Десять поверженных. Первая Летопись Черной Гвардии: Пенталогия - Глен Кук

Зло относительно, хранитель Анналов. Ты не можешь повесить на него табличку, ты не можешь его потрогать, попробовать на язык или разрубить мечом. Зло зависит от того, где стоишь ты, обвиняюще указывая пальцем. А ты своей присягой поставил себя против Властителя. Для тебя он и есть твоё Зло.

На секунду она замолчала, возможно, ожидая ответа. Но я ничего не сказал. Это была моя собственная философия.

— Это зло трижды пыталось тебя убить. Два раза из-за страха перед твоим знанием и один раз — из-за страха перед твоим будущим.

— Моим будущим? — я встрепенулся.

— Поверженные иногда могут заглядывать в будущее. Возможно, они предвидели этот разговор.

Она поставила меня в тупик. Я сидел с глупым видом.

Леди выскользнула из комнаты. Через мгновение она вернулась, держа в руках колчан со стрелами. Подойдя к столу, она их высыпала. Стрелы были чёрные, тяжёлые, с серебряными наконечниками. Они были исписаны почти невидимыми письменами. Пока я их рассматривал, она взяла мой лук и поменяла его на другой, с точно таким же весом и натяжением. Своим великолепным видом он полностью соответствовал стрелам. Слишком великолепен, чтобы использовать его в качестве оружия.

— Всегда носи это с собой, — сказала Она мне.

— Мне придётся пустить их в ход?

— Возможно. Завтра увидим конец всей этой эпопеи. Тот или иной конец. Повстанцев сильно потрепали, хотя у них и остались значительные резервы. Моя стратегия может и не оправдать себя. Если я ошиблась, выиграет мой муж. Не повстанцы, не Белая Роза, а Властитель, эта отвратительная бестия, которая не находит себе покоя в своей могиле…

Избегая её взгляда, я рассматривал оружие и думал, что же мне полагается сказать, чего не слышать, что мне делать с этими инструментами смерти и смогу ли я управиться с ними, когда настанет время..

Она знала, о чём я думаю.

— Ты поймёшь, когда. И тебе останется только сделать то, что сам посчитаешь нужным.

Я поднял глаза, хмурясь, желая… Даже зная о том, что она из себя представляет, всё равно желая. Может быть, эти идиоты, мои братья, были правы.

Она улыбнулась, протянула ко мне свою невозможно совершенную руку, сжала мои пальцы…

Я потерял память. Мне так кажется. Я не могу вспомнить ничего, что произошло дальше. Только то, что моё сознание на секунду защёлкнулось. А когда оно расщелкнулось обратно, она всё ещё держала меня за руку, улыбаясь.

— Пора, солдат, — сказала она. — Отдохни хорошенько.

Я поднялся как зомби и, шатаясь, двинулся к двери. Я совершенно явственно чувствовал, что что-то пропустил. Я не оглянулся, не мог.

ГЛАВА 10

Шагнув из Башни в ночь, я немедленно понял, что от меня опять ускользнуло время. Положение звёзд на небе изменилось. Комета была низко. Хорошо отдохнуть? Часы отдыха уже почти ушли.

Снаружи было тихо, прохладно, стрекотали сверчки. Сверчки. Кто в это поверит? Я взглянул на оружие, которое она мне дала. Когда я успел положить стрелу на тетиву? Почему? Я не помню, как взял их со стола… На мгновение я испугался, что совсем лишился разума. Пение сверчков вернуло меня к действительности.

Я посмотрел на вершину пирамиды. Там кто-то был. Я поднял руку. Он ответил. Судя по манере двигаться, Элмо. Старина Элмо.

До рассвета — пара часов. Я мог ещё немного вздремнуть, если не терять понапрасну времени.

Почти подойдя к лестнице, я испытал какое-то странное чувство. Пройдя ещё немного, я понял, в чём дело. Амулет Одноглазого! Он просто жёг мне запястье. Поверженный! Опасность!

Появившись из неровностей поверхности пирамиды, из ночи выдвинулось чёрное облако. Оно раскрылось, как парус, стало плоским и двинулось в мою сторону. Я мог ответить единственным способом — стрелой.

Мой снаряд пробил пелену темноты. Прямо на меня оттуда хлынул длинный вопль. В нём слышалось скорее удивление, чем ярость, скорее отчаяние, чем боль. Пелена темноты распалась на клочья. Какая-то тень, похожая на человеческую, стремительно метнулась через дорожку. Я посмотрел ей вслед, так и не подумав ещё об одной стреле, хотя и держал её уже на тетиве. Поколебавшись немного, я продолжил свой путь.

— Что случилось? — спросил Элмо, когда я добрался до вершины пирамиды.

— Не знаю, — ответил я. — Я действительно даже отдалённо не понимаю, что за чертовщина сегодня происходит.

Он изучающе оглядел меня.

— Ты шатаешься на ходу. Надо отдохнуть.

— Да, надо, — согласился я. — Передай Капитану. Она сказала, что завтра — решающий день. Победа или поражение.

Такая новость придётся ему по душе. Хотя я думаю, что он хотел бы знать исход.

— Да-а. Они там с тобой что-нибудь сделали?

— Не знаю. Думаю, нет.

Он хотел поговорить ещё, забыв о своём совете насчёт отдыха. Я вежливо прогнал его, дошёл до одной из своих госпитальных палаток и свернулся калачиком в дальнем её углу, как раненое отлеживающееся животное. Что-то подействовало на меня, хотя я и не могу точно определить, что. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Вероятно, больше времени, чем мне дадут.

Разбудить меня послали Гоблина. Я был в своём обычном прелестном утреннем состоянии, когда тому придурку, кто осмелится нарушить мои сны, угрожала кровавая месть. Не то чтобы они были слишком хороши и их нельзя было тревожить. Наоборот, они были ужасны. Мне не произнести вслух то, что я вытворял с парой девочек, которым должно было быть не больше двенадцати. И заставлял их наслаждаться этим. Это отвратительно, какие тени прячутся в мозгах.

Возмущённый своими снами, я всё равно не хотел вставать. Моя постель была удивительно тёплой.

— Хочешь, чтобы я играл с тобой грубее? — сказал Гоблин. — Слушай, Каркун, твоя подружка сейчас появится на пирамиде. Капитан хочет, чтобы ты её встретил.

— Ну конечно.

Одной рукой я схватил сапоги, а другой откинул полог палатки.

— Чёрт, сколько времени? — прорычал я. — Такое впечатление, что солнце взошло уже несколько часов назад.

— Да. Элмо подумал, что тебе надо отдохнуть. Сказал, что сегодня ночью тебе здорово досталось.

Я заворчал, поспешно приводя себя в порядок. Я хотел умыться, но Гоблин мне не дал.

— Напяливай свои доспехи. Повстанцы уже двинулись.

Донёсся отдалённый звук барабанного боя. Раньше у них не было барабанов. Я спросил, в чём дело.

Гоблин пожал плечами. Он был бледен. Наверное, до него дошло моё сообщение Капитану. Победа или поражение. Сегодня.

— Они избрали новый совет. — Он начал болтать, как это делают люди, когда чем-то напуганы.