Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы - Стивен Эриксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему ты решила поехать с нами на поиски Фарор?
Шаренас поморщилась:
– Признаюсь, виной тому мое жестокое любопытство. Но от тебя столь мало осталось, Тулас, что я уже пресытилась этой игрой. Боюсь, я оказалась столь же глупа, как и ты сам. Так что давай разгладим песок между нами и начнем сначала, если ты не против.
Он медленно кивнул.
– Если тебя покинули друзья, – продолжала женщина, – я сделаюсь твоей спутницей. А если тебе станет слишком больно, просто кивни в ответ на мою улыбку, посмотри мне в глаза. Со мной ты можешь говорить о чем захочешь, а я, в свою очередь, клянусь надежно хранить твои тайны.
– А какие тайны есть у тебя самой, Шаренас Анхаду?
– Увы, признаюсь, в основном они достаточно низменны. Но если попросишь, получишь их в избытке.
К ее удивлению, его обветренное лицо озарила улыбка.
– Говорят, среди вашей троицы ты самая умная.
– На таком фоне кто угодно покажется светочем разума, – фыркнула Шаренас.
– Ты встанешь на сторону Урусандера?
– А ты не теряешь времени зря, Тулас.
– Что такое время? – странно усмехнулся Кагамандра. – Пока к чему-то готовишься, его вроде бы в избытке. А когда доходит до дела, его вечно не хватает. Мы копим богатство, каковым является время, но поклоняемся его расточительным тратам.
– Ты провел многие годы, готовясь умереть, Тулас. Потрачены ли они впустую? О да, в этом нет ни малейших сомнений.
– Я вытерплю любые раны от твоего языка и просто вытру кровь.
Шаренас посмотрела на густой туман. Миновал еще один день, и близились сумерки.
– Калат Хустейн был стеной, в которую Хунн Раал швырял свои аргументы, будто камни, один за другим, но все они разбивались вдребезги. Его слова были бессильны, подобно пыли. Просто восхитительно.
– Илгаст Ренд был медведем среди волков, но сами волки этого не замечали.
– Ты знал, в чем заключается его цель?
– Предполагал. Он противится всему новому и со временем становится все неуступчивее в своих взглядах. Что бы Ренд ни говорил Калату, тот самый бастион, в котором нуждался командир, стоял насмерть, и, как ты верно подметила, стены даже не вздрагивали.
– Мои сестры поддержат Урусандера, хотя бы для того, чтобы уязвить Драконуса. Если Матерь-Тьма собирается править всеми нами, то пусть уж у нее лучше будет законный муж, чем фаворит.
– Дети стремятся к безопасности, которую дает формальный союз родителей, – сказал Тулас. – Им свойственно неприязненно относиться к любовнику матери, что бы тот собой ни представлял. У джелеков, когда они принимают волчий облик, самцы впадают в ярость и убивают щенков своих соперников.
Немного подумав, Шаренас улыбнулась:
– Мы поступаем точно так же и называем это войной.
– А разве других причин не достаточно?
Она пожала плечами:
– Формальные правила служат для того, чтобы скрывать правду, которая по сути своей проста и банальна. Ты спрашиваешь, чью сторону я выберу? Я думала об этом, но пока еще не решила. А ты?
– Я встану на сторону мира.
– Кто из нас стал бы заявлять обратное?
– О мире говорят многие, но души их полны порочного огня. Единственное, к чему они стремятся, – насилие, убийство врагов, а в отсутствие настоящих врагов придумывают их сами. Интересно, насколько ненависть к Драконусу проистекает из обычной зависти?
– Мне это тоже интересно, – кивнула Шаренас.
Какое-то время они ехали молча. Едкий воздух в окрестностях пока невидимого Витра обжигал горло, резал глаза. Они миновали трупы убитых волков, покрытых скорее чешуей, чем шерстью; хотя прошло всего несколько дней, шкуры зверей уже потрескались, и из них торчали обглоданные самим воздухом кости.
Глубокой ночью Беред объявил привал. Шаренас удивило, что смотрители сумели столь долго идти по следу. Спешившись, капитан подошел к ней и Туласу:
– Здесь Финарра Стоун вышла из-за камней, двигаясь со стороны берега. Шаги ее были тяжелыми, а походка неуверенной. Отдохнем тут, насколько это возможно в столь омерзительном воздухе, и на рассвете подойдем к Витру. Госпожа Шаренас, повелитель Тулас, не поужинаете ли вы с нами?
Похожее на рану посреди неба солнце тускло отражалось в гладкой поверхности моря Витр. Всадники выстроились в ряд на высоком обрыве, глядя на разбросанные по земле валуны. Возле самого берега лежала огромная безголовая туша. Рядом виднелись изуродованные останки лошади Финарры Стоун.
– Значит, капитан говорила правду, – сказала Шаренас. – Но как существо с отрезанной головой могло продолжать жить, а уж тем более нападать на кого-то?
Беред, лицо которого побледнело и осунулось, спешился и положил руку в перчатке на висевший на поясе меч.
– Селад, Стенас, Квилл, пойдете со мной. Копья держать наготове.
– Капитан, – усмехнулся Тулас, – эта тварь явно мертва. Ее плоть гниет, а потроха вывалились наружу и потрескались на солнце.
Ничего не ответив, Беред направился по импровизированному следу среди валунов. Трое смотрителей последовали за ним, каждый своим путем.
Тулас соскользнул с седла и тоже двинулся за капитаном.
Отведя взгляд, Шаренас уставилась на Витр, за безмятежной гладью которого таилось несомненное зло. Поднявшись на стременах, она окинула взглядом берег, сперва к западу, а потом к востоку, и нахмурилась.
– Там что-то есть, – показала женщина. – Какая-то тень, наполовину в воде, наполовину на суше. Ни один камень такого долго не выдержит.
Один из стоявших рядом с ней смотрителей, второй по званию после Береда, направил свою лошадь влево, в сторону берега. Шаренас взглянула на командира и тех, кто отправился вместе с ним. Они добрались до двух туш, и Беред, убрав в ножны меч, снимал седло с мертвой лошади. Он уже забрал оружие Финарры, передав его одному из подчиненных. В нескольких шагах от них застыл Тулас, внимательно наблюдая за происходящим.
Шаренас было тяжело дышать, будто она
