Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима - Фюстель Куланж

Бедный пользовался равенством, обладая политическими правами, но ежедневные мучения заставили его прийти к мысли, что куда предпочтительнее было бы равенство в имущественном положении. Вскоре он понял, что равенство, которым он обладал, могло помочь ему получить то, чего у него не было, и что, распоряжаясь голосованием, мог бы с таким же успехом распоряжаться городским богатством.

Он начал с того, что решил извлекать пользу из своего права на голосование. Он потребовал, чтобы оплачивали его присутствие на собрании и за исполнение обязанностей судьи. Если город не располагал достаточными средствами и не мог пойти на такие расходы, то у бедняка были в запасе другие способы добыть деньги. Он продавал свой голос, а поскольку голосовать приходилось довольно часто, он вполне мог жить на эти деньги. В Риме открыто шла торговля голосами; в Афинах ее предпочитали скрывать. В Риме, где бедняки не входили в состав суда, они продавали себя в качестве свидетелей, а в Афинах – в качестве судей. Все это не только не помогало выбраться из нищеты, но еще и приводило к деградации личности.

Когда оказалось, что и этих средств недостаточно, бедные прибегли к более энергичным мерам. Они повели борьбу с богатством. Сначала эта борьба велась в рамках закона. На богатых возложили все государственные расходы, они были обременены налогами, их обязали строить триремы[185] и устраивать праздники для народа.

Затем возросли денежные штрафы, и за малейший проступок следовала конфискация имущества. Никто не знает, сколько человек было приговорено к изгнанию только потому, что они были богаты. Имущество изгнанника поступало в общественную казну, а затем распределялось между бедными. Но даже этого было недостаточно, поскольку бедняков становилось все больше и больше. Тогда бедняки, пользуясь правом голосования, издали постановление об отмене долгов, или о проведении массовой конфискации.

В прежние времена люди уважительно относились к праву собственности, поскольку оно основывалось на религиозной вере. Пока собственность была связана с культом и с семейными богами, никто не помышлял о том, чтобы отнять у человека его участок земли. Но после переворотов древние верования были преданы забвению. Собственность больше не была священной и неприкосновенной. Ее уже рассматривают не как дар богов, а как подарок судьбы. Появляется желание завладеть ею, отнять у счастливого обладателя, и это желание, которое в прежние времена расценивалось как отсутствие благочестия, теперь начинает казаться справедливым. Каждый думает только о собственных желаниях и ими оценивает свои права.

Мы уже видели, что город, особенно у греков, обладал неограниченной властью, что ни о какой свободе не шло и речи, а личные права ничего не стоили по сравнению с волей государства. Отсюда следовало, что большинством голосов могло быть принято решение о конфискации собственности, и греки не видели в этом ничего незаконного и несправедливого. Любое требование государства было справедливым. Отсутствие личной свободы было причиной несчастий и беспорядков в Греции. Рим потому и пострадал меньше, что более уважительно относился к правам человека.

Плутарх рассказывает, что в Мегарах после восстания было принято постановление об отмене долгов, обязывавшее заимодавцев даже возвратить взимавшиеся с должников проценты.

В Мегарах, как и в других городах, сообщает Аристотель, народ, захватив власть в свои руки, начал с конфискации собственности нескольких богатых семей. Но, однажды вступив на этот путь, он уже не мог остановиться. Каждый день требовалась новая жертва, и, наконец, богатых, у которых все отняли и изгнали, стало так много, что они образовали войско.

В 412 году, пишет Фукидид, «самосские демократы умертвили около двухсот человек, все из числа знатных граждан, четыреста человек приговорили к изгнанию, а землю и дома их обратили в свою пользу».

В Сиракузах народ, едва освободившись от тирании Дионисия, принял постановление о разделе земель.

В этот период греческой истории гражданские войны разделили население на два лагеря, бедных и богатых. Бедные хотят завладеть богатством, богатые пытаются сохранить или вернуть его. В любой гражданской войне, пишет Полибий[186], богатство переходит из рук в руки.

