Жизнь после жизни - Александра Маринина

Но неожиданно Илья объявился собственной персоной на пороге ее апартаментов.

— Я вспомнил, что у меня в квартире страшный беспорядок. Я просто не мог пригласить вас к себе и при этом не сгореть со стыда, — признался он. — Вот решил лучше приехать.

Он протянул ей флэшку и продолжал топтаться у двери.

— Раздевайтесь, — предложила Настя, — проходите.

— Неудобно, поздно уже. Да и устал я. Поеду домой.

Настя пожала плечами.

— Ладно, как хотите. Спасибо. Мне неудобно, что вам пришлось ехать ко мне.

— Да ничего, у нас город маленький, это же не Москва. Концы не бог весть какие, и пробок вечером уже нет.

— Но вы ведь хотели, чтобы я вам все объяснила, — напомнила Настя. — Мы, кажется, так договаривались.

— Вы, наверное, тоже устали, отдыхать хотите…

И что это на него воспитанность накатила? Как будто не опер, а кисейная барышня.

— Я не собираюсь отдыхать, пока не посмотрю фотографии и не проверю свои догадки. Если вам интересно — раздевайтесь и проходите, если нет — спокойной ночи, — отрезала она. — Вы не забыли, что я почти тридцать лет проработала там же, где вы служите сейчас? Что вы со мной обращаетесь, как с нежным цветком? Можно подумать, я неубранных квартир не видела и ложусь спать в десять вечера.

— Извините.

Он быстро снял куртку и обувь и прошел вслед за ней в гостиную.

Фотографий, сделанных в Стоунхендже, было очень много, Илья и его бабушка снимали не только сами знаменитые камни во всех мыслимых ракурсах, но и окрестности со всех точек. А вот и овечки, точь-в-точь такие же, как на фотографии, найденной у Ярцева. И деревья вдалеке такие же, Настя это отчетливо помнит. Значит, Алла сфотографирована тоже в Стоунхендже, и не просто в то же время года, а в то же время суток. В этом Настя могла бы поклясться, потому что внимательно рассматривала освещение и на снимке Федулова, и на фотографии Ярцева. Теперь можно не сомневаться: Алла и Федулов ездили в Англию вместе. Это был разгар их романа, и лица у обоих светятся счастьем и покоем. Вдвоем, вдали от своих семей, от работы, от забот и проблем, принадлежащие только друг другу…

Если верить Ярцеву, у Аллы были собственные деньги, и очень немалые. И еще, как выяснилось, у нее были близкие отношения с Дмитрием Федуловым. Вполне естественно, что она могла оказаться тем самым «другом», который дал Федулову деньги в долг на покупку дома. Дмитрий собирался продать машину, чтобы расплатиться за дом, но машину сожгли, а дом очень хотелось, ведь его мать Зоя Михайловна рассказывала, как они жили в двухкомнатной квартирке — шестеро взрослых и трое детей, да еще один малыш был на подходе. Итак, Алла дала деньги, а Дима взял, потому что мечтал о доме исступленно и безудержно. Алла с возвратом долга не торопила, понимала, что отдавать ему в общем-то не с чего, нет у него таких доходов, чтобы быстро вернуть деньги, да и роман у них был в самом, наверное, разгаре, когда о взаимных финансовых обязательствах думаешь меньше всего. Потом погибает дочь Аллы, и на какое-то время Ярцевой становится не до любовника и данных ему денег. Может быть, она, убитая горем, вообще забывает и о долге, и о самом Федулове. Любовные отношения между ними прекращаются.

А потом возникает маленькая Полинка Солодко, и Алла начинает вынашивать планы по ее удочерению, но осуществлению этих планов мешает противная Аида Борисовна, которую Полинка любит и с которой ни за что не хочет расставаться. Алла обращается за помощью к Аиде и просит ее уговорить девочку. Алла не скрывает от Павловой, что Полинка очень похожа на покойную Алису и может создать у супругов Ярцевых иллюзию возрождения любимой дочери. И это очень не нравится Аиде Борисовне, которая пытается объяснить Алле, что нельзя заменять одного человека другим, это неправильно и порочно по своей сути, но Алла ничего не слышит, всецело поглощенная своей идефикс. Павлова предупреждает Ярцевых, что не только не станет им помогать в их затее, но сделает все для того, чтобы помешать. И Алла принимает решение прибегнуть к самому радикальному способу, который поможет сломить сопротивление Полины.

