Лёд и пламень - Катерина Свободная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она была божественна! Прекрасна в своей женской хрупкости снаружи и несгибаемой мощи духа внутри! Её глаза таили в себе великую тайну, разгадать которую ему было не по силам. Они словно лучились магическим светом, звали испытать наслаждение. Серебрясь, этот свет проникал во всё его существо, обжигая и в то же время, оставаясь холодным. Ева не двигалась, позволив ему самому принимать решения. Марк провёл пальцами по её щеке и, приподняв подбородок, коснулся её губ поцелуем. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Сердце стучало, как отбойный молоток. Всё его тело пылало, горело огнём, но он не остановился. Ева запустила пальцы в его волосы. Это было выше его сил. Она была выше его сил!
Прикосновения её губ, ласковых рук будили в нём ощущения, которых он раньше не знал и не думал, что способен познать. Марк издал глухой стон. Его разрывали долго подавляемые желания. И это были не просто желания, а жгучий голод. Он опрокинул её на кровать, лишая возможности отступления. Ева и не собиралась отступать. Рука Марка скользнула по её груди вниз, пуговка за пуговкой, расстегивая блузку. Когда его губы коснулись её горячей мягкой кожи, Ева со стоном выгнулась ему навстречу. На мгновение отстранившись, он позволил ей стянуть с себя рубашку. И снова прильнул к ней, и Ева с готовностью отозвалась, чуть приподняв ногу и обхватив его бедро. Ощущение блаженства отдавалось в каждой клеточке его тела. Голова кружилась. И всё же какая-то тревожная часть его рассудка заставляла его быть сдержаннее в своих порывах, чем хотелось бы.
Он перестал обжигаться об неё, растворившись в ощущении единения. Был ли он когда-нибудь человечней? Был ли настолько раним и уязвим, как сейчас, рядом с ней? В её хрупком человеческом теле ощущалась необъяснимая мощь.
— Люблю тебя! — выдохнул Марк, увлекаемый волнами наслаждения.
Не обладая никакой физической силой, она победила его. И Марку стало страшно. Страшно от того, что он был слаб перед ней, и эта слабость заключалась в самом её существовании. Он попробовал её на вкус, но теперь ему нужно было больше. Нужна была вся она.
Когда Марк открыл глаза, солнце уже близилось к закату. Сколько он проспал? Часов восемь? Раньше он никогда не спал больше четырех. Тадаллинам вообще не свойственен долгий сон, но он чувствовал себя таким отдохнувшим! Он словно заново родился. Рядом, в его объятиях тихонько посапывала Ева. На её щеках горел румянец, волосы разметались по подушке. Марк наклонился и коснулся губами её лба. Ева пошевелилась и открыла глаза.
— Прости, не хотел тебя будить.
Ева улыбнулась и, прильнув к нему, снова закрыла глаза.
— Я уже говорил, что ты просто невероятная? — сказал Марк.
— Что-то не припомню, — она улыбнулась и снова провалилась в сон.
Марк поправил одеяло и осторожно выскользнул из постели. Еве требовался отдых. Позабыв обо всём на свете, он упивался ею. Утолял свой голод, но не тот, который терзал его при каждой их встрече, а тот, который испытывает обычный мужчина к любимой женщине. Столько лет он копился в нём! И Ева терпеливо утоляла его, пока он, наконец, не пресытился и, совершенно обессиленная, моментально забылась в глубоком сне.
Ева проснулась от дурманящего запаха чего-то вкусного. Марка рядом не оказалось. Она услышала, как он гремит на кухне посудой. Какая же она голодная! Когда она в последний раз ела? Ева быстро приняла душ и, накинув на себя лёгкий халат, отправилась на кухню.
— Я совершенно не умею готовить, — сказал Марк, увидев её. — Я где-то видел, как жарят яичницу. Если что, заранее прошу прощения.
Он выложил на тарелку дымящуюся яичницу и налил в кружку горячий кофе.
— Ты не поверишь, но я тоже практически не умею готовить. Не для кого было учиться, а мне хватает самой незамысловатой еды, — Ева поцеловала его и взяла тарелку с кружкой в руки. — Давай позавтракаем на улице. Сегодня такой прекрасный день!
Марк взглянул на небо. Солнце скрылось за домом, и от крыши тянулись длинные тени. Можно поставить столик там. Он кивнул и налил себе кофе.
— Значит, вы ничего не едите? — спросила Ева, усаживаясь за стол.
— Не совсем так. Мы нуждаемся в пище, но не чувствуем её вкуса. Совсем. Поэтому для нас это как вату жевать. Пища лишь поддерживает наш организм, не принося насыщения. Мы вообще не чувствуем ни вкуса, ни запаха в обычном понимании этих слов.
— А людская энергия приносит, — сказала Ева.
Марк видел, ей нелегко принять правду. И ещё труднее будет понять. Он кивнул.
— Значит, вы убиваете людей?
— Это слишком серьёзный вопрос. Давай начнём с чего-нибудь попроще? — Марк постарался обойти опасный вопрос, но, встретив жёсткий взгляд Евы, продолжил. — Мы берём понемногу энергии у разных людей, не причиняя им физического вреда.
— Но разве они потом не бегут в ужасе призывая на помощь?
— Если делать это осторожно, то они не поймут, что произошло. Почувствуют дискомфорт — да, но ничего более. Но для этого нужен физический контакт. К тому же, пока человек находится под воздействием, мы можем влиять на его сознание. Например, заставить забыть о контакте. Чем чаще влияешь на сознание человека, тем легче он поддаётся.
Спрятав взгляд, Ева прикусила губу. Тай говорил ей об этом.
— Но со мной было не так.
— С тобой всё было не так. Почему думаешь, я столько времени держался от тебя на расстоянии? С того момента, как ты появилась, я словно с ума сошёл. Твоя энергия не такая, как у всех. Ты привлекла меня, как жемчужина среди песка. Всё, о чём я мог думать — это о вкусе твоей энергии. И стоило мне его ощутить, как все остальные в мире перестали для меня существовать. Но не только вкус поразил меня. Я не смог повлиять на твоё сознание.
— Почему?
— Не знаю, — он задумчиво покачал головой.
Марк знал, ответ не совсем полный и пытливый взгляд синих глаз
