Живая машина. Книга I. Секрет бессмертия (СИ) - StarStalk147

ему до тридцатилетия, он потихоньку начинал волноваться, что может не успеть. Правда, делать что-то для осуществления этой влажной мечты у Айка желания не было. «Зачем мне делать что-то одному, тем более, когда ты не хочешь ничего предпринимать?! — кричал он на Эри в очередном споре об их дальнейшем будущем. — Я не буду вкладываться один и тащить за собой вас. Хочешь жить хорошо — надо стараться!» На это Эри лишь назвала его инфантилом, напомнив, что это она нашла им квартиру и работу, и она обеспечивает всю «воронью стаю», покупая продукты и оплачивая услуги. «Даже Кэли пытается помочь, продавая своё печенье! — негодовала она, на демонстративно отвернувшегося брата. — А ты тратишь всю зарплату на себя, да ещё и берешь из общей казны!» Айк искренне недоумевал, почему он должен тратить честно заработанные деньги на Эри и Кэли, а потому считал такие обвинения несправедливыми и необоснованными.

Духота в южном районе быстро сдувалась прибрежным ветром. Слышались крики речных птиц и шум работающего порта. Загудело торговое судно, в очередной раз отправляясь вниз по Тоту с товарами из центральной части. Перевозили, в основном, детали промышленных механизмов, энергомобили и руду — то, чем всегда была богата Нелия. Основной доход со всей этой продажи забирал себе Даэлак — крупнейший портовый город в стране, куда стекались товары со всех путей. Кто-то даже говорил, что он богаче самого Аполотона, но это, разумеется, было не так. Что касалось Рахнака, то он являлся не более чем пунктом короткого отдыха речников, где суда останавливались за пополнением воды и провизии, поэтому прибыль тут хоть и имелась, но куда меньшая по сравнению с Даэлаком.

Знакомая белая пятиэтажка с треугольной крышей, немного облезлая, потускневшая от пыли, с серой металлической дверью встретила его до тошноты знакомым запахом сырого подвала и гнили. Здание разрушалось, но никому не было до этого дела, даже жильцам. Рахнак словно застрял во времени, совсем не похожий на города будущего в центральной части страны, но и тут жители проявляли равнодушие — им нравилась такая жизнь. Им, но не Айку. С презрением и отвращением посмотрев на заросшие лужайки перед зданием и сплюнув на порожек, он с усилием потянул на себя входную дверь и зашёл внутрь.

— Ох, жизнь моя тяжёлая, — простонал он, стараясь задержать дыхание, чтобы не чувствовать запах мочи и плесени, — сколько же можно это терпеть?!

Его внимание привлекли большие четырёхпалые следы из засохшей грязи. С подозрением склонившись над одним из них, Айк попытался определить, что за бомж мог оставить такое. Нехорошее предчувствие закралось в душу, но усталость от двух бессонных дней и ночей, полных переживаний и страхов, взяла своё. Махнув рукой на грязный пол, он выпрямился и постучался в дверь. Изнутри послышались торопливая дробь маленьких ножек младшей сестры, и что-то стукнулось в дерево створки с другой стороны.

— Кто там? — послышался звонкий девичий голосок, даже не пытающийся скрыть восторг от догадки.

— Кэли, это я, — сиплым голосом ответил Айк, тут же прокашлявшись.

Раздались щелчки замка, и ему в нос ударил запах растительного масла и жареной картошки.

— Айк вернулся! — радостно пискнула худая девочка с волосами в два хвоста, обняв его за торс. — Эри, ты слышишь?

Но сестра не ответила ей, всё ещё досматривая сон на диване. Она не хотела засыпать, но, как и Айк, сильно устала за последние два дня, а потому, едва опустив голову на жёсткие подушки, она, незаметно для себя, заснула.

— Не буди её, — махнул рукой Айк, проходя внутрь и начиная стягивать ботинки на молниях, — осталось что-нибудь поесть?

— Картофельные палочки, — предложила Кэли, улыбаясь старшему брату, — только Эри говорит, что они несъедобны, потому что у них один бок чёрный.

— Дай подумать — ты готовила? — с раздражением спросил тот. — Не умеешь — не берись, только продукты переводишь.

— Я пыталась, — обиженно надулась сестрёнка, — но тут…

— Хватит оправдываться, Кэли, — Айк посмотрел на спящую Эри и прошёл на кухню, — в общем, я остался голодным, так?

— Я отвлеклась! — выкрикнула она. — Пришла Хара, за ней гнались, а я как раз жарила картошку…

— Меня не интересуют твои воображаемые друзья, — перебил её тот, — меня допрашивали «Хранители Жизни», я не спал двое суток и я едва смог избавиться от оставшихся роботов! — он ухмыльнулся, явно довольный собой. — Хорошо, что я догадался позвонить этим «Хранителям», чтобы они их забрали, а то бы я и сейчас там сидел, как дурак…

Неожиданно он заметил, как вытянулось лицо Кэли и округлились её глаза. А ещё он почувствовал, что в квартире резко нарастает напряжение.

— Это уже серьёзно… — прошептала Кэли, и вдруг Айк почувствовал мощный захват за шиворот и его с нечеловеческой силой приподняло над полом на несколько десятков сантиметров.

— Хара, не надо! — в ужасе заверещала Кэли схватив брата за торс и попытавшись опустить вниз. — Ты поранишь его!

Воротник рубашки больно сдавил горло, перекрыв воздух. Задыхаясь и ослепнув от боли, Айк беспомощно задёргал ногами, схватившись за ворот и захрипев.

— Что ты сделал?! — прорычал звонкий женский голос у него над ухом при этом. — Что ты, мразь, сделал?!

— Хара!

— Куда они их забрали?! Говори, пока я тебе твою пустую башку об стену не размазала! — перед глазами почти задохнувшегося Айка показалась стена с полосатыми обоями.

— Хара!

Стена немного отдалилась, и несчастный паренек понял, что сейчас он станет её частью или хотя бы частью обоев с незатейливым орнаментом. Зажмурившись, он только и успел подумать, что так и не увидит, кто стал его убийцей, когда услышал пронзительный крик Эри:

— Хара, не делай этого! Ты ничего не исправишь, если покалечишь его! Подумай, твои друзья так бы не поступили!

Его приближение к стене закончилось в пяти сантиметрах от неё. Мёртвая хватка на воротнике разжалась, и Айк, хрипя и размазывая слёзы по лицу, упал на корточки. На некоторое время он словно оглох, слыша в отдалении, как кричат незнакомка и Эри, чувствуя, как маленькие руки Кэли обхватили шею и гладят по голове. А потом всё начало восстанавливаться.

— … он подставил их, как ты не поняла?! — рычала третья девушка. — Он сам сказал, что сдал их «Хранителям»! Если бы я не знала, как