Резервация монстров 2. Одна из них - Тая Ан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чувство невероятно облегчения, от которого на миг даже подкосились колени, смешалось во мне с чувством праведного возмущения. Знал, и молчал?!
Тот оценил выражение моего лица и тихо рассмеялся, привлекая к себе. От этого его смеха, вибрирующего в твердой мужской груди, мне стало хорошо и легко, как никогда. И вдруг тоже захотелось наплевать на всё, кроме, конечно же, него, моего драгоценного полуящера, полуэрсиорха, самого лучшего на свете монстра. А всё остальное пусть будет когда-нибудь потом…
Буквально через несколько минут мы достигли места назначения. Ночной мрак постепенно светлел, уступая предрассветным сумеркам, пока мы, бесшумно, словно заговорщики, чтобы никого не потревожить, перелезали с гравика прямо в окно моей спальни на втором этаже белого замка.
Расслабленно вздохнув, я опустилась на край кровати, и прикрыла глаза буквально на секунду, чтобы вскоре открыть их снова.
Плечистый мужской силуэт темнел на фоне светлеющего окна, и первые робкие лучи солнца осторожно крались по его рукам, возвращая им их естественный смугловатый оттенок, забирая себе жутковатый чернильно-темный.
Секунда за секундой я, затаив дыхание, наблюдала, как вместо черного, как ночь красноглазого монстра передо мной постепенно возникал мой привычный любимый полуящер во всем своем великолепии. В буквальном смысле этого слова. К тому времени как яркие лучи прогнали последние остатки сумрака истинной формы с тела и лица моего полуящера, я поняла, что тот был абсолютно без одежды.
Тяжело сглотнув, я медленно подняла глаза, встретившись взглядом с его собственными теперь уже привычными светло-зелеными глазами. Я оценила их выражение, и, не выжидая больше ни секунды, мы синхронно потянулись навстречу друг другу.
Кажется, эта самая тяжелая за всю мою жизнь ночь наконец-то закончилась и вот теперь начинался мой самый счастливый день…
Эпилог
По ощущениям, как и по факту, царила глубокая тёмная ночь, когда я сквозь сон ощутила, что моей ноги, беспечно высунутой из-под одеяла, осторожно касается нечто чужеродное.
Нервно подергав потревоженной конечностью, чтобы избавиться от навязчивых прикосновений, я поджала ее под себя, и снова расслабилась, уносясь в мир сновидений. Но настырное нечто пробралось и под одеяло, продолжив настойчиво щекотать мою голую пятку. Тогда я досадливо замычала, приподнимаясь над подушкой, и приоткрывая один глаз.
Знакомый плечистый силуэт возвышался рядом с кроватью, радостно осклабившись во все клыки, заметив моё пробуждение.
— Чего тебе от меня нужно в такую позднь, чудовище?! — возмутилась я, падая обратно на подушку, невольно при этом улыбнувшись.
Чудовище негромко рассмеялось и скользнуло ко мне, крепко облапив моё сонное тельце своими монструозными лапищами.
— Принцесса, принцесса, — жарко зашептали мне на ухо, — а я тебя съем!
— Давай утром, спать хочу, — лениво протянула я, неприлично зевая, и еще больше разомлев в теплоте чужих объятий, зная точно, что еще секунда, и сон снова заберет меня в свои владения.
— Так уже почти утро! — возмутился тот.
— Да где?! — я снова с трудом разлепила один глаз, с сомнением уставившись на едва посветлевшее окно, лучше любых часов возвещавшее о том, что сейчас было не более пяти часов утра.
Кти, не так давно открыв в себе новую суперспособность, теперь вел полуночной образ жизни, полностью высыпаясь за пару часов перед рассветом, чему я жутко завидовала.
Я оказалась права, помня рассказ Кти, что тот не может обретать истинную форму. По крайней мере, так считал и он сам. До того самого момента, пока не увидел меня в том саду в объятиях Гера… Как оказалось, способность перевоплощаться в истинную форму у полукровок просыпается позже, чем у обычных эрсиорхов, и чаще всего от сильного эмоционалного потрясения. Так и вышло. И я могла за него только порадоваться. Он потерял хвост и чешую, но приобрел алые глаза и невидимую в темноте фактуру самого настоящего воплощенного ночного кошмара. Чем нагло пользовался, периодически устраивая на меня охоту в темных переходах вечернего замка или на пустынных аллеях моего любимого сада. И не сказать, чтобы я была сильно против, наоборот… Но вот раннее-раннее утро, как и поздняя ночь… Обычно они принадлежало только мне. И сегодняшнее было досадным исключением.
Вчера, как назло, я допоздна помогала бабушке в местном детском саду, общалась с детишками, устраивала игры, обучала их буквам, рассказывала сказки на ночь, и так устала, что уснула, едва только добралась до постели.
В последнее время мне часто приходилось пропадать в северном филиале замка, где располагалось сие учреждение. Бабушка познакомила меня с деятельностью воспитателя совершенно случайно, однажды пожаловавшись на то, что нынешняя непозволительно состарилась, и уже не справляется с обязанностями так хорошо, как прежде. Я, на тот момент изнывающая от безделья, наивно предложила помощь, и понеслось…
Будучи взаимно очарована маленькими тсарнианцами, я абсолютно уверилась, что в ближайшее время моя судьбы будет связана с их неразрывно, ведь мне безумно понравилось это занятие! Отец, недавно вернувшийся из госпиталя в полном здравии, горячо одобрил мое новое увлечение, не говоря уж о бабушке. Они оба, в свою очередь, развили бурную деятельность по укреплению границы, чтобы никто больше не мог проникнуть на территорию острова без их ведома.
Кти же был занят с братьями на их семейной шахте. Пожар, организованный моим бывшим другом, к счастью, оказался фикцией, и никому особо не навредил, но доставил немало хлопот, и те до сих пор разгребали последствия. Так что виделись мы с полуящером только по вечерам, с молчаливого одобрения моих царственных родственников, которым Кти был официально представлен как мой…хм… друг сердца. О будущем мы оба пока что тактично молчали, благоразумно наслаждаясь настоящим, что нас обоих более чем устраивало.
Окончательно простить Гера я так и не смогла… Может быть когда-нибудь потом, но точно не сейчас, когда совсем еще свежо в памяти всё то, чему он подверг меня и моих близких ради своих собственных эгоистичных целей и желаний. И его последний жест никак не перекрывал содеянного, насколько благородным бы ни казался.
Так в одну безлунную прохладную ночь, забыв закрыть окно, я проснулась в холодном поту с тяжело бьющимся сердцем и слезами на глазах после жуткого, леденящего душу кошмара, в котором мне снова виделся тот ужасный бриллиантовый снег и холодила тоскливая бездонная