Каждый демагог поступал так же, как Молпагор, о котором с ненавистью пишет Полибий: «Среди кианов был некто Молпагор, человек, умевший красно говорить и ловко действовать, по характеру льстивый перед народом и корыстолюбивый. Заискивая перед толпой, он возбуждал ее подозрение против людей достаточных, из коих одних погубил, других вынудил покинуть родину, имущество же их присваивал государству и раздавал народу». И дальше: «…толпа, привыкнув кормиться чужим и в получении средств к жизни рассчитывать на чужое состояние, выбирает себе в вожди отважного честолюбца, а сама вследствие бедности устраняется от должностей. Тогда водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не обретет себе властителя и самодержца». В Мессене демократы, совершив переворот, изгнали богатых и произвели передел земли. Согласно Полибию, в результате переворота у них «водворилось народовластие, и знатные граждане находились в изгнании, так как далее управление государством перешло к людям, коим достались по жребию участки земли изгнанной знати»[187].

В древности высшим сословиям не хватило сообразительности приучить бедняков к труду и тем самым помочь им выбраться из нищеты и не допустить морального разложения. Правда, некоторые предпринимали попытки в этом направлении, но эти попытки не увенчались успехом. В результате города находились «во взвешенном состоянии» между переворотами; один переворот лишал богатых их имущества, другой – возвращал им богатство. Так продолжалось от Пелопоннесской войны до завоевания Греции римлянами.

В каждом городе богатые и бедные были врагами, которые жили рядом, причем одни жаждали богатства, а другие наблюдали, как с завистью смотрят на их богатство. Между ними не было никаких отношений, они не оказывали друг другу никаких услуг, не было ничего, что бы их объединяло. Бедные могли завладеть богатством, только отняв его у богатых. Богатые могли защитить свое богатство только с помощью силы и хитрости. Они с ненавистью смотрели друг на друга. В каждом городе было две группы заговорщиков: бедные объединили усилия от алчности, богатые от страха. Аристотель говорит, что богатые дали друг другу такую клятву: «Клянусь, что я буду вечным врагом народа и сделаю ему столько зла, сколько смогу».

Трудно сказать, какая из двух сторон совершила больше преступлений и проявила больше жестокости. Они не испытывали друг к другу никаких чувств, кроме ненависти. Гераклид Понтийский сообщает о жестокостях, сопровождавших эту борьбу: «В Милете шла война между богатыми и бедными. Сначала верх одержали демократы. Они прогнали богачей, загнали их детей на гумно, где их растоптали быки. Когда знать вновь захватила власть (в ее среде также шли раздоры), то виновники гибели ее детей вместе с их детьми были обмазаны смолою и сожжены»[188].

А что же простые люди? Они уж точно были не в ответе за это насилие и злодеяния, однако именно их они затронули в первую очередь. Больше не было никаких руководящих органов, а простые люди могли жить только в условиях четко соблюдаемых законов. Отсутствовало управление, у власти были отдельные фракции. Теперь магистраты пользовались своей властью не для создания мира и порядка, а для удовлетворения интересов какой-нибудь одержимой жаждой наживы партии. У властей не было ни законных прав, ни священного характера; ни о каком добровольном повиновении не шло и речи; люди только и ждали возможности отомстить угнетателям. Город, по словам Платона, превратился в собрание людей, где одна группа властвовала, а другая была порабощена. Форма правления называлась аристократической – когда богатые были у власти, и демократической, когда у власти были бедные. В действительности истинной демократии больше не было.

Демократия исказилась с того дня, как в дело вмешались материальные интересы. Демократия с богатыми у власти превратилась в жестокую олигархию, демократия с бедными у власти стала тиранией. В период с V до II века до н. э. борьба шла во всех городах Греции и Италии, за исключением Рима. Мы можем легко отличить тех, кто хотел уничтожить республиканскую форму правления, вызывавшую ненависть части народа, и тех, кто стремился ее сохранить. Богатые, более просвещенные и высокомерные, сохраняли преданность республиканскому строю, в то время как бедные, для которых политические права не представляли особой ценности, в качестве вождя охотно признавали тирана. Когда после нескольких гражданских войн бедный класс понял, что его победы ни к чему не приводят, противная сторона всегда возвращается к власти и после многочисленных взаимных конфискаций и реституций приходится возобновлять борьбу, бедный класс пришел к мысли об установлении монархического строя, более удовлетворяющего его интересам, который, навсегда уничтожив аристократическую партию, даст бедным возможность в будущем пользоваться плодами своих побед.