Двор халифов - Хью Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдобавок к доходам от сельских поместий женщины гарема получали также субсидии из общественных денег. Согласно бюджету, составленному визирем Али ибн Исой, из общего годового бюджета в 2 560 960 динаров 743 196 тратилось на нужды Хозяйки, а также прочих женщин, принцев и евнухов. Если эти цифры более или менее точны, они говорят, что содержание, выплачиваемое казной гарему, было чуть больше, чем доход от собственности короны. Эти суммы сравнимы с личными тратами халифа: на награды — 271 520 динаров, на строительство и ремонт — 51 000 динаров, на наем гребцов — 1280 динаров. Гарем требовал значительных расходов, хотя и не сравнимых с расходами на армию{402}. Не удивительно, что он создания значительное напряжение государственных финансов во время кризисов. В 917 году Али ибн Иса был вынужден сократить оплату хурама до восьми месяцев в год, а евнухов — до шести. Это была разумная экономическая мера, которая, однако, опять стоила ему места визиря, когда соперник Али убедил халифа, что сможет оплатить расходы сполна{403}.
Доходы царицы-матери принадлежали лично ей, она могла распоряжаться ими по своему желанию. Как открыл несчастный Мутаз, халиф не мог автоматически рассчитывать на них или иметь к ним доступ, когда ему это требовалось. Хозяйка полностью контролировала свое имущество. Когда Багдаду в 928 году угрожали восставшие карматы[27], визирь Али ибн Иса отчаянно нуждался в деньгах, чтобы заплатить армии, противостоящей мятежникам. В городе возникла паника: купцы закрывали лавки, грузили свои товары на лодки, чтобы увезти их вниз по реке в Васит или по суше в Иран. Армия была недовольна, а правительство оказалось банкротом. Перед лицом отчаянной ситуации Али попросил Муктаднра пойти к матери и выяснить, не может ли она помочь. Али вынужден был действовать убедительно и дипломатично. Он объяснял халифу:
В прежние дни халифы копили деньги для единственной цели — обороны нашей веры от таких врагов, как хариджиты, для защиты ислама и мусульман. Со времени смерти Пророка никакого более серьезного несчастья, чем это, не происходило с мусульманами. Он [предводитель карматов] — это неверный, который неслыханным образом напал на паломников в 924 году [идущий в хадж караван был атакован на дороге через пустыню от Ирака до Святых городов, и почти все паломники оказались перебиты]. Он наводит ужас на целые страны и отдельных людей. Мутадид и Муктафи [предыдущие два халифа] собирали деньги именно для таких крайних случаев. Сейчас в казне очень мало денег. Побойся Аллаха, о повелитель правоверных, поговори с Хозяйкой, ведь она благочестивая и добродетельная женщина. Если у нее есть какие-либо деньги, которые она сберегла на крайний случай, угрожающий ей или государству, то теперь самое время использовать их. Если же у нее нет ничего, тебе и твоему двору лучше собраться и уходить в самые далекие районы Хорасана [то есть как можно дальше от карматов].
Халиф посетил мать, и она согласилась, чтобы пол миллиона динаров перевели из ее личных запасов в государственную казну{404}. Частично благодаря этим деньгам Али смог организовать защиту Багдада, и город был спасен. Поразительно, но это, похоже, не истощило капиталов Сейиды: когда Муктадир в 929 году был свергнут (как оказалось, временно), в гробницу (турба) Хозяйки в багдадском районе Русафа направили специального человека, который отыскал 600 000 динаров, спрятанных здесь царицей-матерью{405}.
Кажется, это был один из первых случаев в исламе, когда надгробный комплекс построили при жизни человека; не менее важно, что принадлежал он не халифу, полководцу или визирю, а царице-матери. Однако очень похоже, что к моменту смерти Муктадира в 932 году финансы ее сильно истощились. Когда ее сын был атакован армией под командованием Муниса, один из военачальников объяснил халифу, что «солдаты сражаются только за деньги; и если им заплатить, в сражении не будет надобности — большинство сторонников Муниса исчезнут, и ему придется бежать или прятаться». На подкуп армии противника требовалось всего 200 000 динаров, но ни у халифа, ни у его матери таких денег не оказалось{406}.
После убийства Муктадира в конце октября 932 года удача совсем отвернулась от Хозяйки: ее статус сделался весьма невысоким. Новым халифом стал дядя Муктадира Кахир. В дни своего процветания Хозяйка поддерживала с ним хорошие отношения и была щедра к нему, даже дарила ему рабынь{407}, но теперь все это было забыто. Сейида оказалась в безнадежном положении; уже больная, она сходила с ума от того, что сын ее убит и не был похоронен подобающим образом. Кахир, убежденный, что она все еще необычайно богата, пришел допросить ее лично. Сначала он был ласков, дал ей хлеб, соль и воду, но постепенно начал угрожать. Она клялась, что у нее не осталось денег — только несколько сундуков с украшениями, одеждой, фарш и благовониями. Все это находилось в комнате рядом с той частью Дворца Халифата, где она жила. Сейида показала новому халифу комнату и сундуки, и печально добавила: «Если бы у меня были деньги, я не допустила бы, чтобы моего сына убили», — возможно, намекая при этом на свою предшественницу Кабиху.
Однако новый халиф не хотел верить ей. Он стал грубым, ударил ее, а потом подвесил за ногу и принялся методично избивать— как осторожно выражается хроникер, «по мягким частям тела». Физические пытки женщин были неизвестны в мусульманском обществе того времени, хотя являлись довольно обычным делом в отношении мужчин, поэтому Кахир вышел далеко за рамки приличного поведения. По даже тогда женщина не сообщила ничего сверх того, что уже рассказала по собственной воле.
В это время прибыли министры, наперебой твердя, что им нужны деньги, чтобы раздать войскам в качестве подарка по поводу вступления на престол. Кахир рассказал им, что предпринял, но Хозяйка настаивает, что денег у нее нет. Затем он повел всех в комнату с сундуками. Они нашли там халаты из дорогой цветной ткани, византийские вышивки, а также вышивки из Тустара (город в Хузистане), щедро украшенные золотом, кожаные коврики, полосатые шелка
