Швея из Парижа - Наташа Лестер

– Теперь и у тебя губы накрашены.

– Мне наплевать. – Они уперлись друг к другу лбами. Тела соприкасались. Оба тяжело дышали. – Ну почему мы всегда делаем это, когда тебя ждет такси в аэропорт?

– Потому что… Я не могла улететь, не сказав тебе… Я понимаю, это глупо и невозможно, но я все равно люблю тебя и хочу, чтобы ты это знал.

– Я думал, что напугал тебя вчера.

– Ничуть.

– Все, чего я хочу, – это провести с тобой несколько дней в одном городе и чтобы никаких поводов для печали, никаких такси и аэропортов. И мы осуществим это, Фабьен. Я обещаю.

– Ловлю на слове. – Она неохотно отступила назад. – Мне пора.

Он ждал, пока она забралась в машину, ждал, пока такси тронулось с места. Стоял на тротуаре, глядя вслед, пока Фабьен могла его видеть. Едва он исчез из виду, звякнул ее телефон.

«Ты была права насчет цепочки. Я сделал ее короче. Эмме Уотсон понравилось. У тебя верный глаз. Не сомневайся в себе. Люблю тебя. Целую. Уилл».

Из-за разницы в часовых поясах Фабьен снова проснулась в два часа ночи. Полежав полчаса, решила встать и чем-нибудь заняться, чтобы вызвать усталость. Если она надеется на работе функционировать в нормальном режиме, нужно выспаться. Фабьен закончила разбирать чемодан, который вчера бросила, утомленная перелетом, и теперь стояла с бабушкиной коробкой в руках, размышляя, стоит ли продолжать исследовать ее или лучше лишний раз не будоражить мозги.

Она перенесла коробку на кровать, отложила в сторону то, что уже просмотрела, и достала следующую папку. Еще один комплект эскизов авторства Фабьен, который бабушка выбрала для коллекции «Стеллы». Фабьен было шестнадцать, и впервые бабушка выхватила из стопки один эскиз, попросила разрешения использовать его и щедро заплатила за работу. Это продолжалось в течение восьми лет; в каждой коллекции одна вещь была создана по модели Фабьен. Фабьен всегда считала, что это не более чем протекционизм и бабушка потакает ей, однако теперь увидела, что к каждому эскизу был приколот график продаж, где модели Фабьен, как правило, оказывались среди бестселлеров сезона. Она смутно помнила, как бабушка говорила ей об этом, однако отмахивалась, как всегда полагая, что Эстелла взращивала эго внучки, чтобы та когда-нибудь надумала с ней работать.

Она вновь полезла в коробку. Достала и развернула очередной документ, свидетельство о браке Эстеллы, пристально рассмотрела его и нахмурилась. Дата заключения брака: 20 июня 1947 года. 1947 год?

Понимая, что в этом нет никакого смысла, Фабьен все же достала свидетельство о рождении отца, которое так и носила в сумочке с тех пор как нашла, и уточнила дату рождения: 27 марта 1941 года. За шесть лет до свадьбы Эстеллы и дедушки. Фабьен прокрутила назад воспоминания и сообразила, что те никогда не праздновали годовщину свадьбы; задним числом до нее дошло, что это было странно, однако раньше она ни о чем таком и не думала, ведь они жили в разных странах и собираться вместе не представлялось возможным.

У Фабьен сжалось сердце. Сильный и резкий спазм заставил ее лечь на кровать, не выпуская из рук документ. Отец родился за шесть лет до свадьбы бабушки и дедушки, и потому имена в его свидетельстве о рождении – мать: Лена Тоу, отец: Алекс Монтроуз – вероятнее всего, настоящие. Неужели это правда? Отсюда следует, что Фабьен не имеет права на все, что бабушка ей оставила: ни на бизнес, ни на дом, ни на должность главного модельера. Ни на что. А Эстелла, любимая бабушка, может, и вовсе не родственница Фабьен.

Глава 26

На следующее утро Фабьен выпила несчетное количество чашек кофе, иначе она просто не справилась бы с письмами, телефонными звонками и неиссякаемым потоком проходящих через ее кабинет посетителей. В первой половине дня явилась начальница, Юнити.

– Рада снова видеть тебя. – Юнити уселась, закинув ногу за ногу. Она носила блестящие колготки телесного цвета. Фабьен такие терпеть не могла.

– Я тоже рада вернуться на работу, – ответила Фабьен и широко улыбнулась в надежде, что улыбка и беспечный голос скроют тот факт, что она держится на кофеине.

– Как продвигается планирование выставки? Кажется, Шарлотта во время твоего отсутствия взяла дело в свои руки.

– Да, верно. Она хорошая помощница, – честно призналась Фабьен. Шарлотта ловко ухитрилась отложить все важные вопросы до возвращения Фабьен, одновременно создавая видимость прогресса.

– Я бы хотела видеть концепцию сегодня после обеда. Меня беспокоит, уложимся ли мы в срок. Это твоя первая выставка, и к тому же ты слишком долго отсутствовала.

– Я точно знаю, сколько времени потребуется. Все под контролем. Однако я и в самом деле очень рада возможности пробежаться сегодня по основным пунктам. Правда, у нас пока что черновой проект. – Фабьен не убрала с лица улыбку; единственной альтернативой было бы уронить челюсть от одной только мысли, что нужно представить концепцию прямо сегодня, при этом вполне осознавая, что по-хорошему она будет готова не раньше чем в следующем месяце.

– Отлично. В два часа в моем кабинете. – Юнити встала и оправила безупречно-белую юбку без единой складки. «Жиль Зандер», – догадалась Фабьен. Скандинавская элегантность, воплощение хладнокровия.

Фабьен невольно принялась оглаживать свой черный костюм – широкие от бедер брюки с жакетом. Казалось, даже белая блузка безвольно повисла вдоль тела в знак почтения к совершенству Юнити. Этот комплект одежды Фабьен надевала всегда, когда не было времени выбирать; обычно он ей нравился, однако сегодня выглядел недостаточно стильным. Фабьен дождалась, пока Юнити вернулась к себе, и пулей выскочила в холл, чтобы найти Шарлотту.

– В два часа мы должны представить концепцию. Сегодня обойдемся без ланча.

Шарлотта закатила глаза:

– Может, хоть после этого она прекратит стоять у нас над душой?

– Надеюсь, – согласилась Фабьен.

В кабинете Фабьен они разложили фото уже отобранных платьев. Фабьен принялась набрасывать план, создавая нарратив, который выстроил бы все экспонаты по порядку. Последовательность она придумала, пока была в отъезде. По крайней мере, есть с чего начать. Она несколько раз написала и переписала концепцию, пока не почувствовала, что окончательный вариант найден. Возможно, черновика будет достаточно, чтобы удовлетворить Юнити.

Спустя пару часов обсуждения Фабьен отложила наброски и потянулась.

– Отлично. Полагаю, этого достаточно, чтобы меня не уволили. Можешь прикинуть сроки? Когда мы напишем сопроводительные письма, когда какой экспонат прибудет из музея, когда нужно встретиться с подрядчиками, запустить программы, определиться, что лучше выложить на веб-сайт и так далее. Если Юнити увидит, что мы в курсе всех текущих задач, она должна поверить нам.

– Сделаю, – кивнула Шарлотта.

– Если сможешь давать мне информацию по каждому пункту отдельно, я заблаговременно внесу коррективы. Сейчас перепишу набело, – Фабьен указала на свои заметки, – и на сегодня хватит.

В последующие два часа она не встала с места. Она рисовала