Первая любовь (СИ) - Бек Кора

И тем не менее виду, что мне самой теперь тоже хреново, я не подала. Просто сделала себе виртуальную зарубку в памяти, что нужно ко всему быть готовой, чтобы потом не рвать на себе волосы. А Полинку, конечно, жаль.

Блин, доходила девка до тридцати пяти, и попала, как кур в ощип! Вряд ли её парень пойдёт против воли своих родителей. Уж на что у моего Русланчика русский менталитет, да и то я не уверена, что в случае чего он выберет меня, а не поступит так, положено по их обычаям. Не каждой девушке по зубам тягаться с седым Востоком. Но вслух, конечно, я выразилась немного иначе:

— Вот видишь, Поль, — я прижала к своей груди зарёванную Полину, — как говорится, что и требовалось доказать. Пусть нет у него жены, зато появилась невеста. Отпусти парня, вырви его из своего сердца, и начни новую жизнь!

Сказала я эти слова бодрым тоном, типа: мы победим, а у самой на душе заскребли кошки. Всегда легко советовать другим. Но вот, как рассудить свою собственную жизнь? Хотя в ту минуту я и не подозревала, что мои отношения с Русланом, которые только-только стали налаживаться, покатятся в тартарарары. Хотя ни он, ни я не будем в этом виноваты. Просто так сложились обстоятельства.

— Не могу! — из глаз Полины градом покатились слёзы. — Я люблю Парвиза, он любит меня. Это правда! Но что делать с той девушкой, просто не понимаю?

— Убить, — я грустно усмехнулась, думая о своём. А Полина, к моему ужасу, поняла меня буквально и прям встрепенулась, типа я подсказала ей решение проблемы. Блин, какими же мы, бабы, иногда бываем дурами, слов нет!

— Ты думаешь, Люсь, что другого выхода нету? Хотя, если честно, я тоже думала об этом. Но она, эта чёртова невеста, находится далеко. И даже не в Душанбе, а ещё дальше. Как бы мне до неё добраться? В Таджикистан, небось, виза нужна. Люсь, ты их правил не знаешь?

— Поль, ты что, рехнулась?! Я просто пошутила, понимаешь?

— Мне не до шуток, — не успокаивалась Полина. — Я не могу отдать своего Парвизика фиг знает кому. Мы любим друг друга!

— Ё п р с т! — я прям вскипела. — Кого-нибудь другого встретишь! На твоём Парвизике свет клином не сошёлся. Что, в России мужики перевелись, что ли?

— А ты бы смогла самой себе, Люся, такое посоветовать? — вдруг вскинула на меня Полинка свои большие голубые глазища. — Только честно!

— Не знаю, — подумав о Русланчике, я реально растерялась. Разве можно отказаться от своей любви? Это же всё равно, что резать по живому. — Поля, бедная моя, как я тебя понимаю!

Мы с Полинкой обнялись и зарыдали в два голоса. Каждая плакала о своём, а я понятия не имела, что уже утром следующего дня буду опять плакать.

Да, “на восьмое марта дарят всем подарки”, а кто-то встречает этот праздник совсем иначе. Наряду с Полиной я оказалась в числе тех, кому не повезло…

Как обухом по голове

Восьмого марта мы с Олей ехали на работу, когда у меня вдруг зазвонил телефон. Подумав, что это Руслан хочет с утра пораньше поздравить меня с праздником, я ответила, но звонок сорвался. Впрочем, я не очень огорчилась, потому что номер был незнакомый.

— Кто это? — поинтересовалась Лёля, и с улыбкой спросила: Наверное, Руслан Анварович?

— Нет, — покачала я головой. — Номер, вообще, левый. Скорее всего, кто-то просто ошибся.

— Ну-ка, покажи? — сестра потянулась к моему телефону и очень удивилась: Тебе звонили, Люсь, из Германии! У меня там одноклассница живёт, я их международный код знаю.

— Да, ошиблись, говорю! — я улыбнулась, ведь сегодня я ждала звонка от Русланчика. Вчера он почему-то мне не позвонил. Зато сегодня мы не только поговорим, но ещё и встретимся. По такому случаю я нарядилась, а Лёля сделала мне дома укладку. В общем, я была готова идти на свидание.

Все мои былые страхи за детей вдруг отодвинулись в сторону. Я, как девчонка, влюбилась по уши в Руслана, и даже самой себе в душе немного завидовала. Было очень здорово!

— Слушай, Люсь, — Ольга вдруг побледнела, — а это, случаем, не Валерий Николаевич?

— Не поняла? — я с удивлением посмотрела на Лёлю. — Он что, теперь живёт в Германии? А ты откуда об этом знаешь?

— Я что, тебе не рассказывала? — теперь пришёл черёд удивляться Оле. — Наверное, забыла.

— С недельку назад, когда нас оставили в покое проверяющие, — начала она свой рассказ, — я позвонила в мэрию. Представилась родственницей Валерия Николаевича и сказала, что я не могу якобы до него дозвониться. А мне ответили, что он типа уволился по собственнному желанию, и что в стране его нет.

— Но для чего, Оль, ты это придумала? На тебя это так не похоже!

— Ну просто, — смутилась бедная Лёля, — хотела убедиться, что нам от него больше не нужно ждать никаких подвохов. А то радости мало жить с постоянной оглядкой.

— Есть такое, — кивнула я головой, — и, не сумев скрыть своего разочарования, спросила:

— Так, значит, он уволился сам? С такого хлебного места, ну надо же?

В ответ Ольга рассмеялась и сказала:

— Думаю, на самом деле Валерия Николаевича ушли. Но у нас о таких вещах говорить, сама знаешь, не принято. Чиновники своих не сдают. Хотя мне удалось узнать, что наш дорогой Валерий Николаевич теперь находится в Германии.

— И он так быстро уехал? А я слышала, что, не имея на руках приглашения от родственников или знакомых, в Германию так просто не попадёшь.

— Это правда, — согласилась Лёля и снова рассмеялась. — Но если у человека есть немецкий паспорт, ему всегда дорога открыта!

— Будем надеяться, что кто-то ошибся номером, — сказала я, чтобы сестра успокоилась. Но тут у меня зазвонил телефон. Звонили опять с того же номера. Ужасно заинтригованная, я ответила. Ведь мне ещё никто и никогда не звонил из-за границы.

— Здравствуй, дочка, — раздался в трубке старческий мужской голос, который говорил по-русски с заметным акцентом. — Наконец-то, я до тебя дозвонился!

— Наверное, кто-то из наших, кто давно уехал, — подумала я, — и уже успел подзабыть язык.

Хотя в сердце кольнуло. Ведь я сразу вспомнила папу. Мне его очень сильно не хватает. Ну и что с того, что мне уже за тридцать? Мы все — дети, пока живы наши родители.

Конечно, у меня есть мама, бабушка. Но папа всегда занимал в моей жизни особое место. Поэтому боль потери с годами не утихает.

— Простите, но вы ошиблись номером, — ответила я вежливо.

Тогда у меня уточнили, жёстко отняв всякую надежду на ошибку:

— Это же Людмила Пельтцер, всё верно?

— Да, — с трудом сумела я выдавить из себя и сразу закашлялась. Ольга посмотрела на меня с беспокойством в глазах, но смолчала. Впрочем, ответить я в любом случае не смогла бы.

— Наконец, я услышал тебя! — в голосе незнакомца прозвучало искреннее воодушевление, а я сильно разозлилась. Моего папы давно нет. Похоже, кому-то захотелось меня разыграть? Но для чего?! Или этот человек не понимает, что есть вещи, над которыми нельзя шутить?

— Вы ошиблись, очень сожалею, — ответила я сухим и бесстрастным тоном, чтобы пресечь на корню любые попытки моего шантажа или розыгрыша, — и отключилась от связи. А сама с трудом удерживалась, чтоб не перейти на французский. Блин, сколько идиотов на свете?!

— Хотя, — вспомнив Олины слова, подумала я, — не удивлюсь, если этим идиотом окажется Валерий Николаевич. Может, неслучайно мы о нём именно сегодня вспомнили? Решил мне таким образом досадить, ведь этот урод в курсе, что мой папа давно умер. Нет, голос не его. Но разве трудно кого-то попросить сказать пару слов? В Германии наших полно.

— Кто это был? Что он хотел от тебя, Люся? Почему вы так мало говорили? — забросала меня Ольга вопросами.

— Походу, Валерий Николаевич захотел о себе напомнить, — я нахмурилась, но затем со злой весёлостью в голосе добавила. — Сам идиот, и при этом других людей за дураков держит! Но со мной этот номер не прокатит!

— Расскажи, Люсь, что он выкинул? — Оля оживилась, даром, что мы стояли в пробке. А тут такая новость! Хотя Лёля ещё не знала, в чём именно она заключается. Но ведь интересно, зачем я вдруг понадобилась слинявшему за кордон чиновнику.