Я выжил в Холокосте - Дэниэл Коуэн

Адвокаты прекрасно понимали, что у них мало времени. Кое-кто из сторонников Тэда уже умер. Один из самых его влиятельных защитников, конгрессмен Лес Аспин, бывший министр обороны при президенте Клинтоне, умер в пятьдесят шесть. Пятеро из семи солдат, засвидетельствовавших свою поддержку Рубину, тоже умерли – последним стал Карл МакКлендон. Адвокаты не хотели, чтобы Тэд получил Медаль посмертно.

Гляйт и Камбио составили шестистраничное письмо на имя министра армии Того Уэста, в котором вкратце пересказали суть дела Тибора, а также привели в пример пять случаев, когда солдат награждали медалями спустя много лет после их службы. Другими словами, они обернули старую информацию в новую обертку. Но кое-что от себя они все же добавили: исследование Университета Шо по делам семи чернокожих героев Второй мировой, которых нарочно лишили заслуженных медалей. Исследование заключало, что «определенный политический климат и устоявшиеся армейские традиции» помешали признать заслуги этих людей в установленный законом срок.

Хотя пятьдесят восемь чернокожих солдат все-таки наградили Медалью с момента ее первого вручения в 1863-м, ни один черный герой Второй мировой ее не получил. После того, как исследование получило огласку, дела этих семерых пересмотрели. В 1997-м провели церемонию награждения, и президент Клинтон наградил всех семерых – правда, шестерых посмертно. Гляйт и Камбио закончили письмо вопросом: «Чем случай Тибора Рубина отличается от остальных?»

Того Уэст заявил о получении письма, но не более того. Этим он позволял адвокатам довести дело до суда. Но когда Гляйт и Камбио предложили этот вариант Тибору, он отказался – ни в какую не хотел судиться с армией. И все же оптимизм он не потерял – по крайней мере, так показалось адвокатам.

– Когда я получу Медаль, вы будете стоять по обе стороны от меня, – объявил он в заключение очередной встречи, на которой Гляйту и Камбио вновь нечем было его порадовать.

Если душа Тэда Рубина и пострадала от всего, что произошло с ним в Европе и Корее, он этого никогда не показывал. Брюс Гляйт всегда чувствовал воодушевление после бесед с этим человеком. Однако проблему это не решало: спустя шестнадцать лет и столько безуспешных попыток множества людей Министерство армии даже не посмотрело в сторону Тэда Рубина.

18

В марте 1951-го рядовой Леонард Кравиц, обороняя позицию недалеко от Енпхена, перехватил пулемет у раненого товарища и направил его на толпы прущих китайцев. Спустя две оголтелых атаки взвод Кравица вместе с еще одним получили приказ отступать. Но Кравиц отказался покидать позицию и остался у пулемета, обеспечивая огневое прикрытие, даже когда его товарищи, уже находившиеся в безопасности, просили его отступиться. Когда на следующий день американцы вернули себе позицию, они обнаружили возле пулемета искромсанное тело Кравица, окруженное мертвыми китайцами.

Командир роты Кравица рекомендовал его к получению Медали Почета, которую он не получил. Вместо этого ему дали вторую по значимости военную награду – Крест «За выдающиеся заслуги». Несколько десятков лет его друзья не могли найти ответ на вопрос, почему другие, например рядовой Уилльям Томпсон, получили высшую награду за ровно такую же жертву, которую принес своей стране Кравиц. Они также не понимали, почему из всех ста тридцати двух медалей, полученных героями Корейской войны, ни одной не досталось еврею.

В 2001-м Палата представителей и Сенат предложили законопроект, целью которого был пересмотр личных дел Кравица и других еврейских ветеранов, скорее всего, незаконно лишенных Медали Почета. Финальный вариант законопроекта, подписанный президентом в рамках Акта об авторизации национальной обороны 2002-го, был также составлен на испанском языке для испаноговорящих ветеранов, которых тоже лишили медалей. Новый закон предписывал военным обратиться в ЕВВ и другие организации с целью составить список имен, который затем нужно было сдать в наградной комитет на рассмотрение. Затем рекомендации, составленные на основе этого списка, отправятся президенту на подписание. Несмотря на то что закон снимал старые временные ограничения, на выполнение всей вышеописанной процедуры он устанавливал срок всего в один год.

19

Мишель Спивак только что выключила прикроватную лампу и накрылась одеялом с головой, как зазвонил ее мобильный. День на работе был тяжелый, да еще ее дочка никак не могла уснуть. Она решила не отвечать на звонок, но в последний момент глянула экран и увидела надпись «Т Рубин».

