Будь здоров - Виталий Башун

Еще меня беспокоило, поверила ли мне жена, если даже я иной раз задумывался, а не приснилось ли мне все это? Если поверила, то поверят ли ей, что я жив, и что будут делать, если поверят? Оба моих наставника в целительстве никогда не упоминали ни о какой такой связи. Правда, это еще не значит, что ее не существует. Впрочем, Свента умница, всегда может сказать, что видела вещий сон, а к снам у нас, как и в Лопере, относились с доверием.

Впереди дорога проходила между двух пологих склонов и я, как обычно, стал просматривать их магическим зрением — признаю, напугали меня камнепады на короткой дороге, да и в горных туннелях приходилось беречься. Что-то мне в них не понравилось. Особенно левый склон.

Долго и напряженно всматривался я в подозрительный склон, но никак не мог понять причины своих опасений. Вот уже десяток авангарда метрах в ста пятидесяти впереди каравана достиг середины проезда, а первая фура — начала. Наконец, до меня дошло. Глыбы камня метров через двадцать от начала проезда держались как бы прочно, но в тоже время, как бы на тонкой нити. Перейдя полностью на магическое зрение, я разглядел узоры деревянных клиньев, которые не давали глыбам рухнуть на дорогу. Достаточно их выбить и тогда…

— Засада! — заорал я.

Фуры тут же остановились, воины выхватили оружие и стали тревожно оглядываться по сторонам. Все было тихо.

Я вылез из фуры и опять посмотрел на склон одновременно обычным и магическим зрением. Зная, что искать, я вскоре с помощью нити-луча обнаружил вторую группу глыб метров через сто от первой. Они также были в готовности обрушиться вниз. Мало того, за глыбами мой луч высветил людей. Много. Сколько точно — сказать не могу, ибо мне не дал заняться подсчетами граф, который подскакал к нам и строго спросил.

— Кто кричал?

— Он! — тут же сдал меня один из лакеев.

Граф посмотрел на меня, взглядом требуя ответа. Я же быстро прокручивал в голове варианты правдоподобного объяснения.

— Ваша милость, — наконец, нашел я подходящий вариант, — я заснул… — лакей-предатель угодливо закивал графу, подтверждая мое недостаточное рвение в деле услужения. — Я заснул и во сне увидел, как вот с этих склонов падают камни на отряд, впереди и сзади, потом какие-то воины бегут сверху и убивают всех, кто выжил. Мне стало страшно, господин, и я закричал.

К снам всегда относились серьезно и верили, что они часто бывают вещими. В это тревожное время пренебрегать даже такими странными предупреждениями было нерационально, и граф приказал капитану разведать склоны. Десяток воинов спешились и стали поспешно карабкаться вверх. Враги, поняв, что обнаружены, перестали скрываться, и произвели залп из арбалетов. Несколько лошадей в отряде пали, но воины, защищенные амулетами, слава Богам, не пострадали. Со склонов зазмеились веревки и по ним быстро стали спускаться воины в красно-синей униформе. Цвета нашего графа были зелено-бежевые, так что перепутать своих и чужих мог бы только дальтоник. Зарычал, заорал и залязгал бой. Ни у кого из противников целительских амулетов не было. Магов тоже не наблюдалось. Таким образом, я впервые воочию наблюдал безмагический бой. Редкие удары магией, произведенные с помощью амулетов и отражаемые защитными амулетами, можно было в расчет не принимать. В этом бою все решали мастерство воинов, выучка, дисциплина и таланты командиров.

Это была не моя война, не мой бой и не мое государство, но граф меня приютил, взял на службу и готов был меня защищать…, как и любое имущество. А разбираться потом с недругами в одиночку тоже очень не хотелось.

Опасаясь раскрыться, я стал действовать осторожно. Сымитировав обычный амулет, я на всякий случай построил защиту от арбалетных болтов, хотя обстрел и прекратился. Затем магическими секирами обрубил веревки, по которым продолжали спускаться враги. Склоны были не крутыми, падение не грозило им смертью, но ушибы и вывихи обеспечены точно. А это уже кое-что. Нашим будет полегче.

К сожалению, бой уже шел врукопашную, наши смешались с врагами и бить по целям было затруднительно. Тем не менее, я находил моменты, когда мог разить, не зацепив воинов графа. Из своего арсенала я решил использовать секиру, сделав ее по размеру соответствующей стальной. Про копье и булаву я слышал, что раны они оставляют настолько характерные, что даже любой новичок поймет, какое именно целительское оружие использовалось. Другое дело, что амулет или сам целитель это сделали, понять было невозможно. Однако откуда у простого повара такие дорогущие амулеты, которые, похоже, и сам граф не имел. Во всяком случае, в заряженном виде, иначе давно применил бы их. Таким способом я действовал некоторое время и успел порубить восемь человек, как вдруг слева от себя увидел четверых воинов в красном. Они будто выросли из-под земли. Но, скорее всего, это я, увлеченный поиском целей, просто проглядел их. Действуя бессознательно, как на тренировках по самообороне, я выхватил кинжал Свенты и ринулся в атаку, опять же бессознательно перейдя на ускоренное магическое восприятие. Кинжал против шпаг и даг, которыми были вооружены противники — ничто, но меня учили наставники невидимки, и я был намного быстрее противников.

Держа кинжал прямым хватом, я отбил укол в грудь первого и тут же резанул его по горлу. Справа медленно вытягивался в выпаде второй. Я, продолжая движение, отбил его шпагу вправо и не медля направил кинжал в незащищенное горло, с усилием продираясь через густой воздух. Легкий толчок в руку и я обратным движением выдергиваю оружие из пробитой насквозь шеи врага. Первый в это время, фонтанируя кровью из разрезанного горла, уже начал заваливаться вперед. Третий и четвертый еще только разворачивались ко мне. Всем телом толкаю покойника на третьего, делаю, приседая, шаг вперед правой ногой и режу ему бедро, вскрывая вену. Теперь, если быстро не оказать помощь, смерть от потери крови гарантирована. Однако, если у него есть лекарский амулет, то выйдет из строя он ненадолго. Шаг левой с поворотом корпуса. Я у него за спиной и, используя инерцию собственного тела, бью локтем под основание черепа. Толчок. Что-то бело-красное брызгает во все стороны, а я оказываюсь лицом к лицу с последним врагом. Тот уже успел нанести рубящий удар наискось и его шпага неторопливо и неумолимо приближается к моей шее. Сознание мое регистрирует происходящее не вмешиваясь, а развитое подсознание с немыслимой скоростью просчитывает варианты, выбирает оптимальный, и по магическим каналам передает сигналы группам боевых рефлексов, а те — команды мышцам. Тело действует, казалось бы, самопроизвольно, с той скоростью и точностью, которую, рассказывают, проявляют люди, страдающие снохождением. Кинжал резко бьет по лезвию шпаги, отбивая ее влево. Короткое дуговое движение вниз — дага отбита вправо. Шаг вперед с выпадом — кинжал стремительно, как жало осы, пробивает гортань красно-синего и возвращается назад в позицию защиты.