К чему приводят девицу... Объятия дракона - Анна Рассохина

— Ой! — только и смогла сказать я, приложив ладони к пылающим щекам.

Мужчина тяжко выдохнул, что-то шепнул, взмахнул рукой, и мои пуговицы снова оказались на прежнем месте. Я поспешила застегнуть их. Шайнер к этому моменту уже полностью оделся, подошел ко мне и протянул руку. Я поднялась на ноги и, чтобы скрыть свое смущение, проговорила:

— Я только одного не понимаю — видите ли, в ночь середины лета я танцевала для зверя, а не для вас.

— Разве я не зверь? — насмешливо приподнял бровь Арриен.

— Вы говорили, что были в своем человеческом обличье, а я видела зверя, — краснея, пояснила я.

Шайн ласково улыбнулся, щелкнул пальцами, и на лугу загорелся высокий костер. Мужчина присел на траву и жестом позвал меня присоединиться к нему. Я удобно устроилась в его объятиях и напомнила:

— Вы ответите на мой вопрос?

— Думаю, так произошло оттого, что ты не знала о двуипостасной природе драконов. Ты видела во мне только зверя, а не человека.

Я кивнула и подняла голову. Как красиво мерцают звезды на фоне темного неба, а ведь я даже и не заметила, как пришла ночь! Арриен притянул меня к себе еще ближе и стал осторожно целовать мою шею. Чтобы он опять не увлекся, я спросила:

— Что это за место?

— Это луг вблизи Широна, а дальше есть проход в Ранделшайн… был когда-то.

Я призадумалась, потому что уже где-то слышала про этот город.

— Здесь рядом Коварная Пустошь? — поинтересовалась я.

— И что? Я ведь с тобой!

— Вы бывали на этом лугу раньше? — Мне хотелось узнать, где я слышала название этого городка.

— Бывал. — Взгляд Шайна затуманился и устремился вдаль. — Именно на этом лугу меня и заколдовала Мирана.

— Ой! Точно! — вскинулась я. — Мирана практиковала в Широне!

— Что? — удивился Шайнер.

— Тогда зачем мы здесь? — быстро спросила я.

— Это мое любимое место, несмотря ни на что. — Печальная улыбка скользнула по губам жениха.

И мне в голову вдруг пришла мысль, что еще год назад я даже в самых смелых мечтах не могла себе представить, что буду наслаждаться объятиями магистра-красавчика.

— Тебе здесь нравится? — спросил меня мой мужчина.

— Нравится.

— А Ранделшайн тебе понравился? — с каким-то особенным волнением поинтересовался Арриен.

— Очень! Он бесподобен! — с восторгом ответила я.

— Значит, я восстановлю его для тебя!

Оторопело посмотрела на мужчину, понимая, что он не шутит.

— Но как же Коварная Пустошь и озеро Мертвых и…

— Мои драконы выжгут всю нежить, а моей магии хватит, чтобы постепенно восстановить все луга и леса, а озеро… озеро с приходом драконов вновь станет обычным водоемом.

— А как же…

— Город ждет возвращения князя и княгини. Ты же видела Рана, духа Ранделшайна?

— Да, видела, но… Шайнер, это слишком дорогой подарок!

— А ты подаришь мне сына, — огорошил меня своим ответом Шайн.

— Сына? — переспросила я.

— Сына, — подтвердил дракон. — Мне нужен наследник.

— Сударь, но вы же помните о нашем семейном проклятии? — Я все еще надеялась, что он одумается.

— Помню. И что? Все это сущая ерунда!

— Нет, проклятие не ерунда! — Я вырвалась из его объятий и отошла в сторону.

Теперь я начинала понимать, зачем нужна была вся эта нежность, ласка и забота. Мне захотелось разрыдаться.

— Ма-шерра, что случилось? — Шайнер подошел ко мне и попытался обнять.

Я отскочила от него и грозно произнесла:

— Сударь, отнесите меня обратно!

— Нилия, да в чем дело? — вскипел Арриен.

Отвернулась от него и глухо уронила:

— Я хочу вернуться.

— Да что случилось? — зычно рявкнул дракон.

— Вы отправите меня в Славенград или нет? — тоже разозлилась я.

Шайн молча кивнул, погасил костер и протянул мне руку.

В аптеке я не позволила ему поцеловать себя на прощанье, жених не стал настаивать.

Я насупленно взирала на яркий магический светильник, горящий в зале аптеки, глаза жгли слезы обиды. На мои всхлипывания из трапезной вышла тетя Марита.

— Что случилось, племянница?

— Он сына просил.

— Ох, девочка! — Родственница подошла и обняла меня. — Ты обиделась, да?

— Разумеется! Я ведь рассказывала ему о семейном проклятии, — возмущенно сообщила я, утирая слезу.

Тетушка погладила меня по голове, а я, всхлипывая, продолжала жаловаться:

— Тетя Марита, вы представляете, он мне не поверил!

— Представляю, — спокойно кивнула родственница. — А ты думаешь, мой брат, твой батюшка, поверил?

Я недоуменно поглядела на нее, и она пояснила:

— Тебе, почитай, уже годков шесть-семь было, когда твой родитель успокоился и перестал уговаривать твою матушку посетить всех известных целителей и озадачить магов из Совета.

Я округлила глаза, а тетушка кивнула:

— Да-да, все именно так и было. Братец мой очень о сыне мечтал, и это вполне нормальное желание для такого мужчины, как твой папенька или твой жених. Они люди сильные, волевые, хозяева, стремящиеся многого достичь в жизни, и хотят нажитое передать своим сыновьям.

— А дочкам нельзя, что ли, все передать? — обиженно осведомилась я.

— Не в обиду будь сказано, но нет, Нилия, нельзя. Так что не обижайся на своего жениха и смирись с его позицией, как смирилась в свое время твоя матушка.

Уж что-что, а мириться я точно не собиралась!

Во сне снова оказалась в облаках, а после ступила на зеленый утес. Зверь ждал меня у озера. При моем появлении он поднялся.

— Вы решили, что мы с вами мало поговорили? — недовольно произнесла я.

— Да, и я подумал, что с-со звер-р-рем ты лучш-ше пообщаеш-шьс-ся!

— Какая разница, если я все равно знаю, что вы — это вы.

— А кто я? — прищурился Шайнер.

Вздохнула и почувствовала, что ругаться с ним я вовсе не хочу.

— Господин Шайн, а давайте полетаем? Я скучаю по нашим полетам.

— С-садис-сь! — Дракон подставил мне свою лапу и крыло, помогая подняться на спину.

Пока я карабкалась, он спросил:

— Так и не с-скажеш-шь, на что ты обиделас-сь?

— Я бы хотела, чтобы вы уважительнее относились к нашему семейному проклятию.

Арриен шумно выдохнул и ответил:

— Я пос-стар-р-раюс-сь!

ГЛАВА 8

Листопадник пролетел незаметно. В этом году первый месяц осени выдался на редкость пасмурным. Дождь шел практически каждый день, заливая столицу и другие города Норуссии. Особенно часто в нашей аптеке стали покупать всевозможные снадобья от простуды, так что работы у меня прибавилось.

Однажды из дома прислали лукошко с грибами и корзинку, полную спелых ягод брусники. Я несказанно обрадовалась, перебирая крепкие боровики и пересыпая из ладошки в ладошку спелые бусины-ягоды. Запах был просто непередаваемый, такой ни с чем не сравнимый дух леса, ароматной хвои и мокрых листьев. Именно в этот момент в трапезную и вошел Шайнер.