Игра в отрезанный палец - Андрей Курков

Tatjana свернула кусочек синего кристалина и положила в сумочку. Вдоль по улице пронесся порыв заблудившегося холодного ветра, и девушка подняла воротник лисьей шубки.

— Я пойду, — улыбнулась она.

— А ты дорогу найдешь?

— Конечно, я весь Париж пешком исходила. Вот если прямо идти, — она показала вдоль улицы, — выйду на бульвар Себастополь, а там на метро двадцать минут…

— У тебя телефон есть? — спросил Ник.

Девушка протянула ему визитную карточку и, еще раз мило улыбнувшись, кивнула на прощанье.

Лежа в своем номере-вагончике, Ник долго думал о Tatjanc, о том, почему он выбрал для знакомства именно ее. Может, из-за имени. Может, из-за доброго чистого выражения лица и красивых больших глаз, словно созданных для того, чтобы выражать удивление или нежность.

За однообразным гостиничным завтраком Ник вспомнил о Пьере — о Петре Терещенко, высоком мужчине с короткими усиками. Вот, собственно, и все, что он о нем знал. Если, конечно, это был тот Пьер, о котором упоминал Вайнберг. Но в Париже было только одно представительство «Аэрофлота», а в нем, похоже, работал только один Пьер. Оставалось познакомиться с ним поближе.

Утренние размышления прервала уже знакомая по предыдущему завтраку дама в джинсах и свитере. Только в это утро на ней был бордовый свитер. Она попросила разрешения присесть за стол к Нику. Он кивнул, и теперь она сидела напротив, откусывала маленькими кусочками круасан, запивала кофе и поглядывала на Ника, словно ожидала, что он заговорит первым. Не дождавшись, спросила, на каком этаже он живет. Потом — как его зовут.

Ник отвечал вежливо, но не очень охотно, и в конце концов она замолкла, но перед этим успела представиться — Кристина. Почему-то шепотом сообщила, что работает массажисткой на Сен-Дени. Ожидала какой-то особенной реакции на это сообщение, но, не дождавшись, сникла.

Вечером Ник снова стал под деревом возле печки на колесиках, с которой тот же марокканец торговал жареными каштанами.

Сначала из закрывшегося представительства вышли клерки, среди них и Tatjana. Ник проводил ее взглядом, отметив, что она сразу откололась от коллег и побрела по улице одна. Минут через десять из дверей представительства вышло еще несколько человек, но высокого мужчины с короткими усиками среди них не было.

Он появился еще минут через двадцать. Вышел один и сам закрыл ключом толстую стеклянную дверь. На нем был длинный черный плащ и черная шляпа. На плече висел элегантный кожаный портфель. Отвел рукав с запястья левой руки и посмотрел на часы. Медленно зашагал в сторону Триумфальной арки. Ник шел за ним на расстоянии метров в десять. Следить за Пьером было легко — он был на голову-полголовы выше большинства прохожих. Ник нырнул вслед за ним в подземный переход станции метро «Георг Пятый». Зашел в соседние двери того же вагона метро. Здесь надо было сосредоточиться. Пассажиров было очень много.

Незамеченный Ник «довел» Пьера до китайского ресторанчика в каком-то пригороде или отдаленном районе Парижа. Оставшись на улице, Ник ощутил голод и злость. Злость, вероятно, и была связана с голодом. Просто Ник понимал, что там, в тепле и уюте ресторанчика, вкусно ужинает его клиент, а ему предстоит неизвестно сколько торчать на холодном ветре вечерней улицы, имевшей к тому же провинциальный вид: все дома на ней были двух-трехэтажные.

Прислонившись к дереву, Ник смотрел тупым уставшим взглядом на двери ресторанчика. Смотрел, пока из них не появился Пьер вместе с лысоватым плотно сбитым мужчиной в коричневой дубленке. Они остановились перед рестораном, попрощались по-русски. «Если будут новости — сразу сообщу!» — пообещал Пьеру лысоватый и подошел к припаркованному у края дороги большому «пежо». Пьер подождал, пока машина уедет. Ник заметил на его лице нервное, недовольное выражение.

На безлюдной улице идти прямо за Пьером было неразумно, и Ник подождал, пока клиент отойдет метров на пятьдесят. Пьер шел медленно, словно на ходу обдумывал что-то. Ник бесшумно следовал за ним по другой стороне улицы, быстро переходя от одного дерева к другому. Деревья были молодые, и в дневное время прятаться за их стволы было бы невозможно.

Наконец Пьер зашел в двери частного двухэтажного дома, «влепленного» между двух трехэтажных.

Ник подождал несколько минут. Заметил, как по очереди зажглись светом три фасадных окна.

Потом прошел дальше, пересек улицу и, не спеша возвращаясь назад, обратил внимание на номер дома, в котором жил Пьер. Номер был прибит медными цифрами к двери — «134». Оставалось найти название улицы. Возвращаясь тем же путем, Ник остановился возле китайского ресторанчика, в котором Пьер ужинал. В желудке выли волки. Захотелось есть, и Ник зашел внутрь.

