Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл

Может быть, он поступает неправильно, выплескивая свои эмоции внутрь тела своей жены? А-а, не имеет значения. Пока она его не прогнала, он не прекратит это. До сих пор он редко отказывался от того, что доставляло ему облегчение, удовольствие или приносило удовлетворение, пусть даже после этого приходилось испытывать чувство вины. Ему повезло, что Фредди всегда откликалась с готовностью на его вспышки страсти. Более того, с нетерпением. Она была поразительно чувственным созданием. С самого начала ее страстность радовала его, а невинность очаровывала.

Когда он вошел в комнату, она не спала. Бентли весело чмокнул ее в щеку, выпил глоточек коньяку и опустился в кресло у камина, чтобы снять штиблеты. Немного сонная, с мило растрепанными волосами, она выскользнула из-под одеяла и подбежала к нему. К его удивлению, она опустилась на колени возле его кресла и принялась помогать ему.

— Как прошел ужин? — спросила она.

— Из рук вон плохо, — признался он, сняв первый ботинок.

— Жаль, — сказала она, принимаясь за второй, потом вдруг взглянула на него и лукаво улыбнулась: — Не могу ли я что-нибудь сделать, чтобы заставить тебя забыть об этом?

Заинтригованный гортанными звуками ее голоса, Бентли приподнял бровь и пристально взглянул на нее. Он обладал немалым опытом общения с женщинами и разбирался в тонких нюансах женского поведения, поэтому понимал, что Фредди посылает ему какие-то сигналы. Ее волосы не были заплетены в косы, а ниспадали черным водопадом на плечи, как ему особенно нравилось. Ее пухлые губки выглядели очень соблазнительно, а в глубине темно-карих глаз он заметил нечто такое, отчего у него перехватило дыхание. Она переоделась в изящную ночную сорочку из тончайшего белого маркизета, сквозь который просвечивала ее грудь, ставшая за последние несколько дней полненькой и округлой. Напряженные темные соски чуть приподнимали ткань.

— Фредди, любимая, — пробормотал он, — такая грудь, как у тебя, может заставить мужчину забыть даже собственное имя.

Фредерика улыбнулась и одарила его озорным взглядом. Она окончательно потрясла его, когда, постанывая от удовольствия, провела ладонью по внутренней стороне его бедер.

— Ммм, — простонал он, — остановись, Фредди. Но она и не думала останавливаться. Наоборот, она наклонилась к нему так, что ворот ночной сорочки широко распахнулся. У Бентли пересохло во рту. Он смотрел, как покачиваются ее полные груди, когда ее руки скользнули выше, а подушечки больших пальцев массировали мышцы бедер, заставляя его пенис подергиваться от удовольствия.

Казалось, кто-то засунул в его брюки двуствольный дуэльный пистолет. Но когда ее руки скользнули еще выше и она принялась массировать его сквозь ткань брюк, Бентли даже испугался, что может не сдержаться и оскандалиться прямо в одежде.

— Фредди, любимая, — хрипло попросил он, поймав ее руку, — лучше подожди меня в постели.

Она бросила на него лукавый взгляд:

— А что, если я не могу ждать? Бентли закрыл глаза.

— Позволь мне хотя бы раздеться, — прошептал он. — А потом, милая, клянусь, все будет так, как ты захочешь.

Это ее не устраивало. Фредди приподнялась, закинула руку ему на шею и страстно его поцеловала. Медленными плавными движениями ее язык вторгся в его рот, и его дыхание стало прерывистым. Потом она присела на корточки и улыбнулась.

— Я не хочу ждать, пока ты разденешься, — прошептала она, поигрывая застежкой его брюк. — Что, если сегодня мы попробуем что-нибудь новенькое?

Услышав это, он отпустил ее руку. Ему было любопытно узнать, как далеко намерена зайти эта озорница и что за бес вселился в нее. Рука Фредди скользнула вдоль ширинки, подержала в ладони его пышущие жаром гениталии, тогда как другая рука умело расстегнула пуговицы. Он попытался снова схватить ее за руку.

— Тпру-у, Фредди! — выдохнул он. — Ты хоть знаешь, что делаешь?

Она ответила ему кокетливой улыбкой, потом высвободила его «дуэльный пистолет» — твердый, горячий, поднявшийся вверх и рвущийся в бой. К его изумлению, она провела изящной ручкой по всей его длине, полностью освободив головку.

Бентли задрожал всем телом.

— Боже всемогущий! — простонал он.

Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Она ласкала его сначала нежно, подражая его движениям, когда он двигался внутри ее тела. О, его красавица жена была хорошей ученицей! Ее прикосновения становились с каждым разом все требовательнее. Одна ее рука ласкала разгоряченную плоть, а другая принялась массировать гениталии. Он все еще намеревался остановить ее. Хотел остановить, но в суматохе его брюки спустились до щиколоток, а сам он соскользнул на самый краешек кресла, полностью открывшись для ее манипуляций.

Было что-то необычайно порочное в том, как он сидел у камина, верхняя половина его тела была в безупречном смокинге, в руке он держал бокал отличного бренди, а его жена стояла на коленях между его ногами в покорной позе. Он понимал, что нельзя позволять Фредди, нежной, благовоспитанной девочке, производить эти вульгарные действия. И нельзя хотеть, чтобы она продолжала, чтобы взяла его в рот. А если вдруг ему приходило в голову доставить себе такое удовольствие, то всегда были женщины, которые делали это за хорошую плату. Но ему было так невероятно хорошо! Она плотно обхватила пенис, стянув вниз кожу, и Бентли вздрогнул.

— А-ах! — простонал он и запрокинул голову.

В этот самый момент, когда он не смотрел на нее, его жена наклонила голову и погрузила его глубоко в такое чувственное тепло, ощущение от соприкосновения с которым невозможно описать словами.

— О, Фредди! — хрипло воскликнул он, каменея от напряжения.

Он резко вскинул голову, расплескав бренди на ковер, и вцепился свободной рукой в подлокотник кресла, как будто цеплялся за последние крохи здравомыслия. На мгновение он позволил себе роскошь полюбоваться тем, как ее соблазнительные губки скользят по его набухшей плоти. Потом неохотно поставил бокал и осторожно взял ее лицо в ладони, заставив ее поднять голову.

— Фредди, любимая, — все-таки умудрился он сказать, — тебе не следовало бы…

Она удивленно распахнула глаза.

— Я что-нибудь делаю неправильно?

Неправильно? Нет, черт возьми. Вид пениса, поблескивающего и влажного, только что побывавшего у нее во рту, чуть не доконал его окончательно. Он закрыл глаза и осторожно отвел ее руки.

— Нет, но такие вещи… — Он помедлил, подыскивая подходящие слова. — Нам просто не следует этого делать.

— Вот как? — Он уловил нотку сомнения в ее голосе. — Разве это не доставляет тебе удовольствия?

Бентли открыл глаза и заставил себя взглянуть на нее. Губки у нее стали ярче и припухли, а взгляд округлившихся глаз был невинным и бесхитростным. С рассыпавшимися по плечам темными волосами, в ночной сорочке, спустившейся с одного плеча, она была воплощением невинности. А он отчаянно хотел ее. Хотел взять ее лицо в свои ладони и наблюдать, как он проникает в глубь ее горла. Пока не… пока не…