1942 года весеннего, летнего и зимнего наступлений[279], блестяще проявили себя. Несмотря на все нанесенные врагом удары, им по-прежнему был присущ превосходный боевой дух. Но к этому надо было бы добавить еще постоянное их развитие в тактическом, оружейном и техническом отношении, что также имело место. Однако в оперативном отношении надо было, с учетом опыта сражений и его обобщения, оперативно развивать тактику боевого управления и применения крупных танковых соединений, основы которого, несмотря на появление новых видов оружия, не претерпевали изменения. Но этому противодействовал Гитлер самым примитивным об разом.

Относительно этой ситуации Эдди Бауэр пишет: «…Здесь происходит переворот, и фельдмаршал фон Манштейн демонстрирует нам удивительным образом, что в состоянии делать маневренность и огневая мощь бронетанковых войск, если она находится под командованием человека, чья сдер живаемая благоразумием отвага не считает даже чрезвычайное невозможным, но при этом не путает импульсивность с энергией…»

Выводы

Германское летнее наступление 1942 года предоставило немецким танковым войскам, несмотря на все их ослабление после кампании 1941–1942 годов, еще один великолепный шанс продемонстрировать их оперативную зна чимость в смысле воззрений Гудериана. Успех крупной операции, развернувшейся в междуречье Северского Донца и Дона и протянувшейся до излучины Волги под Сталинградом, был бы достигнут, если бы мобильные войска действовали строго сосредоточенными и с соблюдением основных оперативных правил их применения, первоначально определенных директивой № 41 целей, то есть уничтожения русских сил на Дону в районе Сталинграда, причем все их функции ограничивались бы выполнением этих задач. 28 июня 1942 года исходное положение накануне ошеломительного германского успеха в мае 1942 года в районе под Изюмом, южнее Харькова, было именно таким, что подтверждалось с русской стороны «робостью» только что сформированных русских танковых и пехотных соединений и позволило достичь успеха, причем германские силы действовали быстро, целенаправленно и на направлении главного удара, при этом отнюдь не недооценивая противника и в соответствии с полученным в предыдущих боях опытом командования войсками.

Достигнув первых поставленных целей, нанеся решительное поражение вражеским силам, необходимо было бы проверить, можно ли было по ситуации, месту и времени приступать к следующему шагу — овладению Кавказом, и обещало бы это успех. Впрочем, еще на стадии продумывания концепции директивы № 45 следовало бы взвесить и такой вариант — после окончания громадного сражения на уничтожение сил противника не следует ли развернуть войска не вниз по течению Дона, а на север и наступать через Липецк на Рязань, чтобы ударом во фланг смять весь русский фронт и подтянутые с востока к Москве резервы. Это стало бы классическим решением: не позволить уже разбитому противнику снова накопить силы для дальнейшей борьбы, но уничтожить все сосредоточенные им силы и вынудить его руководство заключить мир. В остальном же дело шло бы о возвращении к запланированной на 1941 год операции окружения Москвы силами, наступавшими бы от Ленинграда, чего сделать в 1941 году не удалось. Вероятно, подобное новое предложение было (или было бы) Гитлером отвергнуто с самого начала, поскольку оно не соответствовало его военно-экономическим и политическим устремлениям, упрямо нацеленным на Кавказ.

Этот разворот войск на Кавказ, совершенный еще до того, как полностью стабилизировалась ситуация на Дону и в районе Сталинграда, был оперативным легкомыслием, грубой управленческой ошибкой командования, за которой должна была последовать горькая месть.