Отец Юрия Путилина рассказывал, что кто-то предлагал его сыну совершить убийство. А если это была Алла, которая решила избавиться от Аиды Борисовны как от помехи удочерению? Юрий отказался, и тогда… Тогда Алле пришлось искать другого исполнителя, и она обратилась к своему бывшему любовнику. Долг-то надо или отдавать, или отрабатывать. Отдавать нечем, стало быть, придется выполнить работу. И Федулов берется устранить Аиду. Ему приходит в голову блестящая мысль: инсценировать убийство Аиды Борисовны под совершенное тем же маньяком, который за полгода до этого убил Галину Ильиничну Корягину. Дмитрию прекрасно известны все детали того преступления, даже те, которые неизвестны широкой публике, и ему не составляет труда сделать все так, чтобы второе убийств во оказалось точной копией первого. Кроме того, убив Аиду, он забирает у нее ключи от квартиры, приходит к ней домой и уничтожает всю переписку Павловой с Полиной Солодко. Отныне никто не сможет связать смерть бывшего следователя с этой девочкой и попытками Ярцевых ее удочерить. Потом возвращается и кладет ключи на место, в сумку. Но для этого нужно было убить Павлову в таком месте, чтобы труп нашли не сразу, иначе нет гарантии, что удастся вернуть ключи. И он выбирает тихое место, куда до утра никто не придет. Как Федулову удалось заманить Аиду Борисовну на стройку? Как-то удалось, но это не столь важно, ведь они были знакомы, и предлог можно было использовать любой. Он все продумал и практически ничем не рисковал.

Что же происходит потом? Полинка по-прежнему отказывается от удочерения, горюет по Аиде и ходит к ней на кладбище, и Алла вынуждена смириться со своим поражением. Она уезжает с мужем в областной центр, подальше от постигшей ее трагедии и от всей этой страшной истории, а заодно и подальше от Кости Еремеева, который, прекрасно понимая, по чьей инициативе и почему была убита Аида Борисовна Павлова, становится источником неприятных эмоций для Аллы. Их роман закончен, слабый, но в общем-то неплохой парень Костя Еремеев, он же Юрий Путилин, не смог продолжать близкие отношения с женщиной, способной на организацию убийства, а сама эта женщина не смогла и не захотела оставаться любовницей того, кто слаб и не готов ради нее на все.

Однако возродившаяся активность по поиску убийцы и интерес Насти к Аиде Борисовне и к Косте насторожили и обеспокоили Аллу, которая благодаря Федулову отлично знает, что Анастасия Каменская никакой не социолог, а вовсе даже сыщик, занимающийся раскрытием убийств Корягиной и, что самое неприятное, Павловой. Ярцева боится, что, если на Костю нажать, он все расскажет. И она принимает решение, что бывшего любовника надо заставить замолчать. И снова обращается к Федулову, ведь одним только убийством Аиды он свой долг еще не отработал. Дмитрий понимает, что Аллу надо остановить, иначе этому не будет конца. И он придумывает убийство одновременно Аллы и Кости, но такое, чтобы в нем обвинили Романа, мужа Аллы, на которого можно будет повесить преступление, совершенное на почве ревности, ведь о романе Аллы с Костей знали все в клубе «Золотой век», так что в свидетельских показаниях недостатка не будет.

— Вот как-то так примерно, — констатировала Настя. — Только доказывать пока нечем.

— Да, — согласился Вторушин, — все улики у нас косвенные. Вы меня огорошили, Анастасия Павловна. Не могу поверить, чтобы Димка… Но и вашим аргументам не поверить не могу, вы очень убедительны. Прямо мозги кипят.

— Федулов выезжал в адрес, когда Ярцева задерживали? — спросила она.

— Конечно. И я выезжал.

— Он участвовал в осмотре машины?

— Да, залезал в салон, смотрел там что-то, ключи из замка вытаскивал.

— Плохо, — огорченно покачала головой Настя. — Значит, никакая экспертиза уже не поможет, все следы Федулова в салоне машины Ярцева будут иметь объяснение, подтвержденное кучей свидетелей.

— А если наскоком?

— То есть?

— Ну, вы же, наверное, знаете, что менты колются легче и быстрее других преступников. Если уж мы беремся совершать преступления, то настолько уверены в том, что нас не поймают, потому что мы — профессионалы и все продумали на пять с плюсом, что даже не готовимся к защите и оправданию. Для нас обвинение всегда огромная неожиданность. Может, попробовать прижать Димку чем-нибудь неожиданным, чтобы он растерялся?

— Чем, например? Кстати, — спохватилась она, — вы детализацию звонков на мобильный Ярцева запрашивали?

— Да, уже получили. Там нет ничего такого, что привлекало бы внимание.

— А на мобильный Аллы?

— Да как-то не нужно было, — пожал плечами Вторушин. — А вы считаете, что нужно?

— А как же, Илья! — Глаза у Насти загорелись. — Запрашивать детализацию звонков Федулова вы не можете, это опасно, он сразу об этом узнает, а вот звонки Аллы — это нормальный оперативный интерес. И мы сразу узнаем, с какой интенсивностью и когда именно они с Дмитрием разговаривали в последнее время. А заодно и выясним, как общались Алла и Путилин, постоянно или тоже только в последнее время. Вы сможете сделать это быстро и, желательно, не привлекая внимания?