Унция надежды - Софи Джексон

– Сообщаю последние новости: Джош уезжает на несколько дней, – весело объявила Руби. – А это значит, что мы устраиваем девчоночью вечеринку!

– Они едут всей бригадой? – поинтересовался Кейлеб.

– Да. Поедут в Филадельфию, помогать другу отца… Как тебе? – спросил она у Грейс.

– Интересное предложение, – ответила Грейс, ставя перед подругой всегдашнюю бутылку диетической пепси.

– Присоединяйся к нам. Ты же не будешь киснуть всю неделю, пока Макс в отъезде.

Грейс видела, как Руби и Холли переглянулись. Кейлеб тоже исподволь следил за ее реакцией. Сговорились они, что ли?

– А я и не собираюсь киснуть, – сказала она, тряхнув головой. – С какой стати?

Грейс подчеркнуто старалась не замечать улыбок и ухмылок остальных посетителей. Все знали, что ей будет недоставать Макса. В этом маленьком городишке их отношения как на ладони.

– Руби, вноси меня в список.

– Потрясающе! – заулыбалась Руби. – Я обзвоню наших девчонок. Ничем не занимай выходные. Я слышала, со следующей недели погода испортится. Надо успеть воспользоваться погожими деньками.

– Дожди начнутся? – спросила Грейс.

– Не только. Грозы. Порывистый ветер. Да ты не беспокойся. У нас в середине лета это частенько бывает. Перетерпим несколько дней. Я люблю грозы. После них воздух чистый.

Руби быстро допила пепси, бросила деньги и поспешила к выходу.

– Пойду перед отъездом совращать мужа всеми его любимыми способами, – сказала она и исчезла за дверью.

Пораженная ее откровенностью, Грейс усмехнулась и покачала головой. Интересно, а ей представится шанс совратить Макса всеми его любимыми способами? Подумав об этом, Грейс почему-то ощутила не возбуждение, а грусть. Ей вдруг подумалось, что Макса в округе Престон ничего не держит. Сначала Филадельфия, потом, глядишь, вернется в Нью-Йорк.

Такая перспектива показалась ей вполне реальной. В Нью-Йорке у Макса свое жилье. Близкие друзья, которых он считает почти родственниками. Вскоре женится его лучший друг Картер. Максу отведена почетная роль шафера. Он наверняка успел соскучиться по нью-йоркской жизни. Захочет ли он сюда вернуться? Ради чего? Ради нее? Если бы между ними существовали романтические отношения… Но Макс с самого начала поставил условия: никаких отношений. Останутся они друзьями или Макс уедет, даже не оглянувшись?

– Грейс, дорогуша, помоги мне.

Отбросив тягостные мысли – в конце концов, Макс еще не уехал! – Грейс повернулась к Холли. Та нажимала рычаг насоса, подающего разливное пиво, но из крана ползла только пена.

– Спустись в погреб, переставь шланг на другую бочку.

– Сейчас.

Грейс прошла к задней стене бара, открыла дверцу, включила свет в погребе и стала спускаться по каменным ступенькам. Подвал и сейчас заставлял ее сердце колотиться от страха. Только она знала, какие страшные ползучие твари обитают в трещинах между кирпичами. Конечно, таких страхов, как в первые недели ее работы в баре, уже не было. И потом, пока дверь открыта и она слышит голоса посетителей, можно не бояться.

Оттащив в сторону тяжеленную картонку с сиропом кока-колы, Грейс добралась до пустой бочки, переставила шланг и крикнула Холли, что можно качать.

– Никак это ты, голосистая малышка?

Грейс вскрикнула от удивления. Перед ней, небрежно привалившись к опоре, стоял Макс и соблазнительно усмехался. Судя по замызганным джинсам, он явился сюда прямо с работы, не успев вымыть руки и лицо. А день сегодня выдался на редкость жарким. Серая футболка была вся в пятнах пота. От Макса исходил густой, мускусный, истинно мужской запах. Перед Грейс стоял настоящий символ мужской сексуальности.

– Что ты тут делаешь? – спросила Грейс.

Ее голос дрожал от всплеска адреналина, мгновенно разлившегося по телу. Появление Макса ее ничуть не испугало. Наоборот, ее тело приятно напряглось и замерло.

Макс молча указал на ступени и приоткрытую дверь.

– Представь, как я обрадовался, когда Холли сказала, что ты спустилась в подвал. – Он шагнул к ней. – И кроме тебя… – еще шаг, – там никого нет.

Грейс упиралась спиной в холодный камень и тяжело дышала.

– А почему ты обрадовался?

Макс выразительно посмотрел на ее джинсовую юбку.

– Помнится, однажды ты сказала, что мечтаешь трахнуться со мной в подвале.

Грейс это тоже помнила. Она помнила все слова и ощущения того удивительного дня. Макс тогда впервые в нее вошел и прошептал ее имя, как молитву. Она помнила его руки, соприкосновение их бедер и судороги оргазма, прорывавшегося наружу.

Ее погруженность в приятные воспоминания Макс расценил как нерешительность. Огонь желания в его глазах приугас.

– Извини, – глупо пробормотал он. – Мечты идиота. – Его руки, как всегда в подобных случаях, начали теребить волосы. – Я просто подумал… раз ты говорила, мы бы могли… Но если ты…

– О чем ты? – удивилась она, выразительно потрогав подол своей короткой юбки.

От нахлынувшего желания Грейс стало жарко. Макс следил за ней, как ястреб. Она приподняла юбку, показав трусики.

– Ты… согласна?

– Заткнись и трахни меня!

Через мгновение Макс уже был рядом. Стянув с нее трусики, он опустился на колени, уткнувшись лицом в ее влагалище. Грейс вскрикнула и только потом догадалась зажать рот. Его язык был само совершенство… невероятное совершенство. Какие чудеса этот язык проделывал с ее клитором! Макс был ненасытен. Интересно, если бы они поцеловались… был бы он таким же голодным? А его губы? Грейс вдруг отчаянно захотелось поцеловаться с ним, хотя это противоречило их договору. Или она опять начинает фантазировать о несбыточном?

– Я тебя хочу, – произнесла Грейс, почти не обращая внимания на приоткрытую дверь и гул голосов, долетавший из зала.

Глаза Макса вспыхнули с новой силой.

– А как ты меня хочешь? – хриплым шепотом спросил он. – Расскажи.

Его голос целиком состоял из желания. Он обволакивал Грейс, пробуждая в ней то, что она считала давно исчезнувшим. Она почувствовала себя увереннее, значительно увереннее. Сейчас перед Максом была невероятно сексапильная женщина, знавшая свою силу.

Прекрасный мужчина, стоявший перед ней на коленях, хотел ее. Действительно хотел. Он был готов доставить ей бездну наслаждения и сделать счастливой. И сейчас Грейс не волновало, долго ли продлится ее счастье. Она помнила, что он не останется в Западной Виргинии насовсем. Это ее угнетало и пугало, причем сильно, в чем она не хотела себе признаваться. Но в эту минуту она не хотела думать о будущем. Лицо Макса, мокрое от ее соков, говорило: он сделает все, о чем бы она ни попросила.

– Как ты меня хочешь? – снова спросил Макс.

Грейс уперлась ладонями в стену, выгнула спину, откровенно выставив зад.