Десятая невеста - Анна Корвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Боишься, значит… - повторил Айю.
- Известное дело, боюсь. Как глянет зелеными своими глазюками…
- Но ты ведь не знаешь точно, что случилось с теми девушками. Почему ты думаешь, что он их съел? Может, он вообще ни при чем.
- Да ну конечно.
- Так попроси его тебя отпустить. Он же помог тебе избежать казни. Значит, не желает тебе зла.
- Вот пойди и сам попроси! Сходи во дворец, поговори с ним. Пусть он указ напишет, что ты не проклятый, чтоб ты зажил наконец как человек. Я глаза-то боюсь поднять на него. Полюбуюсь вот, как ты его о чем-нибудь попросишь.
Айю посмеялся и сказал:
- Это другое.
- И ничего не другое. Он страшный знаешь какой? Вроде порой смотришь на него – парень как парень. Но ни в жизнь не поймешь, что у него на уме. Сидит, например, пишет или читает, а сам думает, как из меня щи сварить.
- Да не будет он из тебя варить никакие щи, – раздраженно сказал Айю. – Брось выдумывать. Наслушалась сказок и веришь.
- Ага, а где те девки тогда?
- Ладно, хватит про твоего императора, – он поднялся. - Пойдем, что-то хочу тебе показать.
Айю повел меня вдоль берега в лес. Значит, подумалось мне, он все же, хотя бы иногда, покидает запретную рощу?.. Было темно, и, чтобы не потеряться, я держалась за его рукав. Шли мы довольно долго – наверное, ещё столько же, и дошли бы до самой Сам Сунь. Где-то на полпути к горе Айю остановился и сказал: «Смотри».
Мы вышли на полянку. Здесь на маленьком мшистом болотце расцветали белые цветы. Похожие на наши кувшинки, они были огромные: с хорошее блюдо или даже больше. Раскрывая широкие белые лепестки, они нежно светились во мгле. У меня перехватило дыхание, до того это было красиво.
- Мы называем их шииман, «ночное солнце», – тихо сказал Айю.
Мне подумалось, что он и сам похож на эти цветы.
Я взяла его за руку – не прикрытую тканью. Он попытался, как обычно, отнять ее, но на этот раз я не позволила.
- Айю, – я крепко держала его за руку. – Прошу, поедем со мной.
- Куда?
- Я уже говорила. К нам, в Белолесье. Пусть тебя здесь считают проклятым, но там…
- И что я там буду делать?
- Что захочешь! Ты умный, ты сможешь найти любое занятие…
- А ты? Бросишь своего императора?
- Он не мой. Я ему не нужна.
Он отнял руку и холодно сказал:
- Я никуда не поеду.
- Айю…
- Нет, - он взглянул мне прямо в глаза. – И больше речь об этом не заводи.
- Но…
- Мое место здесь. Я уеду отсюда. Никогда.
***
- … …. …. ….?
- А? Что?
Я подскочила от неожиданности. Камичиро – неслыханное дело! – что-то сказал, а я, привыкши, что он вечно молчит, в очередной раз унеслась мыслями в дальние дали. Спохватившись, я поспешно отвесила низкий поклон:
- Прошу прощения, ваше величество. Я не расслышала.
Заливаясь краской и потея от страха, я ждала. Императора, витая в облаках, прослушала! Как пить дать, убивать будет.
Камичиро принял бесконечно терпеливый вид человека, у которого таких дурных, как я, ещё целое государство, и повторил:
- Я сказал, что сегодня вечером иду в город, и спросил, хочешь ли ты пойти со мной.
Растерянно хлопая глазами, я не сразу нашлась, что ответить. Это не приказ? Он меня что – приглашает?!
«Да нет, что-то не хочется», – вот первое, что полезло на язык. Это я проглотила.
«Зачем спрашиваете, вы же можете приказать», – и это я удержала. Дура, одернула я себя, хотел бы, так приказал бы.
- Ну разумеется, ваше величество, – с поклоном выдала я разумное третье. – Почту за честь.
Когда солнце начало клониться к закату, нас в нарядном коробчонке довезли до Нижнего города и высадили у ворот. Мы вошли в город пешком, растаяв в толпе, как масло в каше.
- А чего вы вашу невесту Ферфетту не позвали? – поспешая за ним, спросила я. – Обидится ведь, что вы ее забросили.
- Будущей императрице полагается пребывать в уединении, посвящая все свое время подготовке к замужеству и вознося небесам молитвы о здоровье императора и благополучии страны. После свадьбы у нас будет целая жизнь, чтобы пообщаться.
Ага, вот в чем дело. Я, стало быть, навроде временной забавы, покамест Ферфетка занята. Я подавила досаду: какое мне дело, в конце-то концов.
Камичиро неторопливо шел по улице, ловко избегая столкновений со снующими людьми, я следовала на полшага позади, стараясь поступать так же.
- А почему в этот раз никто не кричит «Император идет!» и никто не падает ниц? – спросила я.
- Потому что я здесь не как император, а сам по себе.
- И вас не узнают?
- Нет, не узнают. Как я выгляжу, знают только во дворце.
- Странно, – сказала я. – Разве подданные не должны знать в лицо императора?
- Ну уж если должны, то все, – сказал Камичиро. – А то в столице будут знать, а за ее пределами нет. Это разве справедливо?
- А по-моему, это опасно. Вот подменят вас – ой, тьфу-тьфу, конечно, не вас… ну, императора вообще. А люди и не узнают.
- Ну а если будут знать, не опасно, по-твоему? Без охраны вообще никуда не выйдешь. А так – пожалуйста.
- И зачем вам это?
- Ну… - он приостановился и пожал плечами. – Церемонии временами надоедают. Хочется провести время, как обычный человек.
- Это как когда вы плетьми собственнолично людей стегали? - не удержавшись, брякнула я, и тут же съежилась. Ой, дура!...
Камичиро обернулся, чтобы внимательно поглядеть на меня, и сказал:
- Да. Как тогда.
И продолжил путь.
- Стражу могли бы послать, – подсказала я. - Чего