Тут же подошел молодой китаец, протянул вперед руки, показывая, что готов сам повесить в гардероб куртку Ника. Ник сдался.

Читая меню, он заметил на столике кроме обычных дежурных приборов и несколько визитных карточек ресторана. Сразу же сунул одну в нагрудный карман.

После этого с чувством исполненного долга заказал себе утку с апельсинами и красного вина. Вино принесли в поллитровом графине. Пока готовили утку. Ник мелкими глотками пил терпкое красное вино и вспоминал Сахно, вспоминал, как они пили вместе и как дико пил Сахно в одиночку. Вспоминал подготовку «мины», которую они заряжали как раз таким же красным вином.

Прошло два дня. Никаких особенных событий не произошло. Только напряжение у Виктора нарастало, он словно чувствовал, что вот-вот и сорвется все с места, и понесется — только успевай оглядываться.

Снова позвонил Георгий. Сообщил, что ребята Виктора работают исправно, но пока новостей нет. Вот завтра ночью снимет милиция на складе свою полосатую ленточку, и хозяевам товаров во вскрытых контейнерах можно будет продолжать заниматься делами. Тогда, наверно, процесс и пойдет. Но сомнений в том, что за контейнером присматривают хозяева, быть не должно.

В этом Виктор и не сомневался. Но что толку, если присматривающих не видно в мониторе контейнера напротив. Вот будет видно, тогда и зашевелятся Занозин с Максимовым.

А за окном снова летел снег. И из-за сильного холодного ветра с внешней стороны оконного стекла появилась тонкая узорчатая наледь? В кабинете было прохладно. Батареи едва отапливали сами себя. Только положив ладонь на их чугунные ребра, можно было ощутить какое-то тепло.

Виктор регулярно кипятил в стакане воду и пил чай. Мысли крутились вокруг контейнера с вещами Ценского. Только не нынешнее содержимое контейнера волновало Виктора. Больше его интересовало, кто получил контейнер и где он был до того, как попал на «вэвэшный» склад. Был он почти уверен, что ответ на этот вопрос лежал где-то на поверхности, и он сам упустил возможность его узнать.

Эти мысли вывели его и из кабинета, провели коридором и заставили постучать в дверь майора Крысько.

У майора сидел какой-то человек, но, судя по тому, как быстро посетитель засобирался при появлении Виктора, было понятно, что свои дела он уже решил.

— Заходи, заходи! — улыбнулся из-за стола майор. — Что хорошего? Знаю, что лишил Занозина положенного отдыха! Смотри, сам ему и квартиру выбьешь, а то он через день плачется. Я ему, видите ли, сам квартиру пообещал, когда он без сознания валялся. Откуда он знает, если он без сознания был. Да и вообще, чего только бессознательным не пообещаешь, чтобы в себя пришли… Чаю хочешь?

— Только что пил, — признался Виктор. — Вы с контейнерными складами никогда дел не имели?

— Почему не имел, имел когда-то…

— А в сопроводительных документах контейнеров все передвижения отмечаются?

— спросил Виктор.

— Конечно.

— А если контейнер стоит на складе, где его сопроводительные документы должны быть?

— Да там же, на складе, — пожал плечами майор. — В конторе у завскладом.

Контейнер ведь как командировочный. Если его собираются куда-то отправлять — ставят печать и дату отъезда… Виктор кивнул. Посидел еще минут десять, послушал вздохи майора по поводу нагрянувшей зимы и плохо отапливаемой квартиры, и вернулся в кабинет. Позвонил Георгию, поделился сомнениями по поводу сопроводительных документов, которые они не искали.

— Почему не искали? — спокойно отреагировал Георгий. — Их после налета на склад изъяла милиция, сделала копии и вернула. Я все видел…

— А почему же не сказали? — возмутился Виктор.

— О чем? О том, что вместо фамилии получателя стоит закорючка и номер несуществующей доверенности?

— Хотя бы об этом, — уже тише проговорил Виктор и вздохнул.

— Если б это что-то меняло, обязательно бы сообщил.

Попрощавшись с Георгием, Виктор засобирался домой. На улице уже стемнело.

Черное холодное небо опустилось вниз и давило своей тяжестью на город.

Виктор ехал на дежурной «восьмерке» домой. До Южного моста ехал медленно, а по мосту уже разогнался — здесь дорога была хорошо посыпана песком. И вдруг впереди со встречной полосы на него выскочил микроавтобус. Виктор нажал на тормоз. Машину понесло юзом к заграждению. Но микроавтобус вывернулся и, промчавшись на огромной скорости мимо, снова влез в свою полосу. Промелькнуло испуганное лицо его водителя и надпись на борту, показавшаяся страшно знакомой.