Это был 2002-й, прошло почти три года с момента ее ухода из ЕВВ ради высокого поста в Министерстве по делам ветеранов США. Она больше не работала с делом Тибора, хотя они все равно созванивались каждые пару недель.

Мишель очень обрадовалась, когда законопроект «Ленни Кравица» вступил наконец в силу. Но даже до закона она чувствовала, что в Капитолии что-то менялось. Гражданам США японского происхождения, оказавшимся в лагерях для интернированных после Перл-Харбора, стали выплачивать репарации. Семерых чернокожих солдат наградили в 1997-м. А в сентябре 1998-го директива Конгресса помогла получить военные награды двадцати с лишним азиатам, заслуги которых игнорировали со времен Второй мировой. Кажется, пришло время и Тибору получить свою Медаль.

Как только проект «Кравиц» вступил в силу, ЕВВ отправило на рассмотрение в различные военные инстанции около 130 личных дел. Несмотря на такой поток документов, Мишель твердо верила, что дело Тибора было особенным. Она позвонила знакомым и поспрашивала, какие были новости. Ходил слух, что индивидуальные дела рассматривались отдельно и что когда жирную папку Тибора принесли на заседание, кто-то сказал: «Ох, глянь-ка вот на эту». Она спросила себя: если они и правда прочитают все это, все эти письма, с открытыми глазами и сердцем, разве это их не тронет? Но шел декабрь, и ни единого еврея не порекомендовали к получению Медали Почета, даже самого Ленни Кравица.

Тибор позвонил Мишель и радостно спросил, не против ли ее муж, если она побеседует немного со своим венгерским бойфрендом. Она встала и вышла с телефоном в зал.

Пожаловалась на колики дочки и на холодную погоду. Тибор похвастался лимонами на заднем дворе. Они посмеялись. Затем его тон изменился.

– Ленни Хэмм умер, – сказал он после долгой паузы.

Тибор и Ленни вместе находились на конференции в Вегасе, когда Ленни вдруг свалился. Он и Тибор шли по оживленной улице, когда он вдруг стал задыхаться и упал на колени. Потом ему стало лучше, он даже посетил церемонию закрытия, но спустя два дня умер.

Мишель знала, каким это было ударом. У Тибора осталось всего два военных друга, Лео Кормье и Дик Уэйлен. И хотя Бад Коллетт по-прежнему боролся за него, почти все защитники Тибора потеряли к нему интерес и занялись своими делами. Тибор проигрывал войну на изнурение.

– Ты в меня еще веришь, Мишель? – спросил он, словно прочитав ее мысли.

– Конечно, верю. Ничего не изменилось.

Она хотела звучать убедительно, но голос ее прозвучал пусто. Пятнадцать лет прошли с того момента, как она взялась за дело Тибора. Она успела развестить с первым мужем, снова выйти замуж и родить еще одного ребенка. Вдобавок к ответственной работе она воспитывала двух мальчишек-подростков и маленькую девочку. Она, конечно, следила за делом Тибора, но помочь ему уже не могла. Ему она об этом не говорила – она и себе-то признаться не хотела. Тибор по-прежнему посылал ей пачки бумаг, вырезок и писем, многие из которых были копиями того, что он присылал несколько недель или даже месяцев назад.

Мишель захлестнули эмоции, она попыталась и не смогла вспомнить, когда они виделись последний раз. Годы прошли, не меньше. Его голос звучал теперь почти отдельно от его образа. Удовольствие, которое она получала, помогая ему, успокаивающее тепло его присутствия, даже неотвеченные вопросы о его убеждениях, которые так долго не давали ей покоя – все это осталось в прошлом. Ее любовь к нему все еще была сильна, но теперь она стала беспомощной. Она не знала, что с ней делать.

20

Приближались праздники 2003-го, и Тэдди Рубин начал делать открытки и отправлять их своим друзьям и сторонникам, кто все эти годы помогал ему в уже третьей войне в его длинной и удивительной жизни. Мишель, Бад, конгрессмены, Брюс Гляйт и многие другие получили письма, в которых семидесятипятилетний ветеран желал им здоровья, спрашивал о семьях и шутил по поводу пяти попаданий в больницу в этом году, три из которых чуть не оказались смертельными.

Тибор пережил несколько стентов в сердце, диабет, проблемы с сосудами в ногах и резкие боли из-за шрапнели, которая до сих пор оставалась в руке, груди и «нормальной» ноге. Ко всему прочему колено на его больной ноге снова опухло до размеров софтбольного мяча. «Врачи говорят, что дела у меня плохи, – писал он, – но я подумал и решил пока не умирать».