Сильтарин. Восхождение Звезды (СИ) - Варвара Ковригина

Глава 26

Сон

Последние искры вспыхивали на углях, вокруг стояла оглушительная тишина, нарушаемая только скрежетом металла по точилу – светлый полировал свой меч. Сильтарин задумчиво смотрела на догорающий костер и грустила, не зная, чем заняться. Гио давно ушел, испарившись в россыпи искр, а телохранители не решались нарушить загробное молчание.

Взглянув на темное небо, покрытое россыпями неизвестных созвездий, Ринэль усмехнулась себе под нос и повела крыльями.

«Ладно, чего это я, - подумала девушка. – Все это было давно, а я вообще не из этого мира. Отставить грусть! Пойду я спать что ли, все равно заняться нечем».

Приняв такое решение, принцесса зашевелилась, растягиваясь по магическому спальному мешку, согревающему в любую погоду, и пробормотала:

- Ребят, я буду спать, спокойной ночи.

В ответ раздались похожие пожелания, и девушка облегченно прикрыла глаза, отдаваясь на волю снам.

***

Марииль эрд Листир с легкой улыбкой смотрел из окна на простирающийся внизу город. Красиво, светло, празднично… Так было всегда в Светлом городе, и никто не знал бед. Выйдя на балкон, Повелитель посмотрел вниз, где резвилась стайка маленьких сильтаринов, и солнечные зайчики игриво сверкали на белоснежных крыльях и отражались от переливающихся волос. Один из мальчишек поднял голову и, увидев Повелителя, радостно помахал ладошкой, привлекая внимание остальных. И вот уже все дети радостно подпрыгивали в воздухе, красуясь перед своим господином. Марииль тепло улыбнулся и махнул детям в ответ, из-за чего воздух прорезал счастливый писк, и стайка довольно улетела дальше, резвясь в воздушных потоках.

Сильтарин покачал головой, вспоминая, как когда-то сам точно так же играл с ровесниками, но это было так давно… Что уж говорить? Остались только радужные воспоминания.

Еще раз взглянув на город, Повелитель улыбнулся своим мыслям, наслаждаясь белыми и стихийными зданиями, покрытыми зеленью улочками и жизнерадостными сильтаринами, порхающими то тут, то там. Тепло, ярко, радужно.

Мысли Повелителя снова свернули не в ту сторону, возвращаясь к воспоминаниям, и Марииль хмыкнул себе под нос, запустив руку в ярко белые с зелеными прядями волосы. О, волосы… Они были самыми необычными среди всего народа сильтаринов. Кто еще мог похвастаться столь необычным сочетанием? Белый и зеленый… но это настолько симметрично смотрелось, что никто даже подумать  не мог, что это могло быть уродством.

Вернувшись за стол, Марииль задумчиво посмотрел на лежащие перед ним стопки документов, с которыми уже сегодня надо было разобраться. Совершенно неожиданно мелькнула шальная мыль – а не кинуть ли сегодня это дело? Как раньше. Как в молодости, когда с ним еще был его дорогой друг. Эта мысль настолько захватила Повелителя, что он подскочил, едва не сшибя стул, и стремительно прошел на балкон, распахнув крылья во всю ширь. Ветер тут же заиграл с перьями, выдувая их из своего укрытия, и надул крылья как паруса. Сильтарин закинул голову вверх и прикрыл глаза, наслаждаясь приятной прохладой, а потом резко и быстро оттолкнулся крыльями от воздуха, взмывая в небеса. Ветер ловко подхватил тонкокостное тело сильтарина и, подчиняясь воле небесного хозяина, понес его высоко вверх, где заканчивались облака и перекрывался доступ кислорода. Марииль уже был там, в той черной мгле, в которой очень сложно передвигаться. Там нет воздуха, там нечем дышать, но сильтарины не были бы сильтаринами, если бы не научились выживать там, где не может выжить ни одно живое существо. И Повелитель летал среди звезд, плавал в газовых облаках, играл наперегонки с кометами. Ему очень нравился космос, но время там шло по-другому. Казалось, ты побыл там всего ничего, но на планете прошло уже несколько часов. Ох, уж это обманное чувство! Но, даже не смотря на это, Марииль очень любил космос и наслаждался своими редкими, но запоминающимися полетами.

Повелитель летел ровно, распластав крылья в разные стороны, а под ним медленно исчезал город, постепенно погружаясь в редкие облачка. Точнее, это он прорвался за туманную пелену, перекрыв обзор и вырвавшись к солнечным лучам. Прикрыв глаза рукой, сильтарин хитро усмехнулся и звонко засвистел незатейливую мелодию. Марииль очень любил свистеть, и это получалось у него потрясающе! Стоило только сложить губы трубочкой, как вырывался мелодичный, потрясающий и переливчатый свист.

Внезапно за спиной послышались тихие хлопки, и сильтарин обернулся, с интересом посмотрев на неизвестного, подлетевшего к нему очень и очень тихо. Это, несомненно, был сильтарин, у кого еще есть такие прекрасные белые крылья? Но он был необычный… как и сам Повелитель. Кроваво-красные волосы, светящиеся странным светом синие глаза, волевое лицо и  аромат грозы… Грозы!

- Ты? – Повелитель недоверчиво подался вперед, вглядываясь в лицо другу, которого он давно посчитал погибшим.

- Я. Не ожидал? – голос красноволосого был хриплый, каркающий, и это окончательно развеяло все сомнения.

- Не ожидал, - признался Марииль, складывая руки на груди. Не смотря на то, что ему до безумия хотелось обнять вновь обретенного друга, он не стал этого делать. Помнил еще, что тот не любит несдержанности в эмоциях. – Как ты выжил?

- Сам удивлюсь, если честно, - Тарн часто хлопал крыльями, удерживаясь в воздухе. – Но все-таки выжил.

- А рассказать не хочешь? – Повелитель выгнул белоснежную бровь, но красноволосый лишь жестко усмехнулся.

- Нет. И никогда не расскажу.

- Что так? – Марииль задумчиво склонил голову на бок, довольно смотря на друга, который совершенно не изменился после того случая, когда на них напали темные колдуны, охотясь за редкой кровью сильтаринов.

- Ты же знаешь, я не люблю распространяться о своей жизни. Даже тебе.

- Хорошо, - Повелитель кивнул и подлетел к другу, протянув ладонь. – Я очень рад, что ты выжил!

- А уж я-то как рад, - крылатый снова усмехнулся жесткой ухмылкой и  пожал протянутую руку. – Ну, что у нас изменилось?

- Ничего, - Марииль качнул головой. – Дети подрастают, безобразничают, учатся…

- А сам как? – красноволосый хитро прищурился. – Не нашел еще ту «единственную»? – это он напоминал про откровения Повелителя, который однажды признался, что женится только на своей единственной любви, но никогда не возьмет никого в жены по расчету.