Спасение из ада - Юрий Иванович

– Ух ты! Какой огромный! Даже не верится, что настоящий! Да он стоит целое состояние! Откуда он у тебя?

– Граф Дин Свирепый еще во время первого сброса выдал нам вместе с золотом на текущие расходы. – Затем удивленно вскинула брови: – Ну, чего затаились?

Сильва положила свой камень первая, хотя и выглядела при этом опечаленной:

– Ты не подумай, мне не жалко. Просто никогда и не мечтала такую красоту иметь. Думала, будет мне вместо приданого, ведь наши счета на Земле однозначно накрылись медным тазом.

– Стойте, стойте, – заулыбался отшельник. – Я ведь не говорил, что подобный камень пойдет в уплату за какие-то гнутые доски. Слишком жирным для Суордина покажется такой заработок. Хватит с него и мелочовки.

– Так нет у нас помельче, – признался Курт.

– Зато у меня есть.

После этого утверждения хозяин пещеры поспешил к камину и продемонстрировал очередное свое умение.

Нисколько не опасаясь полыхающего пламени, он протянул руки к днищу, голой ладонью отодвинул парочку раскаленных докрасна камней в сторону и достал из слоя крупного песка небольшую шкатулку белой кости. С невозмутимым видом вернулся за стол и стал возиться с хитроумным запирающим устройством.

– Как у тебя это получается? – изумилась вслух Дана, протягивая руку и ощупывая даже не затлевшую одежду. – Мне показалось, ты сейчас вспыхнешь факелом.

– Чудеса! – воскликнул и несколько ошалевший Василий. – Я ведь этим пламенем обжегся! И котел с маслом вскипает за минуты.

– Каждый огонь настраивается только на своего хозяина, – бормотал Деймонд. – Причем делается это довольно просто, старик мне буквально на пятый день власть над огнем передал. Как и эти вот камешки.

Шкатулка была открыта и выставлена на всеобщее обозрение. Внутри виднелась россыпь довольно мелких необработанных алмазов, небольших топазов и дешевеньких рубинов. Выделялось несколько более крупных аметистов. Ну и хватало такого, чему воины, больше обученные искусству убивать, чем красоваться, и названия не знали. Попадись им такое по дороге, с полной уверенностью приняли бы за простой песок или за осколки дешевенькой слюды. Но и они понимали, что вся стоимость шкатулки не покроет и сотой части любого выложенного на стол бриллианта.

Расстелив на столе тряпочку, отшельник стал выкладывать на нее определенные камешки, приговаривая при этом:

– Этого хватит с лихвой не только на лыжи и некоторый запас продуктов, но и на овес для мулов. Раз они нам еще понадобятся, кормить их придется хорошо. Ну и самое главное, мне не жалко парочку этих стекляшек отдать и за кое-какую информацию. Суордин здесь уже обитает восемь лет, так что знает огромную массу деталей, о которых мне мой старец не успел рассказать. Да и не интересовало меня тогда большинство из них. Без того голова кругом шла. А сейчас очень пригодятся. Хотя бы по поводу все тех же караванов.

– Да и про монолит он наверняка гораздо больше тебя знает, – резонно заметил Курт.

– Правильно. Вот мы вместе с тобой и отправимся в гости. И покупку сделаем, и познакомишься. А пока мы будем в отлучке, знакомство можешь и продолжить. Да и заодно наши общие знания пополнишь.

– Хм! Мне показалось, что между отшельниками царит неприязнь. Как же они со мной будут общаться?

– Ха-ха! Вы, наверное, этот вывод сделали, со стороны наблюдая? – улыбнулся Деймонд. И, получив в ответ утвердительные кивки, тоже кивнул: – И правильно сделали. Здесь отношения сугубо меркантильные. Разве что коллеги из первой линии порой дружат между собой. Но зато есть непреложный закон: если сосед приходит в гости с подарком, то его принимают со всей душой и на один вечер он становится желанным собеседником. Конечно, подарок должен быть существенным, да и на второй вечер после такого общения, как правило, делают вид, что совсем не знакомы друг с другом, но в первый вечер… М-да, жадность нашей братии слишком присуща!

Вскоре камешки были отобраны, поделены на разные кучки и уложены в разные по цвету тряпочки. Два таких свертка перекочевали в карман Курта и предназначались для последующих гостевых вояжей по соседям. Все-таки свой основной профиль работы – анализ и сбор информации немец мог проворачивать лучше и качественней всех. Так что в данной работе ему и карты в руки. Как подметила довольно улыбнувшаяся Сильва.

Затем Деймонд нацепил на голову свою каракулевую шапку, обвешался одеялами и в сопровождении Курта, который тоже облачился соответственно, отправился к так необходимому им Суордину. Правда, вначале пришлось раскопать выход из пещеры, во время бушевавшей чуть ли не сутки вьюги полностью запорошенный снегом.

А две оставшиеся в пещере пары воинов стали готовить снаряжение к дальнему походу и намечающемуся сражению. Причем проходил весь процесс не спеша, с шутками, дружескими подковырками и отвлеченными паузами. Одна из таких пауз оказалась спровоцирована Даной, которая буквально достала Петра своими намеками, томными взглядами и приставаниями. И он в конце концов не выдержал, прижал женщину в одном из проходов и сердито зашептал:

– Ты на что меня провоцируешь? Мы ведь поссорились!

– Да? Ну и что? Разве мы не можем помириться?

– Ага! Значит, ты готова извиниться за свое поведение?

– Не начинай все сначала! – стала сердиться и Дана. – Я ни в чем не виновата. И будь мужчиной! Неужели тебе трудно сделать первый шаг к примирению?

– Я-то сделаю, но зачем? Ты, как всегда, удовлетворишь свою похоть, а потом опять отшвырнешь меня, как использованную тряпку?

Женщина ловко высвободила свою зажатую руку и погладила Петра по голове:

– Ну что ты в самом деле так низко себя ценишь? И все время пытаешься издеваться над нашими отношениями? Вон, видишь, что с нашими Сильвой и Васьком случилось? Жениться собрались…

– Не понял! Не ты ли всегда кричала, что брак угнетает женщину и делает ее рабыней? Или ты согласна жить на цепи в кухне и заниматься всю жизнь приготовлением котлет? Твои слова, между прочим.

– Да я и сейчас от них не отказываюсь. – Ее рука уже перешла гораздо ниже по телу мужчины, но продолжала ласкать с еще большей интенсивностью. – Но мы ведь можем хотя бы изредка быть поласковее друг к другу?

– Слушай, Данка, не буди во мне зверя! – предупреждающе зашипел Петр. – Я ведь не железный! Сорвусь и… изнасилую!

– Ой! А я так боюсь… – Она стыдливо опустила веки. – Так боюсь…

Через некоторое время их товарищи, находящиеся в «каминном» зале пещеры, расслышали доносящиеся к ним женские крики и стоны. А потом и злобное мужское рычание. В связи с чем Сильва обеспокоенно поинтересовалась у многозначительно улыбающегося Василия: