Талисман Волхвов. Нечаянный владетель - Андрей Шевченко

— И не забывай, ты — Владетель Талисмана! Ты должен донести его. Поэтому, если с нашим разведчиком что-то случится, то пусть это произойдёт со мной. А ты сможешь, тем временем, убежать, — видя, что охотник собирается вспылить, друид повысил голос: — Молчи! Вам двоим с Дзауром не справиться! Даже нам троим этого не сделать! У меня одна надежда на то, что вовремя подоспеет помощь Круга. Ещё из дома я послал птицу с сообщением. Вот только пока никто не объявился. Может статься, что все магистры разбрелись, и в настоящее время там вообще никого нет. Тогда мы в любом случае сложим головы, независимо оттого, доберёмся до Круга или нет. Ну, всё, пошли. Держитесь от меня шагах в пятидесяти.

И друид, взяв посох двумя руками и держа его горизонтально земле, пошёл вперёд. Ник узнал стойку, которую применяют в борьбе на шестах, так как сам недолгое время ходил на занятия к пожилому дружиннику, когда тот несколько месяцев жил в их деревне. Бой на шестах был сугубо простонародным видом единоборств. Поскольку великокняжескими указами смердам в мирное время запрещалось иметь и применять холодное оружие, то простой люд поменял копья на шесты.

Регулярные войска, вернее, выходцы из тех же деревень, применяли борьбу на шестах в боевой подготовке пехотинцев. Благороднорождённые князья и дворяне попросту брезговали "выкрутасами с палками", однако, самые дальновидные военачальники всячески поощряли применение народной борьбы в войсках. Поэтому, ничего удивительного в том, что друид знаком с некоторыми приёмами "шестовиков", не было. Просто охотник удивился, что живущему, словно лешаку, друиду не чужды такие забавы. Он посмотрел на Кедра, идущего с посохом наперевес, и подумал, что его не хватит надолго, быть вот так, всё время настороже. И действительно, минут через десять друид сначала опустил посох на вытянутых вниз руках, а потом и вовсе взял в одну руку и зашагал, как обычно. И не подумаешь, что он готовится встретиться с врагом. Но если бы сторонний наблюдатель мог заглянуть под капюшон друида, то увидел бы, каким зловещим блеском сверкают его глаза.

И всё же, несмотря на то, что Кедр знал о преследователях и ждал их, встреча эта произошла неожиданно. Причём для обеих сторон. Волк-оборотень должен был ещё издалека учуять и услышать идущего человека, ведь, хотя друид и прожил всю жизнь в лесу и мог ходить так тихо, что листик не шелохнётся, но запах-то никуда не денешь, а звериный нюх намного острее человеческого. Однако волк не услышал и не учуял. Дело было в том, что внезапно поднялся сильный северный ветер, от порывов которого зашумели вековые сосны. Словно сама природа не хотела, чтобы произошла эта роковая встреча.

Волк всю дорогу то убегал от Дзаура, то возвращался к нему. Вот и в этот раз, он легкой трусцой убежал вперед на пару сотен шагов вперёд. Черный жрец, хотя и терял иногда оборотня из виду, но не волновался, что тот сбежит: осина плюс небольшое заклинание — лучший гарант преданности. Прямо по курсу у волка виднелся пригорок, заросший низкорослым стелющимся кустарником. Деревья со всех сторон обступили его, но на нём самом не росли и не загораживали обзор местности. Волк решил обозреть окрестности с пригорка и запрыгал к его вершине, иной раз, застревая в спутанных вересковых ветках.

А Кедр, в свою очередь, тоже увидел этот холм и также двинулся к его вершине, но с другой стороны. Ник и Лианна остались внизу и пошли в обход, справедливо решив, что если друид и увидит что-то тревожное, то предупредит их. А если опасности нет, то совершенно незачем подниматься вверх по заросшему склону и спускаться вниз, если можно обойти эту возвышенность стороной.

И вот, оглушённые резкими порывами северного ветра, несшим сорванные листья и пучки сухих трав, ни друид, ни волк не услышали приближения друг друга. Оборотень как раз запрыгнул на вершину холма, округлостью своей напоминающую яйцо, когда перед его взором возник друид. Кедр в этот момент посмотрел вверх, чтобы определить, сколько ему осталось до вершины, и увидел, стоящего в десятке шагов от него, волка. Ветер ли вздыбил шерсть на животном, или волк ощетинился при виде лесного человека, но только на вид он казался раза в полтора больше, чем был на самом деле.

Друид, не подозревающий, кто такой ему встретился, без страха смотрел на волка, а тот, поняв, что он нашёл жертву, задрал голову вверх и издал пронзительный и протяжный вопль. Это не был зов, издаваемый самцом, ищущим самку. Это не был вой голода или тоски. Это было торжество охотника, настигшего добычу, смешанное с потусторонней, не волчьей, не природной радостью. Зов этот предназначался хозяину, и черный жрец услышал. Он понял: оборотень, либо попал в беду, либо нашёл что-то, требующее его, Дзаура, присутствия и поспешил на этот вопль.

Если сначала Кедр не испугался, то, услышав вой, он поневоле содрогнулся — настолько неестественным был звук, издаваемый этим странным животным. И тут же в памяти всплыл рассказ совы о волке, сопровождающем предателя Дзаура. Словно подтверждая эту догадку, волк сверху бросился на друида. Он рассчитывал, если и не убить человека, то хотя бы задержать его до прибытия хозяина. Побывав не в одной стычке с применением холодного оружия, волк-оборотень имел достаточно оснований его не опасаться. Поэтому он без страха бросился на человека, тем более что тот стоял неподвижно, находился ниже волка и был вооружен только посохом.

Однако в данном конкретном случае оборотень просчитался. Он принял неподвижность за испуг и посчитал посох никчёмным оружием. Недаром Ник заподозрил Кедра во владении навыками борьбы на шестах. Друид, и в самом деле довольно неплохо владел, и обычным крестьянским шестом, с которым устраивают соревнования в праздник окончания сбора урожая, и посохом, который за несколько десятков лет стал частью его самого.

Человек, в ответ на атаку волка, моментально вскинул посох и нанес встречный удар. От подобного удара тяжелого отполированного посоха голова зверя должна была треснуть, как спелая тыква, падающая на землю из рук нерадивого мальчишки. Но ничего подобного не произошло. Стремительность, с которой волк атаковал друида, сыграла нехорошую шутку с Кедром.

Посох просвистел в том месте, в котором должна была находиться голова волка. А сам зверь, вынужденный немного изменить прыжок, с силой ударился в грудь друида, а не вонзился ему клыками в горло, как планировал вначале. От толчка человек потерял равновесие и полетел спиной вперёд вниз по склону холма, по которому только что поднимался. Волк, словно приклеенный, прижался в груди друида и катился вместе с ним, пытаясь впиться клыками хоть во что-нибудь. Но Кедр, несмотря на промах, удар и непрекращающееся падение, какой-то частью мозга сообразил, что если нельзя избавиться от такого страшного соседства, то надо хотя бы его нейтрализовать. Поэтому, поскольку волк был так близко, он попросту обнял его и прижал к себе, не давая зверю пустить в ход зубы. Так в обнимку они и катились, словно старые знакомые, которые не виделись добрый десяток лет, а теперь от радости не могут расстаться.