Врата вечности - Вадим Иванович Кучеренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда раздался звонок, кобольд, по укоренившейся в нем многолетней привычке, включил переговорное устройство и раздраженно спросил:
— Что надо?
Голос, который кобольд услышал, потряс его.
— Ты хотел меня видеть, Джеррик.
— Фергюс? — все еще не веря, растерянно переспросил кобольд.
— Да, это я, — ответил эльф. — Впусти меня.
Джеррик машинально нажал на кнопку, открывающую потайную калитку. И только после этого он сообразил, что поступает неразумно. Страх перед Фергюсом был не таким сильным, как перед неизбежной смертью, но руки Джеррика задрожали, а ноги внезапно ослабели, не позволяя подняться с кресла. Кобольду все-таки удалось прокричать:
— Филипп!
Но рарог не отвечал. В эту самую минуту он подыскивал очередную жертву, прогуливаясь по O-burger. Напрасно Джеррик призывал его, напрягая голосовые связки. Охранник-рарог, который явился на этот зов, доложил, что комната Филиппа, которую ему отвели в резиденции, была пуста. И ничто не указывало на то, что ее хозяин вернется в скором времени.
И Джеррику пришлось встретиться с Фергюсом с глазу на глаз, без Филиппа за своей спиной, который обычно придавал ему силы и уверенность в себе. Поэтому кобольд чувствовал себя беспомощным, несмотря на десяток рарогов, которые по его приказу наводнили коридор, ведущий в конференц-зал.
Джеррик отчаянно трусил, но пытался сохранить внешнюю невозмутимость. В конце концов, в этой смертельно опасной игре все козыри были у него на руках. Он мог приказать умертвить внука Фергюса и его подружку в любое мгновение. Джеррик был уверен, что эльф понимает это. И будет благоразумным.
Однако Джеррик распорядился, чтобы Фергюса тщательно обыскали и забрали у него трость. Джеррик знал, что при необходимости она могла легко превратиться в грозное оружие.
Когда Фергюс вошел, Джеррик уже сидел на своем привычном месте за большим круглым столом из черного гранита, который, отражая льющийся сверху рассеянный искусственный свет, отбрасывал темные блики на его лицо. Рассмотреть выражение глаз Джеррика было невозможно, и он считал это своим преимуществом. Стул напротив кобольда, который был вынужден занять Фергюс, стоял под лампой, и на лицо эльфа не падало ни одной тени. Джеррик, как ему казалось, все продумал.
Но он не подумал о том, кто должен начать разговор. Поэтому, когда пауза затянулась, он занервничал. И не выдержал первым.
— Что ты хочешь от меня, Фергюс? — рыкнул кобольд, стараясь выглядеть грозным.
— Чтобы ты вернул мне то, что взял у меня, — не повышая голоса, ответил Фергюс.
— А взамен? — от волнения голос кобольда сорвался почти на фальцет. И он был вынужден повторить свой вопрос другим тоном, чтобы не показаться смешным: — Что ты дашь мне взамен, Фергюс?
— Жизнь, — сухо сказал Фергюс.
Кобольд нервно рассмеялся.
— Ты собираешься дать мне то, что у меня уже есть, — сказал он. — И это не принадлежит тебе.
Фергюс презрительно улыбнулся, давая понять, насколько эфемерно то, чем обладает Джеррик, и как легко отнять это у него, а затем спросил:
— А что хочешь ты?
— Почти то же самое, но с одной поправкой. Вечную жизнь.
После того, как кобольд сказал это, к нему вернулась уверенность. Ему уже нечего было терять. И некуда отступать. Все карты были раскрыты и лежали на столе перед игроками.
Джеррик и Фергюс смотрели друг на друга ненавидящими глазами. И молчали, обдумывая сказанное противником.
— Я не Сатанатос, чтобы даровать тебе вечную жизнь, Джеррик, — сказал Фергюс, на этот раз первым нарушив молчание.
— Но ты можешь вернуть мне ключ от врат в страну богов, где я обрету бессмертие, — возразил Джеррик. — И не пытайся меня уверить, что золотой диск сгорел в дупле баобаба вместе с прахом Адетоканбо. Если бы это было так, ты не пришел бы сегодня.
Джеррик был прав, и Фергюс был вынужден это признать.
— Contra vim mortis nоn est medicamen, — сказал эльф. — Против силы смерти нет лекарств.
— Есть, — не согласился Джеррик. — Помнишь, однажды ты сказал мне: верую! И я сегодня повторяю за тобой. Credo!
— Пусть так, — не стал спорить Фергюс. — Но я все равно не могу отдать тебе этот ключ. Это значило бы только отсрочить приговор. Предположим, ты обретешь могущество, которое позволит тебе стать бессмертным. Но ведь тогда мы все, и духи природы, и люди, станем твоими заложниками. А хуже этого я ничего не могу представить.
— А если я пообещаю, что не вернусь из страны богов?
Фергюс недоверчиво улыбнулся. Но Джеррик, заметив эту улыбку, потребовал:
— Посмотри мне в глаза, Фергюс! Загляни в мой мозг. И в мою душу. И ты увидишь, лгу ли я.
Джеррик действительно не лгал, когда говорил, что не вернется из страны богов. Кобольд хотел жить вечно, а где — ему было безразлично. Ничто не удерживало его на Земле. Сирота, он не знал своего прошлого. А будущего его лишала неизбежная смерть. У него было только настоящее. Кобольд хотел продлить его до бесконечности. И был готов заплатить за это любую цену.
Когда эльф, выполняя желание Джеррика, посмотрел в его глаза, он с содроганием увидел не только это, а еще то, что кобольд безумен. Его свели с ума мысли о вечной жизни. В сущности, для него было благом кануть в стране богов. И это было бы благом для всех обитателей Земли.
Подумав об этом, эльф решил пойти на риск.
— Ты убедил меня, — сказал он. — Я обменяю золотой диск на жизнь тех, кто мне дорог. Но при одном условии.
— Ты собираешься ставить мне условие? — зловеще усмехнулся кобольд. — Какая наглость! Я могу приказать схватить тебя, и под пытками ты расскажешь мне, где прячешь золотой диск.
— Но не сразу, — без тени страха в глазах ответил Фергюс. — На это потребуется время даже при самых изощренных пытках. А если я не выйду из твоей резиденции через полчаса, то ключ от врат в страну богов будет для тебя навеки потерян. Я принял все необходимые меря, не сомневайся, Джеррик.
— Ты в этом уверен, Фергюс? — злобно прошипел кобольд.
— Да, — кивнул Фергюс. —
